Читать книгу "Для крутых закон не писан - Андрей Бадин"

Как понял Николай, Гурвич любил красиво одеваться, бывал на «крутых» тусовках, общался с известными, богатыми людьми. Он был вхож в финансовую элиту страны и его — известного, авторитетного юриста-международника — знали все.

У него были умные живые глаза, выразительное лицо и приятный голос, он умел говорить, говорил легко и красиво, как артист. Гурвич любил преподносить себя как яблочко на блюдечке, добивался уважения к себе, был требователен и щепетилен к своей внешности. Он носил короткую стрижку, тоненькие гусарские усики, но они не делали его лицо слащавым, а наоборот — придавали мужественности. Руки его были ухожены, ногти пострижены и кожа была холеной и здоровой. Ведь красавец-мужчина больше работал головой, чем руками.

Он смотрел с экрана на Николая, а тот изучал его и оценивал, пытался разобраться в его жизненных мотивировках. Наконец он взял пульт и снова включил воспроизведение, решил дать слово ему — уже умершему человеку.

А агент Ральф улыбнулся и продолжил повествование:

— Так вот, Николай, я сам, по своему глубокому убеждению, решил стать агентом ЦРУ, чтобы развалить строй, тогда существовавший в СССР. Я не любил советскую власть, и даже, могу признаться, я ее люто ненавидел. Я ненавидел ее за то, что она всю страну загнала в концлагеря и сделала из человека, из личности частицу пресловутого социалистического коллектива, маленькую часть тоталитарного общества, винт в огромном, постоянно буксующем социальном механизме.

А я всегда хотел быть личностью, хотел, чтобы меня уважали не за занимаемый мною пост, а за мои личные достижения. Именно поэтому я решил помогать всем и каждому, кто стремится уничтожить этот ненавистный мне строй. Я сознательно пошел на вербовку и потом работал на ЦРУ и США.

Но я не получал от них денег, я их всегда имел, потому что у меня есть на плечах голова, а в ней мозги. Я работал за идею, и сейчас я за идею сообщаю вам факты воровства народного богатства и перераспределения его в частные руки. Я пошел на контакт с тобой, Коля, и с ФСБ не потому, что мне нравится теперешний якобы демократический строй, а потому, что он мне не нравится. Гибнет Россия. Кучка подлых руководителей-воров готова положить в могилу миллионы своих сограждан, но не в революции, как это сделал Ленин, не в войне, как это сделал Сталин, а из-за своей жадности и бездуховности.

Им нет никакого дела до тех, кто умирает от голода и холода, у кого дети голодают и нет денег, чтобы их накормить. Ради денег матери идут на панель, отцы в преступные группы, но богатеи беспристрастно наблюдают за нравственным падением общества и не делают ничего, чтобы это остановить. Они только набивают карманы чужими деньгами и безмолвно допускают нравственную и физическую гибель целого народа. Финансовая олигархия правит страной.

Бездействие закона и неспособность коррумпированных правоохранительных органов претворять в жизнь стопроцентную неотвратимость наказания породили неслыханную волну преступности, взяточничества и воровства. Те, кто стоял у власти в период перестройки, создали систему законов, позволяющую им приватизировать доходные производства и стать их единоличными владельцами.

Почему директор нефтеперерабатывающего завода в одночасье смог стать его хозяином? Предприятие, которое многие годы строили тысячи людей, строила вся страна, вдруг становится собственностью одного человека. Не он вкладывал деньги в его строительство, а государство, и распоряжаться этими заводами и фабриками должно только государство и прибыль делить только между гражданами этого государства. — Ральф замолчал.

Николай смотрел на экран и думал:

«А ведь он прав, сто раз прав. Сейчас десятки миллионеров кичатся, что они самые богатые люди России, но как «заработаны» их капиталы? Нет ни одного бизнесмена, кто смог бы честно заработать миллион долларов. Ни одного. Кто-то брал кредит в банке и не отдавал, кто-то обманывал партнера, кто-то укрывал налоги или просто воровал. На этом беззаконии и расцвел российский «дикий» капитализм, но чем только все кончится?»

— Я не мог больше терпеть этого произвола и решил хоть как-то помочь страдающему народу и разоблачить хоть одного, но влиятельного и всемогущего гада.

Говоря про принадлежность к русскому народу, Гурвич хитро улыбнулся и артистично пригладил ладонью седые вьющиеся волосы, иронично намекая на свою национальность. Николай понял его шутку и усмехнулся.

— К тому же я понял одну истину — американцам сильная и богатая Россия не нужна, и они постараются любой ценой не допустить ее финансового, духовного и культурного подъема. Они хотят сделать из нас сырьевой придаток мира, безропотно выполняющий приказы «дяди Сэма». И пряник уже найден — кредиты международных валютных фондов. Ведь долги надо отдавать, а экономика не работает, и поэтому доходов нет и снова надо брать в долг. А долги растут. Как условие получения кредитов международные финансовые организации, на девяносто процентов контролируемые американскими банками, выдвигают свои требования, и их приходится безоговорочно выполнять. За это нам разрешают продавать нефть и газ на мировом рынке, но если хоть один пункт из общего списка требований не будет выполнен, то нам объявят экономическую блокаду, и мы ничего, даже дохлой кошки, не сможем продать за рубежом. А это крах экономической системы страны, гражданская война и хаос. Поэтому кредиты берут, требования выполняют, а страной косвенно правят американские финансовые группы. Они находят в нашей стране дельцов типа Тарасова, подкупают их обещаниями скорых баснословных прибылей и через них скупают за бесценок наши высокодоходные производства. Причем как гражданские, так и военные.

Те, кто у власти, набивают себе карманы деньгами и о народе не думают. Они заняты растаскиванием огромного богатства России и претворением в жизнь своих финансовых амбиций. Именно поэтому некоторые из них скупают не российские футбольные клубы, а английские. Нет, чтобы поднять российский национальный спорт, так они помогают подняться иноземцам, а свои пусть сами выкручиваются.

Гурвич умолк, собрался с мыслями и через несколько секунд продолжил свою речь:

— Хотя кому я говорю, Николай, вы и без меня знаете, что у нас в России правит президент, правительство, малые и большие финансовые группы, партии, а должен править закон. Закон и только закон правит во всем цивилизованном демократическом мире независимо от того, кто придет к власти, кто будет президентом или премьером, кто поведет партии на очередные выборы. Поэтому и общество стабильно, и экономика не шатается из стороны в сторону, в зависимости от цены барреля нефти на международной нефтяной бирже.

Но я все о политике да о политике, но это, как я думаю, вас интересует меньше всего, — метко заметил Гурвич. — Теперь перехожу к сути дела.

Он снова на мгновение замолчал и после паузы продолжил:

— Итак, где я родился, вырос, что окончил, где работал до командировки в Соединенные Штаты Америки, вы узнаете из моего досье. Оно у вас в контрразведке скорее всего имеется. А вот что я делал там, за большим полосатым со звездочками бугром, я вам сейчас вкратце расскажу. Это крайне интересно, поучительно и объясняет мое поведение относительно дела Тарасова и мое по отношению к нему предательство.