Читать книгу "Нашествие хронокеров - Александр Соловьёв"

Я могу быть глух, небрежен, циничен, насмешлив. Могу жалить ближнего, не помня при этом о собственных недостатках. Со мной Мира потеряет покой, а взамен ничего не обретет. Отчего же я возомнил себе, что имею на нее право?

Эй, ты, герой…

Обо всем этом я успеваю подумать, пока Мира подыскивает слова для ответа. На нее больно смотреть. Она страдает. Неужто из-за меня?

Я оттолкнулся от косяка, выпрямился. Ладно. Не стану ее больше дразнить. Сейчас все разрешится. Она разоблачит мою ревность, обзовет дуралеем, бросится в объятия, расскажет, что ничего у них с Русланом на самом деле не было, и мы с ней…

– Была минута слабости, – сказала Мира. – За день до того, как я увидела тебя в аппарате… В тот вечер я была почти в отчаянии. Вспоминала, как ты заступился за меня в кафе, как пошел со мной спасать брата, как пытался выручить Федора, как откопал нас в гараже… Обо всем этом я рассказала Руслану. Я разревелась, как дура. Я была слаба. И он пытался меня утешить.

Она закусила губу, опустила ресницы.

Ее слова дошли до меня не сразу.

Сперва я улыбнулся (когда она назвала имя Федора), а затем почувствовал, как по лицу пробегают неуправляемые спазмы.

Вдох, выдох. Не помогает.

– Я хочу пойти за тобой, – сказала Мира и сунула руку за спину.

Еще вдох. Еще выдох.

– Если хочешь, иди, – сказал я и пожал плечами. – Только на самом деле плана никакого нету. Есть одна лишь туманная идея.

Разом мне стало спокойно. Я даже снова улыбнулся.

На лице Миры нарисовалась надежда.

Она достала из-за спины тетрадь и протянула ее мне.

– Здесь мои записи по поводу хронокеров. Я наблюдала за ними две недели подряд. Ты должен все изучить. Может, тут подсказка.

Я подошел к ней, взял тетрадь, сел рядом, посмотрел на Миру.

– Почитаешь? – спросила она.

Я кивнул, начал листать, хотя без очков мало что мог разглядеть: буквы сливались в расплывчатые линии. Пятна на полях, должно быть, были рисунками. Приблизив тетрадь к глазам, я стал в них всматриваться. Один из рисунков изображал рожающего хронокера. На другом была группа насекомых – в виде солнца. Несколько маленьких в центре сбились в кучу. Лучеобразно, головами наружу, располагались взрослые особи.

– Как твоя нога? – спросила Мира.

Я протянул руку, погладил ее по плечу. Она не отстранилась.

– Перед тем как интуиция подсказывает путь, иногда чувствуешь какой-то сигнал, предчувствие, – сказал я. – И сейчас я это ощущаю. Завтра утром мы вместе сможем придумать план, и у нас все получится.

Я потряс ее тетрадью.

– Накоплена критическая масса, – продолжал я. – Один маленький факт, незначительный признак, верное определение – и мы изобретем метод. У нас реальный враг. У всего человечества он есть, но, возможно, только нам удалось к нему приблизиться. Несколько минут назад я заподозрил, что современный человек… ну, скажем, москвич – старается не думать о возможности смотреть реальному врагу в глаза. Всегда есть способы это обойти. Для того чтобы поднять цивилизованного человека на войну, нужен внутренний мотив. Знаешь, я думал об этом с некоторым высокомерием, словно сам я бывалый воин, не знающий страха. Чушь! Какой я воин? Я ученый. Для меня это не война, а исследование. Я ищу способ очистить мир от паразитов.

– Как нога? – снова спросила Мира. Голос у нее был необычайно мягкий и нежный.

– Болит, – признался я. – Но это мне нисколько не помешает решать поставленную задачу.

Она улыбнулась.

– Завтра же мы приступим к освоению новых видов оружия, – сказал я. – Надо поискать другие воинские части. Мы можем воспользоваться танками, катюшами, гранатометами… Тактика ведения боя с хронокерами нам более-менее ясна. Теперь, – я снова потряс ее тетрадью, – надо еще детальнее изучить поведение, повадки противника и подумать о стратегии. Быть может, есть какие-то здания, учреждения, которые они предпочитают остальным? Важно определить предмет их пристрастий, причины этого. Тогда мы сможем создать приманку, устроить где-нибудь за городом ловушку, завлечь туда всю колонию и накрыть одним взрывом. Я уверен, что…

Она не дала мне завершить фразу. Мира метнулась ко мне. Ее губы мгновенно накрыли мои. Обжигающий язык нарушил мое личное пространство и враз остановил поток мыслей.

Жизнь тут же разделилась на то, что было до этого момента, и то, что будет потом. Теперь можно! – вот единственная мысль, которая крутилась, как заевшая пластинка в мозгу.

Теперь можно!

Я ответил вспыхнувшей страстью, скользнул по шее, зарылся в волосы. Не упустить момент, ко всему прикоснуться… Ко всему…

Было не время искать ответ на вопросы, зачем мы это делаем и почему именно сейчас.

Я отбросил тетрадь, схватил Миру за плечи и содрал халат – сразу до пояса. На миг задержал взгляд на груди, на маленьких сосках, но Мира не дала себя рассмотреть. Сильные руки толкнули меня назад, я оказался поверженным на спину, а Мира вновь прильнула к моим губам и, не отрываясь, начала расстегивать на мне рубаху.

Я стал терзать на ней халат – туда-сюда, не понимая, что мешает поясок, пока она сама его не развязала.

Из глубины существа поднялась сила: теперь я – даже если бы пожелал – не смог бы ее обуздать. Спина Миры – теплая, женская, мускулистая – заскользила под руками, и я испытал почти отчаяние, что руки не могут срастись с нею.

Я захотел увидеть Миру распростертой. Я не помню усилия, но в следующий миг она была уже подо мной.

Мира задыхалась. На глазах выступили слезы. Я припал к этим глазам, стал целовать их.

Мира пробормотала что-то нечленораздельное.

– Да, Мира, да… – прошептал я в ответ, овладевая ею.

Безрассудный секс наполнил наши дыхания, мы стали дышать в такт друг другу, превращаясь в счастливого симбионта.

14

Наутро Шишига показал на мониторе компьютера мое бегство от хронокеров.

Попивая кофе, я смотрел, как несусь, преследуемый тлей, прямо на фонарный столб, делаю умопомрачительный вираж и чудом ухожу от атаки.

Тля, растопырив черные лапы, ударяется об стену. Я не даю ей времени сориентироваться, вскидываю пулемет и разношу твари голову. Брызги разлетаются по стене.

Я бросаюсь бежать. Оказавшись на углу здания, разворачиваюсь и открываю круговую стрельбу.

Когда заканчиваются патроны, я выбрасываю пулемет и убегаю за пределы видимости.

Несколько тлей одновременно взмывают в воздух и устремляются за мной.

Затем изображение вздрагивает, объектив хроновизора разворачивается. В поле зрения снова появляется моя фигура. Я нахожусь на расстоянии нескольких десятков метров.