Читать книгу "Капля света - Ольга Егорова"

— Какое же?

— Любовь, — серьезно ответил Павел.

— Да брось, папа, — снова отмахнулся Сергей. Какая любовь…

— Я ведь вижу, Сережка. Знаю, что ты до сих пор день и ночь о ней думаешь…

— Думаю! — вспылил Сергей и отодвинул от себя чашку с остывшим чаем. — Так что с того? Разве это что-нибудь меняет?

— Не знаю, — согласился Павел. — Одно могу сказать совершенно точно: тебе нужно с ней встретиться. Поговорить.

— Встретиться? Поговорить? О чем, папа!? О чем мне с ней говорить?

— А это даже и не важно. Просто — поговорить…

— Да пойми ты, не смогу я. Я ее когда себе представляю — всегда тебя рядом с ней представляю, понимаешь? Всегда! Думаешь, я смогу забыть?

— Вот именно поэтому тебе и надо с ней поговорить. Увидишь — легче тебе станет!

— Да что ты заладил, — буркнул в ответ Сергей. — Легче, легче… Потерплю, не сломаюсь. Знаешь, говорят, время лечит. Вылечит и меня. Мужик ведь, не баба…

— Сам смотри, — согласился Павел. — Не стану я тебя уговаривать. Только ты уж прости меня — я ведь тоже знал ее достаточно близко.

Сергей скривился. Павел, будто не заметив реакции сына, продолжал:

— Я имею в виду как человека. И могу сказать тебе точно: несмотря на то, что произошло, человек она хороший. Добрый, светлый…

— Да она тебя из семьи увести хотела! — снова взорвался Сергей. — Она посмеяться хотела над тобой, надо мной, над мамой, над нами всеми, а ты говоришь: добрый, светлый!

— И от своих слов отказываться не собираюсь. Могу тебе сказать, что и мама твоя то же самое о ней думает.

— Мама? — удивился Сергей. — Ты все рассказал маме?

— Рассказал, — ответил Павел, опустив глаза. — Рассказал и перед ней повинился. Да она и так все знала…

— И что? Что сказала мама?

— То же самое сказала. Она ведь видела однажды Валерию. Помнишь, вы встретили Риту в тот вечер…

— Помню, и что дальше? Что она сказала?

— Сказала, что девушка эта много страдала. И страдание это ее с пути сбило. А душа у нее добрая и светлая…

— Придурки! — не сдержавшись, выругался Сергей. — Шизики вы оба, вот что я тебе скажу! Блаженные, юродивые!

— Напрасно ты так, — без обиды в голосе снова возразил отец. — Вспомни князя Мышкина у Достоевского.

— О-о! — протянул Сергей. — Ты что же, с Настасьей Филипповной ее сравнивать будешь? Знаешь, папа, я ведь технарь. Мне вся эта твоя литература-философия по барабану. Недоступно это моему пониманию…

— Ладно, Серега, как хочешь. Как знаешь. Я считаю— сходить тебе нужно к ней. Или хотя бы по телефону…

— Нет же телефона у нее, — напомнил Сергей.

— Есть. Она теперь дома живет. На старой квартире… Там, где с Настей они жили.

— Откуда ты знаешь? — удивился Сергей.

— Вообще-то Валерия — моя студентка…

—Прости, я ничего такого не имел в виду.

—Я понимаю. Так позвонишь, сходишь?

— Нет, — решительно ответил Сергей. — Не пойду. И звонить не собираюсь.

—Дело твое, — снова повторил Павел и перевел разговор на другую тему: — Еще по чашке выпьем? Или спать пойдем?

— Половина третьего. — Сергей посмотрел на часы. — Давай уже спать. Наговоримся еще, будет время.

— Будет, — согласился Павел. — Что ж, спокойной ночи. Тебе мать в твоей комнате постелила.

— Спокойной ночи, — отозвался Сергей, задумчиво провожая взглядом отца. Теперь ему вдруг показалось, что тот заметно постарел за эти два месяца…

Три дня, которые выкроил Сергей на поездку к родителям, пролетели незаметно. В бесконечных разговорах, в шутках и веселье. Один раз они все вместе выбрались на прогулку в городской парк и долго ходили, среди заснеженных деревьев. Разглядывали красногрудых снегирей, в снежки играли, рисовали ветками на снегу какие-то незамысловатые фигуры…

В день отъезда Рита была сосредоточенной и серьезной. Три раза проверила сумку, которую собрала Сергею. Пуховые носки, пуховый свитер, пакет, набитый румяными пирожками с капустой и с повидлом.

— Швом вниз — с капустой, швом вверх — с повидлом, — все повторяла она сыну, — запомнил?

— Запомнил, — кивал Сергей и нарочно все перевирал: — Швом вниз — с повидлом…

— Да нет же! — расстраивалась Рита, а потом, увидев смех в глазах сына, даже обиделась. Правда, несильно и ненадолго.

На вокзал решили сына не провожать. Никто в семье не любил эти проводы возле: вагона.

За час до отправления поезда Сергей собрался выходить.

— Что так рано? Здесь полчаса до вокзала доехать, — удивилась Рита.

— Пускай идет, — внезапно вступился за сына Павел. — Прогуляется, воздухом подышит…

Сергей внимательно смотрел на отца. Чувствовал, о чем тот думает, о чем недоговаривает… Даже разозлился немного на него за эти предположения необоснованные, хотел уже было остаться дома еще на полчаса, ..

— И правильно, — вдруг присоединилась Рита. — Прогуляешься, подышишь!

— Ну вы даете! — только и смог произнести в ответ Сергей, поднял с пола сумку и направился к выходу.

— Ну все, дорогие мои. Пишите, звоните. Рано не ждите. Соскучитесь — приезжайте сами.

— И приедем, — ответила Рита. — Вот кончится у Пашки сессия, я возьму на работе за свой счет несколько дней — и нагрянем к тебе!

— Буду ждать, — ответил Сергей. Поцеловал мать в подставленную щеку; задержал в своей руке подольше руку отца.

Деревья, покрытые хрустальным инеем, превращали обычный старый двор в какую-то сказочную страну, красную, кристально чистую и холодную/Сергей спешили к остановке. Только потом, дойдя до нее почему-то сел автобус, который шел в направлении, противоположно вокзалу.

Первое время он настойчиво пытался делать вид, что и сам этого не заметил. Просто не думал об этом, и потом, когда пришло время выходить, спрыгнул с подножки в самый последний момент, прошел несколько шагов вперед и остановился.

«Может, и прав отец. Ведь так тянет в душе, что хоть, в петлю лезь. Сколько же с этим жить можно? Зайду, попрощаюсь. Скажу несколько слов и уйду. Теперь навсегда…»

Снег хрустел под ногами, дышать было легко, и в этой прозрачной тишине он вдруг услышал звук собственного сердца. Сердце стучало, обгоняя ритм его шагов. Сергей шел, а сердце его бежало…

«Нет, так нельзя», — промелькнула мысль. Последняя отчетливая мысль, потому что потом все мысли сбились в кучу, перепутались, слились воедино, как сливаются капли дождя в шумный горный поток. Он уже не знал, зачем, почему делает то, чего делать не собирался. Ведь знал совершенно точно, еще пять минут назад знал: никогда он этого делать не будет. Никогда, ни за что…