Читать книгу "Ледяной свидетель - Алексей Макеев"

– Да нет тут никакого секрета, – ответил Суржиков. – Джин это, очень хорошая марка. Пахнет можжевельником.

– Точно, можжевельник! – воскликнул Петелин. – Как я сразу не догадался? Я в Крыму недавно был, а там везде всякие фигурки из него продают, я одну домой привез. Вот такой же запах!

– Ну, если вопросов больше нет, давайте выпьем этот замечательный напиток, – предложил Иннокентий Илларионович. – За встречу!

– За встречу! – повторили остальные и уже поднесли стопки к губам, когда услышали знакомый голос:

– Вот всегда они так, норовят без меня выпить!

Гуров обернулся – к ним направлялся «учитель Святослав». И на его поясе висели сразу две утки! Пришедший вгляделся в добычу товарищей, и его лицо озарилось улыбкой: он догнал следователя, который до этого всегда шел впереди!

– Как видите, я тоже сегодня кое-что настрелял, – небрежно сказал он, примериваясь, куда сесть. Сесть, получалось, можно было только на неудобный обрубок, на котором до этого сидел Тонких. Там Угланов и пристроился. Банкир Суржиков выдал ему стопку, налил джин, повторил тост «За встречу!», и все, наконец, выпили.

– Ну, признайся, Игорь, чем на этот раз уток к камышам привязывал – проволокой или скотчем? – обратился к Угланову Петелин.

– Он их не привязывал, он их разговорами приманивал, – высказался Тонких.

– Можете шутить сколько угодно, а моя добыча при мне! – ответил Угланов.

Общий разговор продолжался в том же духе, как вдруг его прервал раздавшийся резкий возглас:

– Почему вы заняли чужое место?!

Все обернулись. Никита вернулся на поляну со здоровенной вязанкой хвороста. Но сейчас весь принесенный хворост валялся на земле, а парень стоял в двух шагах от охотников, его сердитый взгляд был устремлен на Тонких. Казалось, Никита хочет испепелить следователя взглядом.

Однако того подобное отношение ничуть не испугало.

– Это ты мне, что ли? – небрежно осведомился он.

– Вам, кому же еще! – произнес Никита, все так же гневно глядя на следователя. – Это кресло я сделал специально для Учителя! Почему вы в него уселись?!

– Захотел – и уселся, тебя не спросил, – ответил Тонких. И, отвернувшись от Никиты, словно показывая, что не обращает на него внимания, проговорил: – Ну что, давайте по второй, что ли? А то между первой и…

– Освободите место! – прерывая его, воскликнул Никита.

– Чтой-то ты, пацан, раскричался, – заметил ему на это следователь. – Смотри, как бы потом не пришлось долго шепотом разговаривать.

– Встаньте, или я вам помогу! – потребовал Никита, подойдя вплотную к Тонких и нависнув над ним.

– О, уже и угрозы пошли! – усмехнулся следователь. – На плохую дорожку встал, пацан! – И, повернувшись к Угланову, добавил: – Слушай, может, ты урезонишь своего дурачка, а то ведь у него реально неприятности будут!

Угланов секунду помолчал, затем негромко сказал, обращаясь к Никите:

– Оставь его.

– Но, Учитель, я специально делал это кресло для вас! – возмутился юноша.

– Я сказал, оставь его, – все тем же спокойным тоном повторил Угланов.

Еще несколько секунд Никита стоял возле так любовно сделанного кресла, затем пнул по нему со всей силы, так что Тонких свалился на землю, повернулся и ушел в лес. А следователь снова сел в «кресло» и как ни в чем не бывало повторил свое предложение:

– Ну, что, давайте по второй?

– Спасибо, мне что-то не хочется, – поднялся Гуров. – Говорят, много пить вредно. Кстати, парень-то прав: он эту деревяшку специально для Игоря делал. Ладно, всего хорошего! – Он повернулся и направился в сторону поселка.

– Погоди, я тоже пойду, – сказал Сыромятников, присоединяясь к другу.

Глава 7

– Да, неприятная история случилась… – произнес Григорий Гаврилович, когда они отошли на значительное расстояние от поляны и костер скрылся из виду.

– Мне с самого начала этот наш коллега не понравился, – согласился Гуров. – Неприятный человек. Из тех, кто любит демонстрировать свою власть и унижать других. Представляю, как он ведет себя на допросах…

– Да уж, к такому в руки не захочешь попасть…

Они прошли еще немного, и Сыромятников снова заговорил:

– Боюсь я, что наша компания после сегодняшнего конфликта начнет разваливаться. Унизили Никиту, но ведь и Угланов был задет. Вряд ли он теперь захочет поддерживать с Тонких приятельские отношения.

– Да, такая опасность есть, – поддержал его Лев. – И Угланов может отпасть, да и этого «коллегу» мне больше не хочется видеть. Ну, и Иннокентий Илларионович тоже человек чуткий, ему это вряд ли понравится.

– Увидим, кто завтра на вечернюю зорьку придет и кто после охоты к костру сядет. Может, все и обойдется.

Весь следующий день, как и предшествующие, Гуров бродил по лесу. Когда он проходил по поселку, то заметил, что возле коттеджа Угланова выстроилась целая вереница машин. Можно было сделать вывод, что участники очередного тренинга, или занятия, уже собрались.

Вечером, когда еще только начало смеркаться, Лев и Григорий Гаврилович, как обычно, взяли ружья, кликнули Найду и отправились на болота. Когда они уже поднялись на плотину, за которой начинался ручей, Гуров услышал позади быстрые шаги и обернулся. Сзади энергичной спортивной походкой шел Никита. На плече он нес ружье, а вокруг носилась собака черной масти – дратхаар Рекс, с которым всегда ходил на охоту Угланов. Но самого «учителя Святослава» нигде не было видно.

– Добрый вечер! – приветствовал Лев юношу, когда тот поравнялся с ними. – А что, Игорь Олегович позже подойдет?

– Нет, Учитель сегодня не будет охотиться, – покачал головой Никита. – Он очень занят. А мне разрешил сходить поохотиться. Только недолго.

– А что, вы без его разрешения этого сделать не можете?

– Нет. Мы обязались во всем слушать своего Учителя. Обязались совершенно добровольно, так что это послушание нам не в тягость. Хотя другим, посторонним, конечно, это непонятно. Вы извините, я вас обгоню – меня Учитель отпустил на ограниченное время…

– Конечно, беги, коли торопишься, – кивнул Гуров, и Никита, вновь ускорив шаг, вскоре скрылся в камышах.

– Ну вот, наши вчерашние опасения начинают оправдываться, – заметил Сыромятников. – Раньше Игорь охоту никогда не пропускал. Тренинг, не тренинг, а на зорьку время находил.

– Мне кажется, рано делать выводы, – заметил на это Гуров. – Может, у него сегодня занятие особо напряженное, вот и не может оторваться. Зато ученику разрешил поохотиться. И не только разрешил, но и ружье свое дал.

– Разве? – удивился Сыромятников. – А я не заметил…

– Видно, у меня это уже в кровь въелось – все замечать. Никита в прошлые разы ходил на охоту с «тулкой». Стрелял он из нее или так носил – не знаю, но «тулка» у него была, это точно. А сейчас я заметил у него на плече «беретту», с которой Угланов обычно ходит.