Читать книгу "Ошибка Творца - Дарья Дезомбре"

Чуть покачиваясь на высоких каблуках и тяжело дыша, девушка с трудом встала с карачек. Выпала с тихим звоном из ладоней окровавленная пилка для ногтей. Человек, лежащий на полу, хрипел, зажимая рану в шее, и Маша бросилась к нему.

— Дайте что-нибудь его перевязать! — крикнула она. — И наберите «Скорую»!

Марианна, казалось, застыла, задумчиво глядя на Машу и распластанное на полу, все влажное от теплой крови тело.

— Ну же! — приказала Маша, и та будто проснулась, медленно взяла с гримировочного столика перед зеркалом мобильный, набрала номер.

Маша, в ярости на нее взглянув, уже стягивала с себя футболку — единственное, что годилось для перевязки, плотно прижала к яремной вене.

— Дайте сюда! — приказала она. Певичка кинула ей телефон. — Колотая рана, попадание в яремную вену, он потерял много крови. Мужчина, около пятидесяти. Быстрее! — И, отключившись, набрала номер Камышова: — Зовите администратора, у них тут должен быть медпункт, пусть пришлют врача, медсестру, кого угодно!

— Он пытался меня убить, — тихо произнес низкий голос у Маши за спиной.

Маша, продолжая крепко держать футболку, кивнула, не оборачиваясь.

— Я знаю, — сказала она.

— Я просто оборонялась. — Марианна обошла ее и встала, возвышаясь, перед Машей: в певичке было около двух метров. Маша склонила голову набок: еще одна идеальная детка. На этот раз — брюнетка с чуть раскосыми голубыми глазами. Такие волшебные дети иногда рождаются где-нибудь в Калмыкии от пересечения противоположных генов — южных и северных кровей. «Да. И еще — от кропотливой работы над генами же профессора Шварца», — подумала Маша.

— В дверь постучали, я открыла — человека было не видать за огромным букетом. — Марианна кивнула на громадного монстра из синих роз, валяющегося рядом. Машу передернуло — синие розы. Она где-то читала, что цветоводы столетиями мечтали их вывести. А получилось это только недавно — у ботаников-генетиков. — Я думала — кто-то из поклонников хочет меня поддержать перед началом концерта… — дрожащим голосом продолжила Марианна. — А он как на меня набросился! Зачем, как вы думаете, он это сделал?

Маша внимательно всмотрелась в лицо мужчины, умирающего перед ней на полу — неужели уже поздно? Она снова не успела?

— Это долгая история, — наконец сказала она певичке.

В коридоре раздался стук ног. Дверь распахнулась перед двумя дюжими санитарами под предводительством администратора. Человек в белом халате положил ладонь на ее кисть, все так же судорожно прижимающую футболку к шее распростертого на полу мужчины. Маша разжала пальцы, медленно встала с колен. Только сейчас она поняла, что выглядит странно: полуголая, в одном лифчике, с окровавленными руками.

— Вот, возьмите. — Администратор накинул ей на плечи махровый халат. Маша закуталась в него — она дрожала. Кровь на руках уже подсохла, отчего пальцы казались ей слипшимися, неповоротливыми. А тем временем, перевязав и подключив к капельнице, мужчину водрузили на носилки.

— Я поеду с ним, — беззвучно сказала Маша. Никто не обратил на нее внимания. — Я, — повторила она хрипло, — поеду с ним в больницу.

Камышов, появившийся тут вместе с администратором, повернулся к ней с молчаливым вопросом: мол, уверена? И Маша, молча же, кивнула: да. Она почти бежала рядом, когда носилки везли по коридору, вместе с санитарами спустилась по лестнице, запрыгнула в машину «Скорой помощи».

— Пробок нет уже, довезем за пять минут, — сказал ей один из санитаров, чье лицо казалось ей мутным, будто в тумане. Зато она четко, как в увеличительном стекле, видела бледное лицо человека, лежащего перед ней на каталке, костяшки небольшой руки, выглядывающие из-под белой простыни. Повинуясь какому-то порыву, она взяла эту руку в свои.

— Что же вы наделали, Евгений Антонович, — тихо прошептала она, чувствуя, как в глазах закипают слезы. — Неужели не было иного способа?

Андрей

В общежитии ее не оказалось. Не появлялась уже две недели как — пояснили товарки. Андрей вздохнул. Надо было ехать за город, и единственное, что его утешало, — близость дома Шварцев к собственной дачке. В дороге он прикидывал ситуацию так и эдак: значит, существовало шесть выживших после эксперимента 90-х детей — шестеро красавцев и умниц. После пятнадцати лет за океаном в Россию с большой помпой возвращается их Создатель, Шварц. И вскоре начинаются убийства. Возможно ли, что Надежда Шварц, по каким-то только ей известным мотивам, решила избавиться от остальных чудо-киндеров? А заодно и от организатора всего этого балагана генетических фриков — своего папаши? Использовать чужие руки, убивая, она умеет: альбинос-шизофреник Никита тому пример. Кто знает, может, и рыжий бородач, столкнувший с небоскреба Джорадзе, — тоже из этой серии? Легко внушаемый и влюбленный в свою Королеву поклонник. Еще болтается где-то на свободе, и ему обещана награда — когда все утихнет. Андрей потер переносицу. Да, все сходится: Надя хочет стереть любой генетический след, ведущий в прошлое. Поэтому и потребовала от альбиноса уничтожить архив своего отца. Есть только один довод, вздохнул Андрей, что не вписывается в его теорию о дочери Шварца — манипулирующем маньяке-убийце. Это тот страх, который увидела Маша в ее глазах при последней встрече. Но, может быть, Маша ошиблась, приняв подавленность, неизбежную после стольких смертей вокруг, за испуг?

Андрей припарковался прямо на тупиковой улице. Нечего гадать — он сам сейчас на нее посмотрит. И, возможно, даже арестует — снова. Он позвонил. В домофоне что-то прошептало, раздался щелчок, и ворота медленно начали открываться. Андрей зашел во двор и огляделся: перед домом не было Надиной машины. Да и вообще, как ни странно, дача казалась необитаемой. Несмотря на теплый вечер, все окна закрыты. Ни в одном не горит свет. Однако дверь ему все-таки открыли, а значит, и молодая хозяйка была на месте. Он поднялся по ступеням на крыльцо, занес руку, чтобы постучать. И дверь сама чуть дрогнула под костяшками его пальцев.

— Добрый вечер! Есть кто-нибудь? — спросил он сумрачную тишину веранды. Прямо над его головой раздались легкие шаги. Андрей нахмурился: что за…

— Располагайтесь, я сейчас спущусь, — услышал он высокий голос.

Молодая хозяйка, заключил он, переодевается наверху — возможно, меняет окровавленную одежду на легкое платье? Как бы то ни было, врываться к ней в ванную у него не было никакого желания. Да и права. Впрочем, если они и имелись, эти одеяния со следами ДНК убитого политика, криминалисты их все равно найдут. Он сделал несколько шагов и подошел к окну: залетевшая пчела билась об стекло. Билась вяло — явно давно. И Андрей вдруг пожалел ее, отделенную невидимой преградой от остро пахнущего душистым табаком сада и от громко поющих вечерних птиц. Не без труда распахнул створку окна и, взяв пчелу в горсть, выпустил ее наружу. Именно в эту секунду нечто тяжелое приземлилось ему на темечко, и Андрей как подкошенный рухнул на деревянный пол.

Туда, где еще совсем недавно в луже собственной крови лежал профессор Шварц.