Читать книгу "Дефолт - Инна Тронина"

– Виктору?.. – Оксана от волнения прокусила губу. – А кто это?

– Тот самый гебешник, который Максима кругом покрывает. Через него и ментовку агентурой оплели. Так что не подумайте обращаться по поводу девчонки – моментом доложат, куда следует. И больше вы её точно не увидите… Бандитов Виктор набрал детдомовских, у которых ничего не было. Он им всё дал для хорошей жизни, но взамен требует беспрекословного повиновения. А усовестить их некому; терять, в смысле родных и друзей, некого и нечего. Из беспризорников сейчас смену подбирают, чтобы вся жизнь ребят проходила в банде. Если таким нацело мозги выключить, страшное дело получится. Я говорю, чтобы вы не думали, будто освободить Аллу просто. Генрих там ещё есть, зверь лютый, тоже официально в милиции числится. Он недавно жену утопил в ванне, когда та попросила его от мунизма отречься и покаяться перед батюшкой. Двое детей осталось – от её первого брака. А Генрих женился месяц назад по мунистским обычаям, на кореянке какой-то. Всё блессинг зарабатывают – пропуск в рай. И слушаются Виктора во всём – как роботы.

– А вы сами Виктора этого видели? – выпив ещё стакан вина, спросила Оксана.

– Нет. Слышала только, так и того хватило. – Снежана вставила в мундштук сигарету «Давыдофф» с ментолом, умело закурила. – Хотите? Или трубочку дамскую?

– Нет, спасибо. Сигарету возьму.

Сама не своя от волнения, Оксана охотно составила хозяйке компанию. Несмотря на большое количество выпитого красного вина, она оставалась совершенно трезвой.

– Знаю, что он – сын военного – кажется, ракетчика, подполковника. Мать у него трагически погибла, а отец женился на другой. Бабка их со старшим братом растила, и тётка ей помогала. Ну, из брата нормальный ворюга вырос; вместе с другими такими же авиагородок в Кубинке кавказцам распродаёт. Но Виктор с братом давно порвал. Одно время даже подумывал, не замочить ли его, чтобы не позорил фамилию. Но пока Яков, вроде, живой. Виктор-то его на три года моложе. Из Афганистана он вернулся с орденом, после тяжёлого ранения. Закончил в Москве юрфак, подался в КГБ. Очень интересовался всякими способами воздействия на психику. Ну, ещё он любую информацию про кого угодно может добыть, уничтожить даже сильно охраняемое лицо. Но ещё хуже, когда они квалифицированно сажают человека на иглу. Тогда его уже никакой нарколог не спасёт. Методы пыток у него какие-то свои, ни на кого не похожие. Отклонения у Виктора, максим говорил, после августовского путча начались; он всё рвался помочь гэкачепистам. Якобы знал, как быстро «Белый Дом» можно взять, отогнать собравшихся защитников. Но те всерьёз не восприняли предложение и проиграли. Когда путч провалился, Виктор месяц в нервной клинике лежал. После излечения был уволен по сокращению – кто-то донёс о его позиции. Кому нужен идейный противник? Виктор – мужик башковитый, пристроился в охране банка, и ребят своих там держит на законных основаниях. Так что ему лучше заплатить, я считаю. И сами здоровее будете, и девочка. Он ведь бешеный, контуженный. И ещё одно ранение у него было – еле выжил. Время от времени становится совершенно ненормальным, и тогда на всё способен. Вот он и Генрих, который из Чечни вернулся в позапрошлом году, – самые страшные люди. Я многих бандюков повидала, но таких больше в Москве нет. У них в банде все, впрочем, хороши. Волчата бездомные, шпана…

– Они действительно людям сознание отключают? – не поверила Оксана. – Начисто?

– Вроде бы да. При мне пяти парочкам вкололи какую-то дрянь. Наркотик для повышения либидо, чтобы снимать их можно было без отдыха восемь часов подряд. А вокруг красноухие черепахи ползали, ящерицы, вараны, змеи. Много на этом фильме Максим наварил. Так вот, эти сперва трахались, а потом потеряли сознание и похолодели. Руки-ноги не разгибались, давление у всех резко упало. Двое скончались потом, а остальные повредились рассудком. Дальше оказалось, что именно это Максиму и нужно было снять. И дали им первитин…

– Снежана так увлеклась беседой, что не брала «трубу» и на пейджер не смотрела, хотя комната то и дело наполнялась гудками и трелями.

– А Виктор добился разрешения на спецномера, ездит с мигалкой, и ни один гаишник его тормознуть не может. Так что, Ксюша, пооосторожней с ним! Сами не напоритесь, а то мама горько плакать будет…

– У меня нет мамы, – тихо сказала Оксана. – Только дочь.

– Ну, дочка!.. Не оставляйте её сиротой – заплатите лучше.

– Постараюсь. – Оксана промокнула губы салфеткой, поднялась из-за стола. – Спасибо вам за угощение, и за остальное тоже.

– Да чего там! – Хозяйка щелчком отправила свой окурок в пепельницу. То же самое сделала и Оксана. – Ежели девки не струсят, они вам поинтереснее истории расскажут. Значит, такие они у меня – Веста чёрненькая, волосы до плеч; а Инга – блондинка, на прибалтийку похожа. И стрижка у неё короткая. Вы их сразу узнаете. Но они могут не согласиться с вами работать, даже если я очень попрошу. Не всякому приятно про себя такое чужому человеку выкладывать.

– Я попробую их убедить.

Оксана сняла с валика дивана куртку. Подышала на ладонь, понюхала и скривилась. Неровен час, заберут в вытрезвитель, как последнюю ханыгу. А сегодня нужно ещё заехать на Каширку, в офис – Чугунов очень просил.

– Зёрен кофейных пожуйте, – со знанием дела посоветовала Снежана, выставляя на столик глянцево-пёструю баночку. Открыла её, поддев крышку ножиком. – Может, вам такси вызвать?

– Ничего, я на метро попробую.

Запихав в рот несколько зёрен, Оксана защёлкнула кнопки на куртке, поправила капюшон. Высокая, тонкая, со свежим ребячливым личиком, она выглядела школьницей старших классов, а не вице-президентом сыскного агентства и матерью четырёхлетней дочери.

– О-о, девочки возвращаются уже! Те, кого утром сняли, – Снежана подошла к окну и выглянула на улицу. – «Шевроле-Корвет» девяносто седьмого года выпуска. Великолепная машина нового поколения! Такие у нас клиенты… – с неподдельной гордостью заявила Снежана. – К нам один раз и «Роллс-Ройс» приезжал. Я бы тоже машину сменить хотела, да не могу пока. Езжу на «Порше-911».

– Наверное. Татьянин друг тоже захотел сменить машину и забрал пятьдесят тысяч долларов. Теперь эти деньги нужны мне позарез…

Тёмное бездонное небо показалось Оксане разинутой пастью, готовой в любой момент проглотить крошечного и беззащитного человечка. Светящиеся окошки рассыпались в пустоте, как лампочки на новогодней ёлке. Вино шумело в голове, слюна горчила от кофейных зёрен. А колени дрожали со страху. Сегодня пойти в бутик не удастся, значит, можно ехать домой или в офис, где до сих пор сидит Лёшка. Надо бы навестить его, беднягу, развеять печаль-тоску.

На проспекте 40-летия Октября подвернулось такси. Водила, заметив поднятую руку Оксаны, остановился.

– До Звенигородского довезёте? – Оксана старалась не дышать на него перегаром.

– Не, я в другую сторону еду. Короче, в парк, – пробубнил унылый парень в кожанке и клетчатом шарфе.

– А до улицы Генерала Белова? – не стала настаивать Оксана.