Читать книгу "Группа особого резерва - Михаил Нестеров"

– Ловите удачу. Это вам награда за смелость. Я бы дал вам шанс, но не могу. Я дам вам фору. Уходите. Время пошло. – Он не стал вздергивать пиджак, чтобы бросить взгляд на часы. Он скосил глаза на зеркало, в котором отражались напольные часы, и время в них убывало. Так и должно быть.

Он поступал более чем благородно. Это читалось в каждом его жесте и взгляде, который он, демонстрируя свои намерения, переводил с Марковцева на Майорникову. Катя оценила его шаг. Она поторопила бы Марка, если бы смогла. Если бы он для начала встал со стула, к которому словно прикипел, и посмотрел на нее. Но тот сидел и смотрел на свои руки, замечая что-то, чего не должно было быть под сероватыми лунками ногтей. Он издевался. Эту его черту Катя изучила хорошо. Но это было не издевательство в прямом смысле слова. Если кобра раздувает капюшон, запугивая противника перед броском, то Марк зачастую вооружался злой насмешкой.

«Какой у тебя план?»

На этот вопрос он так и не ответил. Не было у него никакого плана. Он решил встретиться с боссом, как если бы следовал всем канонам соответствующего жанра. А босс нарушил его планы и показал, кто в доме хозяин.

Генерал протянул ему руку, прощаясь. Марковцев, не вставая, протянул свою. И когда их ладони встретились, Марк провел болевой прием, заставляя генерала опуститься на колени. Тут же, вставая, ударил его коленом в лицо. Отпустив руку, ногой добавил ему в шею.

Он обошел стоящего на четвереньках генерала, подрагивая крыльями носа, и только что еще раз не ударил его. Его взгляд не поменялся – он посмотрел на Катю, как на врага, и отдал ей приказ:

– Выйди, выйди отсюда! Иди в кабинет. Сядь в кресло. Если кто-то войдет, скажешь, что шеф беседует со мной.

– Думаешь, кого-то это успокоит?

– Давай пошла!

Катя закрыла за собой дверь и заняла указанное ей «карателем» место. Она благоразумно отказалась от того, чтобы выглянуть в коридор. Она не исключала того, что в кабинете установлена скрытая камера видеонаблюдения; есть ли такая же в той половине, которую можно было назвать личной, – Катя склонялась, что нет. Она положила сумочку на колени, предварительно открыв ее. Вид пистолета чуть успокоил ее. Она взяла со столика журнал «Бизнес-разведка», посвященный деловой разведке в банковской сфере и круглому столу на Международном форуме «Технологии безопасности – 2008». Скукота. Вернее, не то. Взяла другой журнал, в глянцевой обложке. На ней – известие о смерти знаменитого актера. Она вся превратилась в слух. На физическом уровне ощутила, как заработали оба полушария ее мозга, одно из которых отвечало за личные покои генерала Короткова. Чтобы выглядеть естественно и безучастно перед скрытой видеокамерой, ей пришлось прочесть пару строк на странице, которую она открыла наугад. Речь шла о покойном актере: «Он был участником эротической сцены на грани порно – лучшей за последние двадцать лет». Из Катерины буквально вылез Марковцев: «Значит, мы пережили двадцать лет порнозастоя? Двадцать лет назад порно было лучше? Что, молодежь прорвало или это старики снова вышли на сцену?»

Марковцев легко поднял генерала и бросил его в кресло. Вынув из его кармана носовой платок, сунул его в руку Короткова. Тот приложил его к разбитому носу.

– Ты совершил ошибку, – начал Марк, – когда решил убрать меня. Где Сеченов? Я целую неделю не могу выйти с ним на связь. Где деньги? Только не говори, что ты поделил их, потратил… Они в той же упаковке, в контейнерах. Это твоя страховка. Когда шумиха вокруг этого дела уляжется, ты откроешь контейнеры. Если будет совсем туго и компаньоны наедут на тебя, ты «найдешь» деньги. Пара-тройка безымянных трупов добавят правдивости. Так где деньги?

– Через десять минут тебя на ремни будут резать.

– За десять минут я десять раз успею выбить из тебя правду.

– Меня пугали люди страшнее тебя.

– Хочешь поговорить со своим страхом?

«Испытание водой – это ерунда по сравнению с испытанием кровью». У Марка не было бочки крови, чтобы погрузить в нее с головой этого смельчака; не было ведра крови, чтобы сливать ее в рот через воронку, зажав ему нос. Он знал меры покруче.

Марк толкнул вставшего было с места генерала и грубо потрепал его по щеке.

– Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий страх.

– Отрежешь мне гениталии?

– Скоро ты меня будешь умолять об этом.

«Что у него на уме?» Коротков был напуган, но виду не подавал. Он дернулся, когда Марк, освоившись в этой комнате, нашел скотч в ящике стола и начал привязывать его к спинке стула скотчем. Но гость быстро успокоил его: бросил скотч и пару раз проверил на прочность его пресс, так, что у генерала в голове помутилось. Он был уверен, что его бесстрашие сломит Марка, а не наоборот. Он может вырезать у него печень и сожрать на глазах у жертвы, но признаний не добьется. Он должен понимать это. Его садистские замашки расшифровывались просто – он брал на понт. С острым ножом и хрустальной вазой для хранения гениталий можно представить кого угодно, только не подполковника Сергея Марковцева. И здесь Коротков не ошибся. Дальше угроз дело не зайдет. Они же и остановят его.

Марк крутанул на пальце ролик скотча и остановил его, дурашливо указав пальцем воображаемую метку. Отмерил небольшой отрезок – как раз для того, чтобы заклеить им рот.

– Это чтобы я не кричал, – продолжал демонстрировать самообладание Коротков.

Марк внес существенную поправку:

– Это чтобы из тебя не вырвалось лишнее.

– Не вижу разницы.

– Скоро ты ее почувствуешь. Убери-ка ухмылку, – жестко потребовал Сергей. – Иначе она навсегда отпечатается на ленте. Сомкни губы!

И Коротков ухмыльнулся в последний раз.

Марк ловко, словно сотни раз отрабатывал этот прием, заклеил жертве рот. Демонстративно заглянув в его наигранно настороженные глаза, Сергей резко отстранился от него и снова взял в руки скотч. Снова крутанул его на пальце и остановил. Коротков угадал, не мог не угадать, что сделает дальше Марковцев. «Он хочет запугать меня смертью от удушения», – пронеслось у него в голове. Но он не угадал. Совсем немного. Марк, прежде чем перекрыть ему дыхание через нос, предложил генералу набрать в грудь побольше воздуха. Вдыхая, Коротков уцепился за шанс: Марк откажется от этой затеи, которая не красила его как военного в отставке. Наверное, в чем-то он был прав…

Его мысли текли в унисон с мыслями, овладевшими и Катериной. Но она была более уверена: Марк ни за что не оставит умирать человека, лишив его возможности дышать. Он мог… пристрелить его. Даже из милосердия.

Сергей выждал несколько секунд и шагнул к Короткову. Обхватив руками его затылок, он резко дернул его голову на себя, выставив на ее пути колено. Удар пришелся точно в нос и оказался таким сильным, что в голове Короткова снова помутилось. Но боли он не почувствовал. Хотя по ощущениям треск от сломанных хрящей и лицевой кости был таким, будто у него выдернули все зубы разом. Он еще не понял, что случилось, но чувство это было знакомо каждому: он захлебывался. Но не водой, а собственной кровью. Ее давление было настолько мощным, что, не находя выхода через нос, кровяной поток начал давить на глаза и уши, как если бы Коротков зажал нос и стал выдыхать через него; под водой он бы выровнял таким образом давление, а здесь оно убивало его. Его взор затмила кровавая пелена, и с каждым мгновением она становилась все плотнее. Он силился прорваться через нее, кажется, у него даже что-то получалось, но всякий раз он натыкался на более густой слой. От него убегала жизнь, и он видел этот процесс наяву, а не в кошмаре. Он хотел было протянуть руки, но рук не было; теперь он даже не мог осознать того, что они у него крепко привязаны к туловищу, а сам он – к стулу.