Читать книгу "Чудеса в решете - Светлана Алешина"

И посмотрел на нее своими безжалостными серо-голубыми глазами в упор. Она могла бы подумать, что такие же глаза были у гестаповцев, когда они допрашивали своих жертв в застенках, но не подумала. Потому что очень мало читала и не обладала ассоциативным мышлением. Она просто встала и, смерив Павлова ненавидящим взглядом, пошла к выходу. На сей раз Регина не стала останавливаться, открыла дверь и спустя несколько секунд растворилась в темноте.

Глава 7

«Да, надо отдать должное Карякину: все его женщины были красавицами», – подумала Лариса, глядя на женщину лет тридцати пяти, со стройной фигурой.

Учительница смотрела на нее внимательно своими огромными серо-голубыми глазами, словно пытаясь угадать, кто такая Лариса – друг или враг. Марина Юрьевна Лицова представляла собой тип настоящей русской красавицы с той неяркой красотой, которую не сразу-то и приметишь, а приметив, не оторвешь глаз.

Лариса заехала в школу, где некогда учились Настя Карякина, Регина Анненкова и Алексей Ромаев, сразу после того как распрощалась с Карташовым. Дальше ее путь должен был лежать в Бурово в поисках алкоголика Александра Шалеева. Что же касается файлов в персональном компьютере Насти Карякиной, то, набрав снова номер телефона хакера Ванеева, Лариса поняла, что придется ждать до завтра. С самим Карякиным и Региной она решила встретиться позже, рассчитывая на дополнительную информацию из персоналки Насти.

– Вы пришли вовремя, – сказала Лицова. – Я как раз собиралась уходить: у меня уроки закончились. Подождите минуту, я сейчас найду место, где мы могли бы поговорить.

Марина Юрьевна ушла, но уже через несколько минут вернулась обратно:

– Пойдемте со мной. Завуч разрешила нам воспользоваться ее кабинетом.

Лариса вошла в небольшую комнату, где стояли два письменных стола, шкаф и несколько стульев. Сев на стул, она еще раз внимательно посмотрела на учительницу. Впечатление та, конечно, производила приятное. Но мало ли было случаев, когда под ангельской внешностью скрывалась злобная натура?

– Марина Юрьевна, как долго вы знали Настю Карякину? – спросила Лариса.

– С семи лет, – ответила учительница. – Я в тот год только закончила институт и пришла в эту школу. Настя попала в мой самый первый класс. Я сразу ее полюбила. У Насти не было мамы, и, видимо, она испытывала потребность в материнской любви, потому что все время ласкалась ко мне. Я в то время была уверена, что у меня никогда не будет своих детей, и отдала свое сердце Насте.

– Почему вы думали, будто у вас не будет своих детей? – удивилась Котова.

Марина Юрьевна замялась:

– Знаете ли, это очень личное.

– Пожалуйста, расскажите, – попросила Лариса. – Меня интересует все, что связано с Карякиным.

Учительница после некоторой задумчивости пожала плечами и стала рассказывать:

– За два месяца до того, как устроиться на работу в эту школу, я вышла замуж. Скажу сразу: мы с мужем не любили друг друга, но были хорошими друзьями. Я вышла за Константина замуж из жалости: он был безумно влюблен в одну мою подругу, которая морочила ему голову, подавая надежды, а сама взяла и выскочила замуж за другого. Он же был совершенно одинок: его мать к тому времени умерла, он был ее единственным, к тому же внебрачным ребенком, родных никого. Мне было его жалко до боли в сердце, вот мы и поженились. Буквально через месяц после свадьбы Константин попал в аварию и стал инвалидом: у него отнялись ноги. Я решила всю себя посвятить мужу, но в тот же год встретила Карякина и полюбила его.

– Ваш муж знал о том, что вы любите другого?

– Да, знал. Костя был умный человек и все понимал. Он много раз предлагал мне разойтись, но я не пошла на это, зная, что у мужа никого нет, кроме меня. Мои родители тоже предлагали мне разойтись с мужем, говорили, что сами будут заботиться о нем, но я и на это не пошла. Целый год боролась со своим чувством к Володе, но потом поняла, что больше ничего не могу с собой поделать, и стала его любовницей. Самое удивительное – это то, что все друзья и знакомые сразу признали нас парой, нас никто не осуждал, а если и осуждали, то до наших ушей это не дошло. И рождение Никиты все восприняли как нормальное явление.

– Какую фамилию носит ваш сын? – спросила Лариса.

– Раньше носил фамилию Константина, – ответила Марина Юрьевна. – Но как только он умер, Владимир усыновил Никиту, и теперь он Карякин. Мы же с Владимиром не вступили в законный брак, потому что решили соблюсти обычай – год траура. Но теперь уже, похоже, не поженимся: мне больше нет места в жизни Карякина, там прочно обосновалась Регина.

– Вы знаете ее?

– Лучше спросите, кто ее не знает, – с усмешкой ответила Марина Юрьевна. – Ужасная девица! Вечная головная боль нашей школы.

– Как получилось, что Карякин, который вас любил, вдруг увлекся ею?

Лицова вздохнула и с горечью сказала:

– А пойди их, мужчин, пойми! Наверное, с развитием его бизнеса у Владимира Петровича изменились приоритеты. Стало важным то, как он выглядит на фоне других – а многие его коллеги завели себе молодых жен. Ну а Регина времени зря не теряла. Она из тех самых ранних девчонок, которые еще с подросткового возраста понимают, чего хотят. Они знают, как заполучить мужчину, особенно имея такую яркую внешность.

– Какие отношения были у Насти Карякиной с Региной? – спросила Лариса.

– Они были подругами в свое время, – ответила учительница. – Но потом Настя не поняла поступка отца. И отношения их охладели.

– Марина Юрьевна, вы можете мне объяснить, почему у хорошей девочки Насти не было близких подруг? Как оказалось, что мне даже не с кем о ней поговорить.

– Настя была несколько замкнутой девочкой, – объяснила Лицова. – До восьмого класса она дружила с Олей Морозовой. Но потом они сильно поссорились, и после этого близкой подругой Насти стала Таня Симонова. К сожалению, с Таней вы не сможете поговорить: два года назад она вышла замуж за немца и уехала в Германию. – Скажите, вы знали о том, что Настя нуждалась в деньгах?

– Да, знала, и однажды мы даже едва не поссорились из-за этого, – ответила Лицова. – Отец давал ей много денег, но они уходили у нее, как песок сквозь пальцы. На что она их тратила – непонятно. Говорила, что проедает, но я не верила этому: она же была худенькая, как тростиночка. И ей приходилось подрабатывать.

– Где Настя подрабатывала?

– Везде, где можно: писала курсовые, оформляла стенды, расклеивала объявления и одно время продавала газеты. Но когда Настя стала жить с Николаем, она перестала этим заниматься.

– Вам нравился этот летчик?

– Да, нравился. Хороший такой, симпатичный… – улыбнулась учительница.

– Вы знали о том, что Карякин мечтал выдать дочь замуж за адвоката Ромаева?

– Да, знала. Алексей мне тоже нравится, и я даже жалела, что у Карякина одна, а не две дочери. Простите, мне тяжело говорить об этом. – На глазах учительницы появились слезы. – Я любила Настю, как дочь. И она меня любила, звала «мама Мара». Что бы там о ней ни говорили, я ничему не верю. Настя не была наркоманкой. Ее убили. Но вот кто это сделал и за что – вам, видимо, и предстоит узнать.