Читать книгу "Дамасские хроники крестоносцев - Гамильтон Гибб"

Пленников и головы убитых привезли в Дамаск в понедельник, следующий за днем победы. Франкских кавалеристов усадили попарно на верблюдов, каждой паре дали по неразвернутому флагу, с привязанными к ним несколькими кожами с волосами, снятых с голов убитых. Их предводителей и командиров крепостей и провинций усадили каждого на лошадь, надели на каждого кольчугу и шлем и дали флаг в руки, а пехотинцев, сержантов и легковооруженных солдат[337]связали вместе по три, четыре, больше или меньше. Бесчисленное число горожан – старики и молодые, женщины и дети – вышли посмотреть, какую блистательную победу Аллах (да будет благословенно Его имя) даровал всем мусульманам, они непрестанно благодарили и прославляли Аллаха и истово молились за аль-Малик аль-Адил Нур аль-Дина, своего защитника и хранителя.

Теперь Нур аль-Дин вознамерился атаковать территории франков, чтобы захватить их и подчинить себе (да поможет ему милостивый Аллах). В четверг, 25-й день первого месяца джумаада (4 июля) <…> и накануне субботы, 4-го дня второго месяца джумаада (14 июля), произошло несколько толчков землетрясения.[338]С севера сообщалось, что эти толчки ощущались в Алеппо, а также в Химсе. Они были настолько сильными, что жителей охватил ужас и горе. Несколько строений в Хаме, Кафр-Табе и Афамии было разрушено. Некоторые из рухнувших построек уже были восстановлены после разрушения во время предыдущего землетрясения. Из Таймы[339]также сообщалось об ужасных разрушениях жилищ.

В период между 11-м и 20-м числами второго месяца джумаада поступило несколько сообщений о прибытии (Кылыч Арслана) сына султана Масуда[340]с огромным войском для осады Антиохии. Обстоятельства вызвали необходимость подписания мирного договора между аль-Малик аль-Адил Нур аль-Дином и королем франков, и между ними состоялся долгий обмен письмами с предложениями и обсуждениями, в результате чего дело зашло в тупик и не привело к достижению желанного мира и подписанию успешного и удовлетворительного договора. Аль-Малик аль-Адил (да умножит Аллах его победы) прибыл с частью своего аскара в свои владения в субботу, 25-й день второго месяца джумаада (3 августа), оставив остальную часть аскара вместе с арабами в поле напротив провинций многобожников (да отвернется от них Аллах). В воскресенье, 3-й день месяца раджаба (11 августа), он направился в Алеппо и его районы с инспекционной проверкой состояния их обороны, поскольку они подверглись набегам многобожников, а войска князя Ибн Масуда находились в непосредственной близости от них.

[После возобновления подземных толчков в месяце раджаб] с севера стали поступать ужасные и беспокоящие новости из Хамы о том, что город вместе с цитаделью, домами и строениями обрушился на голову своих обитателей – стариков, юношей, детей и женщин, погубив огромное количество душ, и почти никто не уцелел, за исключением нескольких человек. Что касается Шейзара, то его пригород уцелел, за исключением того, что было разрушено ранее, но его знаменитый замок обрушился на правителя, Тадж аль-Даулу, сына Абу л-Асакира ибн Мункида (да будет милостив к нему Аллах) и его ближних, за исключением некоторых, кто там отсутствовал. Население Химса в панике покинуло город и спаслось в пригородах, а их жилища и цитадель были разрушены. В Алеппо были разрушены некоторые здания, и население покинуло город. Что касается более отдаленных замков и крепостей, таких как Джабала и Джебель, то там землетрясение имело ужасные последствия. Саламия была разрушена, как и другие места, начиная от нее и вплоть до Аль-Рахбы и его окрестностей. Если бы Аллах не смилостивился над своими созданиями и их городами, то произошло бы ужасное несчастье, и возникла бы серьезная и печальная ситуация.[341]

В начале месяца зу-л-каада (начался 5 декабря) из Химса пришло сообщение о кончине его правителя, эмира по имени Салах аль-Дин (аль-Ягисияни). В молодости он пользовался большой благосклонностью атабека Имад аль-Дина Занги, правителя Алеппо и Сирии (да будет милостив к нему Аллах), и быстро продвигался по службе благодаря своей преданности, способностям, верности суждений и умению действовать от имени правителя. С годами силы его покидали, и Салах аль-Дину пришлось отказаться от активной деятельности, но он еще ездил верхом на лошади. Впоследствии он был вынужден путешествовать в паланкине, улаживая дела и инспектируя районы, но вплоть до самой смерти не страдал от телесных недугов и расстройства ума. Его сыновья унаследовали его чин и должность.

Здесь уже упоминалось об отъезде аль-Малик аль-Адил Нур аль-Дина из Дамаска с войсками в города Сирии, после получения сообщения о том, что франки (да отвернется от них Аллах) собирались напасть на них, воспользовавшись непрерывными толчками землетрясения, которые ослабляли эти города, разрушая замки, цитадели и жилища. Нур аль-Дин принял меры для их защиты и охраны, чтобы успокоить людей Химса, Шейзара, Кафр-Таба, Хамы и других мест, которые уцелели и теперь собирались присоединиться к нему с огромным, многочисленным войском из крепостей и провинций. Среди них были и туркмены. Он стал лагерем с огромным войском перед армией франков в окрестностях Антиохии и окружил их так, что ни один конник не мог отправиться в рейд.

Через несколько дней после начала месяца рамазана 552 года (7 октября 1157 г.) аль-Малик аль-Адил Нур аль-Дин тяжело заболел. Когда болезнь обострилась и он испугался, что она может оказаться фатальной, он призвал своего брата Нусрат аль-Дин Амир Мирана и Асад аль-Дин Ширкуха, главных эмиров и военачальников и рассказал им, что он считает необходимым и наиболее полезным сделать. Он сообщил им, что благодаря репутации храброго и решительного человека Нусрат аль-Дин должен оставаться в Алеппо и занять его место, возместив эту утрату, а Асад аль-Дин останется удерживать Дамаск, как наместник Нусрат аль-Дина, и взял с них всех клятву выполнять эти условия. После заключения такого договора его болезнь обострилась, и он отправился в паланкине в Алеппо и обосновался в цитадели. Асад аль-Дин проследовал в Дамаск, чтобы защищать его территории от набегов франков и самому атаковать территории проклятых врагов, в конце месяца шаввала (закончился 4 декабря). После этого продолжали поступать тревожные вести о князе Нур аль-Дине, вызывавшие общее беспокойство и брожение. Армии мусульман разбрелись, в провинциях царила смута, а франки осмелели. Они подошли к городу Шейзару, взяли его приступом, убивая, грабя и захватывая в плен. Из различных частей страны собралось много исмаилитов, помимо прочих людей, и они нанесли поражение франкам, убили многих и выгнали их из Шейзара.

Случилось так, что, когда Нусрат аль-Дин прибыл в Алеппо, правитель цитадели, Маджд аль-Дин (Ибн аль-Дайя), отказался повиноваться ему и закрыл перед ним ворота. Но тогда поднялось городское ополчение Алеппо и, сказав: «Это наш правитель и князь после его брата», отправилось с оружием к воротам города, сломало замки, и Нусрат аль-Дин вошел со своим войском и занял город. Жители города упрекали, бранили и угрожали правителю цитадели и выдвинули несколько предложений Нусрат аль-Дину, среди которых была просьба возобновить традицию и вставить в призыв к молитве фразы: «Идите сюда, лучшие работники» и «Мухаммед и Али лучшие представители человечества».[342]Он согласился с их предложениями, дав им соответствующие обещания, и расположился в своем собственном доме. Тогда правитель цитадели направил Нусрат аль-Дину и жителям Алеппо послание, в котором говорилось: «Наш господин аль-Малик аль-Адил Нур аль-Дин жив и в сознании, хотя и болен, и поэтому не было необходимости делать так, как сделали вы». По другому рассказу, в этом вопросе вся вина возлагалась на правителя. В условиях секретности несколько человек были допущены в цитадель, они видели живого Нур аль-Дина, который вполне понимал, что говорили ему и что говорил он сам. Он не одобрил того, что произошло, и сказал: «На этот раз я прощаю городское ополчение за его ошибочное решение и не виню его за такой проступок, поскольку его единственной целью было соблюсти интересы моего брата, назначенного мною наследника».