Читать книгу "Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи - Андрей Анисимов"

– Помолчи, Тиша. Нехорошо, на тебя люди смотрят. – Шепнула мужу Татьяна. Тихон кивнул и стал смотреть на поэта. Тот читал уже довольно долго, но Постников отметил не стихи, а лоснящийся костюм Корякина, его не раз чиненные сапожником башмаки и сорочку, застегнутую неправильно. Поэт галстука не надел, а пуговицы у шеи перепутал.

Тихон снова наклонился к уху Юли:

– Надо бы выдать ему пособие из личного фонда мэра. У тебя есть его адрес?

– Не знаю. Но вы не волнуйтесь, найдем если нужно, – ответила секретарша.

– Тихон, помолчи, – опять одернула его Татьяна.

– Да, да, конечно, Танечка…

После поэта три крепкие бабы пропели частушки. Лицо гармониста показалось мэру знакомым. «Где я его видел?» – стараясь не морщиться от громких визгливых голосов певиц, пытался припомнить Постников. Наконец вспомнил. Это случилось несколько лед назад. Тихон тогда еще служил в промышленном отделе. На автобазе шел товарищеский суд. Судили механика автобусного парка. Он по пьянке не докрутил колесо, и автобус на полном ходу завалился на бок. Жертв среди пассажиров, к счастью, не оказалось, но ушибов и ссадин они получили множество. Теперь мэр мог наслаждаться музыкой механика.

После певиц Прудкин объявил гимнастический этюд. Десять девочек с лентами показывали зрителям свои номера. На мастериц высокого класса они не тянули, но стройные ножки и маленькие грудки доставили залу куда большее удовольствие, чем стихи занудливого Корякина и визгливые голоса матрон. Но мэра и гимнастки увлечь не смогли. Постникову очень хотелось домой. Прийти, закрыться в своем кабинете и сидеть в тишине и полумраке. Но он обязан присутствовать на мероприятии до конца.

Концерт длился три часа. В восемь вечера голова у мэра раскалывалась. Но и после концерта отправиться домой ему не светило. В столовой накрыли стол для маленького банкета. Банкет организовал на свои средства Павел Михайлович Паперный и ждал Постникова и сотрудников мэрии. Портить людям праздник Тихон не имел права.

В столовой собралось человек пятьдесят. Паперный зачитал лично сочиненное приветствие законно избранному мэру. В приветствии он позволил себе несколько шуток, и Постникову оно понравилось. Серьезного застолья Паперный не планировал. Закончив читать, он обратился к собравшимся:

– Господа, граждане, товарищи, прошу минуту внимания. Завтра в двенадцать часов все сотрудники мэрии приглашаются на пикник. Сбор на площади перед зданием. Сюда подадут автобусы. Автомобилистам советую оставить свои машины в гаражах, поскольку на пикнике вам предложат не только чай. Вы меня понимаете? – По одобрительным возгласам собравшихся, Павел Михайлович сделал вывод, что его поняли и продолжил: – Так же нами намечена большая спортивная программа. Ее гвоздем станет гонка на лодках всех начальников мэрии. Наш уважаемый Тихон Иннокентьевич одержал бесспорную победу на выборах. Посмотрим, как он покажет себя на воде. Дадим возможность реабилитироваться и неудачному претенденту. Вячеслав Антонович Стеколкин тоже участвует в соревнованиях. А теперь наполните бокалы шампанским. Пьем за нашего мэра. Ура!

Тихону пришлось со всеми чокаться. Его поздравляли, трогали за рукав. Постников кивал и улыбался. Через пятнадцать минут стол опустел, и, наконец, он получил возможность тихо смыться. Татьяна вывела мужа через запасной выход, и они оказались на улице. Домой шли пешком.

– Устал? – Спросила Татьяна.

– Голова раскалывается. Всегда, так сказать, терпеть не мог праздников, а таких, где приходиться выпячиваться, и подавно.

– Ничего не поделаешь, это входит в амплуа мэра. Но не переживай, еще завтра отмучаемся, и начнутся спокойные рабочие будни.

– Шутишь? Откуда спокойные?! В следующий понедельник придут фильтры, и появится немецкий инженер. Его рабочий день стоит, так сказать, десять тысяч долларов. Надо так организовать процесс, чтобы он ни минуты не простаивал.

– До понедельника, Тиша, еще надо дожить. – Резонно заметила Татьяна, вовсе не подозревая, что в ее фразе заложен тайный зловещий смысл.

Любому из подручных сухумского авторитета Вано Жвания убить человека означало не больше чем раздавить таракана. И только один из них никогда не брал в руки пистолета или финки. Прирожденный жулик и аферист Рудик Погосян умел ограбить ротозея, так запудрив ему мозги, что жертва сама начинала жалеть своего обидчика. Песня великого барда Булата Окуджавы «Мы не поклонники разбоя», написанная для Кота Базилио и его рыжей подруги Алисы, вполне годилась и для Рудика. Помимо афер, Погосян обожал детей. Его жена Анаит родила мужу троих мальчиков и двух девочек. Мальчиков звали Арамчиком, Левончиком и Нельсоном, а девочек Марьям и Карина. Старшему мальчику исполнилось одиннадцать, младшей девочке пять. Они все жили в большом доме на окраине Сухуми, по соседству с обезьяним питомником. Каждую неделю любящий отец водил своих отпрысков смотреть на обезьян. Дети давно уже определили своих четвероруких любимцев и готовили для них гостинцы. Но вот уже несколько дней их в питомник не пускали. С того самого дня, когда к ним привезли погостить девочку из России. Она была много старше детей Рудика, и им казалась совсем взрослой. Но самое удивительное, гостья оказалась страшной соней. Спала почти круглые сутки. А когда просыпалась, много ела, потом сидела на скамейке в саду и смотрела вокруг удивленными глазами, словно ничего не понимала.

Рудик сказал детям, что девочка приехала отдохнуть после тяжелой болезни и ей надо много спать. Им даже запретили с ней разговаривать, потому что разговоры могли девочку утомить. Но разговаривать с ней было невозможно, поскольку она на вопросы не отвечала и на детей Рудика не обращала никакого внимания. Мальчики бегали на нее смотреть, когда она сидела на скамейке. Девочки с любопытством наблюдали за ее трапезой. Следов тяжелой болезни дети у гостьи не заметили. В меру упитанная, с вьющимися локонами, она выглядела цветущей юной девой с вполне развитыми женскими формами.

Не только отмена походов в обезьяний питомник нарушили обычную жизнь в семье Погосянов. С появлением девочки сильно изменилась и Анаит. Дети привыкли, что мама всегда смеется, бегает по дому, сама как ребенок, вприпрыжку, и когда не готовит на кухне, играет с ними. Теперь Супруга Рудика из дома не выходила, часто запиралась в своей комнате и плакала.

Вчера дети слышали, как родители сорились. Анаит укоряла мужа в бессердечии. «Не могу же я отказать Вано! – оправдывался отец – Он же мой босс. И потом, ей у нас ничего не грозит. Я тебе мамой клянусь, для денег я бы никогда не пошел на такое! Но тут простая хохма. Ты знаешь, хохмы я люблю. А главное, это просьба самого Жвания».

Дети поняли, о ком говорил папа. Дядя Вано часто приезжал к ним на большой розовой машине. Однажды его водитель, пока папа беседовал с самим дядей Вано, даже прокатил Арамчика с Нельсоном и Левоном по городу. У папы тоже имелась хорошая машина. Но она была с крышей, а у машины дядя Вано крыша могла открываться. Сегодня днем дядя Вано опять приехал. Они с папой долго кушали, потом вывели девочку, которая гостила у них после болезни, усадили в машину и куда-то увезли. Мама опять ушла в свою комнату плакать. Потом вышла и собрала детей в саду.