Читать книгу "Блондинки от "Бергдорф" - Плам Сайкс"

— О, скажи, что я перезвоню, — ответил он.

— Он перезвонит вам, — повторила я и отключилась. Понимаю, это не мое дело, но кто такая Кэролайн? В этом-то вся беда поедания круассанов в постели в обществе знаменитости: если вдруг возникает имя другой женщины, сразу хочется умереть.

Несколько недель назад Джулия, не постеснявшись применить грубую силу и выкручивание рук, заставила меня принять приглашение на ленч в «Сотбис». Устроители собирались отпраздновать грядущий аукцион, на котором выставлялась коллекция драгоценностей герцогини Уиндзор. Их агенты выискивают все, буквально все, когда-то принадлежавшее герцогине, и каждые три месяца продают с аукциона меха, мебель, акварели, шпильки, даже носовые платочки из египетского хлопка с ее монограммами. Аукционеры соблазняют самых богатых нью-йоркских принцесс делать ставки, приглашая их на эксклюзивные закрытые просмотры за ленчем с лобстерами. Кто-то в отделе VIP успешно промыл Джулии мозги, заверив ее, что не иметь очередного изделия от Картье, ранее принадлежавшего герцогине, соизмеримо с величайшей трагедией, от которой она может не оправиться.

Утро было в самом разгаре, когда я вернулась домой из «Мерсера», разыскала потерянный сотовый, поговорила с полицией и навела порядок в квартире. Как я поняла, взломщики украли только одну вещь: шиншилловую шубу. Полная катастрофа: шуба даже моей не была! Валентине никогда больше ничего мне не одолжит! Я читала о заказных похищениях модных вещей в журнале «Нью-Йорк». Такое произошло с Дайаной Сойер, одной из самых шикарных женщин Нью-Йорка, и теперь все, кто числится в списке Самых Элегантных Женщин, боятся, что их гардеробные тоже станут мишенью.

У меня оставалось несколько минут, чтобы переодеться к ленчу. Я накинула приталенный льняной жакет, «винтажную» кружевную юбку и к двенадцати сорока пяти уже сидела в такси, уносящем меня в «Сотбис» на Йорк-авеню. О, угрызения совести после ночи сожалений! Они почти невыносимы. Джулия ни за что, никогда не должна узнать о моем одноразовом приключении с Чарли. Она ужасная собственница, когда речь идет о бывших бой-френдах. Подозреваю, что месть Джулии будет куда изощреннее потуг Гретхен Соллоп-Сакстон. Когда Кей-Кей Адамс ни с того ни с сего вышла замуж за парня, с которым Джулия встречалась три раза в восьмом классе, та на всю жизнь изгнала ее из салона «Бергдорф» — таков светский вариант смертного приговора. После этого волосы Кей-Кей уже никогда не выглядели прилично, что неизменно было источником ее величайшего позора. Если Джулия вдруг пронюхает насчет меня и Чарли, она никогда не станет со мной разговаривать, и я не получу назад ту одежду, которую дала ей поносить. Оставалось утешаться только тем, что прошлая ночь больше не повторится. В этом вся прелесть одноразовых приключений: они заканчиваются навсегда по определению, поэтому можно считать, что ничего никогда не было. Строго между нами: я сама имела несколько таких и не помню ни малейших подробностей.

За ленчем вовсю правила мафия пастельных тонов в стиле Шанель. В столовой собралось не менее двадцати пяти девушек. Все сидели за большими круглыми столами, буквально стонавшими от цветочных аранжировок, украшенных розовыми бриллиантами, черными жемчугами и темными рубинами. Устроители таких ленчей, по обычаю, декорируют комнату драгоценностями в манере спальни Элизабет Тейлор. Я скользнула на место рядом с Джулией. На ней в отличие от остальных были вьетнамки, ярко-красные спортивные штаны от «Джуси» и розовая майка от «Тааво» с огромной надписью сверкающими красными буквами: «Я — НЬЮ-ЙОРК».

— Какая скука, — прошептала она мне одними губами.

Наш столик был не в самом центре. Чуть смещен, но это ничего. Еще четыре девушки: Кимберли Гест, Аманда Фейрчайлд, Салли Уэнтроп и Лала Лукасини — сосредоточенно обсуждали мучительные попытки выбраться из Саутгемптона по Лонг-Айлендской скоростной автомагистрали летом в часы пик. Иногда мне действительно жаль этих девушек: то есть все они, конечно, очень милые, но чаще всего забывают, что они и их матери — совсем не одно и то же.

Джулия повернулась ко мне и резанула ребром ладони по горлу. Она искренне не понимала, почему все так страдают из-за Лонг-Айлендской скоростной автомагистрали, когда можно преспокойно лететь вертолетом, что она всегда и делает.

— Жаль, что никому не придет в голову какое-нибудь безумство. Хочу скандала! Почему никто ни с кем не поссорится?

Я засмеялась. Но тут Джулия вдруг сказала:

— Сегодня я встречаюсь с Чарли. Он такой лапочка!

— Что? — прошептала я.

— Он в городе, и мы сегодня созвонились.

— Но, Джулия, я думала, вы с Чарли разошлись.

— Как это? — Она озадаченно уставилась на меня.

— Он сказал, что порвал с тобой еще в Париже.

— Невероятно! — воскликнула Джулия. — Когда ты с ним говорила?

— Прошлой ночью, — выпалила я не подумав. Джулия побагровела.

— Значит, это ты отвечала по его телефону? Это ты была с ним сегодня утром! Не верю!

— Чему? — вырвалось у меня. Наступило молчание.

— Ты не могла, — медленно протянула она.

— Конечно, нет, — заверила я подругу, отчаянно краснея.

— Значит, могла. Я вижу. Выглядишь усталой, зато приобрела То Самое Сияние.

Неужели так очевидно, что я занималась четыреста-пятидесятисекундными поцелуями с представителем противоположного пола не далее как сегодня утром? Джулия гений интуиции. Наверное, и я была бы гением, если бы потратила столько денег на психиатров! От нее невозможно ничего скрыть, особенно дела сердечные.

— Что она сделала? — вежливо осведомилась Аманда.

— Ничего, — ответила я.

— Спала с моим бойфрендом! — взвизгнула Джулия.

Вилки Салли и Кимберли с насаженными на них тонкими ломтиками омара драматически замерли у самых губ. Парализованные шоком рты оставались широко открытыми, напоминая две безупречные маленькие черные дыры.

— Джулия… — начала я.

— Как ты могла? — яростно завопила Джулия. — Я никогда в жизни больше не заговорю с тобой! И не одолжу свои бриллианты! — Она встала, швырнула салфетку на стол и, выдержав очередную театральную паузу, объявила: — Салли, Аманда, Лала, Кимберли, я ухожу.

Не успела Джулия промаршировать к выходу, как четыре девушки тоже поднялись из-за стола. В комнате стало тихо. Все смотрели на Джулию. Дойдя до двери, она обернулась и, уставившись на меня, во всеуслышание объявила:

— И кстати, немедленно верни мой брючный костюм от Версаче.

Это уж не лезло ни в какие ворота: костюм от Версаче принадлежал мне, но так нравился Джулии, что она постоянно брала его у меня. Я только что получила его обратно. Почему Чарли повел себя так бесчестно? Как могла я быть такой дурой? Впрочем, учитывая мои последние истории с бойфрендами, мне не следовало бы так удивляться.

— Я иду… в дамскую комнату, — сказала я, ни к кому не обращаясь, и тоже покинула стол.