Читать книгу "Золотая ослица - Елена Черникова"

И вот однажды мне повезло. Год поисков хоть чего-нибудь привел меня к довольно крупному рекламному заказу. Тринадцатого июля светило мягкое, теплое, ненавязчивое солнце. Тогда в Москве еще работала станция "Ленинские горы", романтично выходившая одной дверью в лес, а другой - на гранит набережной. Вода бликовала, граждане плескались и фыркали, радиоприемники пели, с пивных бутылок там и сям слетали кепки, сладостно шипя. Контора, осчастливившая меня платной работой, причем вполне по диплому, находилась как раз в этом раю.

Меня приняли, как принцессу. Да, конечно, обо мне звонили. Да, очень приятно. А вот это вы сможете? Да, смогу (в душе: ДА!!! Конечно!!!), давайте. За месяц сделаете? Еще бы.

Выпорхнув на песчаную тропинку, пролегавшую от дощатого крыльца конторы ко входу в метро, я сделала глубокий вдох, от которого, по-моему, на Москва-реке пошли морские волны. О жизнь, ты, кажется, поворачиваешься ко мне другим местом! Это весьма кстати, а то прежний вид надоел хуже горькой редьки.

Я торжественно вошла в метро, сдерживая самые высокие прыжки в мире. Я хотела кинуться на шею дежурной у турникетов и рассказать ей, что нет ничего невозможного для упорного человека.

Кругом пахло зеленью, рекой, свежим летом, музыкой. Господи, какой день, какой!..

Я подошла к эскалатору и вдруг увидела зеленые глаза с пушистыми ресницами. Они разглядывали меня и улыбались.

В руке у него был магнитофон, в другой - сетка с пивом и таранкой, за спиной поднимался приятель с продуктовой сумкой и ярким журналом.

- Ты? - сказали мы одновременно.

- Я, - ответили мы.

Нахлынули воспоминанья. Когда мы щипали воблу и запивали ее пивом, сидя на траве, наше детство вышло откуда-то из-за горизонта и взошло над макушками, как второе солнце. Приятель моего зеленоглазого л смотрел на нас то с умилением, то с подозрением, открывал бутылочки, подливал пиво, курил, прислушивался, а мы всё тараторили и смеялись: как он боялся меня и бежал в кусты с той своей девчонкой, а как я, сломав ногу, мечтательно смотрела на него с балкона, а он, оказывается, специально играл в футбол именно под моим балконом, чтобы дополнительно выразить возмущение моей неприступностью... Да как же неприступностью? Ведь я так хотела обнять тебя, поцеловать в твои длинные красивые губы! Нет, говорит л, я не мог даже помыслить об этом. Ты была не такая, как все...

Черт возьми, черт возьми! Сколько мук, а все из-за чего...

- А я часто вспоминал тебя все эти десять лет, - говорит мне л. - Я видел тебя во сне, уже взрослую. Но ты, кстати, не изменилась. Ты замужем?

- Да, уже три с половиной года.

Поговорили о наших супругах. Все хорошо, все очень интересно. Пиво кончилось. Поступает предложение ехать в гости к нему - всем вместе праздновать встречу с применением коньяка.

Приятель, утомленный нашими мемуарами, встрепенулся, почуяв живое дело, быстро собрал пустую посуду, авоськи, закрыл красочный журнал и вскочил на ноги. И мы едем. На отдаленнейший край Москвы. Там сквозняки, но в такую жару это очень приятно. По дороге закупается что-то еще, вкусное, овощное, фруктовое, - приехали. Сервировка. Праздник продолжается, помидоры жутко красные, огурцы чудовищно зеленые; настроение узника, только что вышедшего из темницы, крепчает.

Я пронизана благодарностью: он помнит меня! Он видел меня во сне! Древний нарыв детства прорван. Все было не так страшно в те тринадцать лет, как казалось!

В эти мгновения он, солнышко, избавляет меня от половины бед, грызших меня годами. Ведь он - из фундамента, на котором возводились кошмары, а он разбивает фундамент, разбивает одним словом, он помнил меня, - значит, он вообще видел меня! Он, оказывается, заметил, что мы с ним прогуливались вокруг нашего провинциального дома! Он был не слепой!

Да я и в детстве знала, что он не слепой. И тем паче странно мое состояние. Я уже взрослая женщина, пережившая черт-те чего, но, оказывается, мне до сих пор нужна была эта встреча, чтобы он сам, л, своими руками, словами, воспоминаниями - переделал фундамент.

Приятель, доев коньяк, испарился бесследно. Мы с л уходим в ванную, нежно купаем друг друга, как заботливые родители новорожденного малыша, воркуем, смеемся, вытираемся - и без раздумий бросаемся в постель. Я помню невероятное ощущение: мне вдруг реально стало тринадцать лет. Открыв глаза, я вижу взрослого мужика, который по-взрослому куролесит, я читаю по нему литературу, которой он начитался по "технике секса", я до мельчайших подробностей понимаю, как обстоят дела у него с женой, - он раскрытая книга, которую я читаю без запинки, уже научилась, но...

Получается, он отчитывает моих бесов. Он демонстрирует пусть немного запоздалое, но полноценное признание моего существования. Именно он, бывший клубок колючей проволоки, превращается в солнечную тропинку, усыпанную розовыми лепестками и ведущую исключительно к счастливой самореализации. Он выбил клин, им же забитый десять лет назад. Я отчетливо понимаю: никто не может выбить чужой клин. Но и наоборот: никакая л ю б о в ь, никакая страсть-мордасть, никакие происшествия хорошего бурного будущего не властны над клиньями неудачного прошлого. Вытащить занозу может только тот, кто ее подсуропил.

Может быть, банально, думала я. Какая новость: взрослые люди в постели! И мысли по поводу.

Когда я в полутумане уходила, он сказал мне свой телефон. Я отнесла это к симптомам вежливости и решила никогда не звонить, даже если заноза окажется недовытащенной. Шикарные апартаменты и слишком дорогой коньяк? Нет, не то. Боюсь влюбиться? Чушь.

В меня вцепилось ощущение р о д с т в е н н и к а.

У моего отца и у л дни рождения совпадают по числу и месяцу. С разницей в тридцать лет, но - факт. Человек, родившийся в то же сентября, что и мой истошно любимый отец, автоматически приковывает мое особое внимание. л рассказал мне, что его собственный отец, тоже истошно им любимый, недавно погиб в автокатастрофе. Я сжалась от ужаса, вдруг подумав, что не дай Бог с моим что-то случится, ведь он заядлый, ведь он просто тронутый на машинах!..

Я ехала домой. Я думала о них. Обо всех. И о том, кто сегодня забрал свою занозу. Как я была ему благодарна!

Дома меня поджидала свекровь, по обыкновению мрачная. Увидев мои сияющие глаза и унюхав свежий алкоголь, она помрачнела до последней степени и скрылась в своей спальне.

Позвонил муж. У него была такая удобная армия, что он мог звонить и даже ночевать дома в выходные. Спросил что-то. Я ответила что-то. Кажется, я сказала ему, что встретила сегодня друга детства.

- О, понятно, - протянул муж, который Д, подчеркивая свою осведомленность в таком жанре, как внезапные встречи взрослых.

Я не стала облегчать ему жизнь и быстро попрощалась.

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок л. Он хотел увидеть меня. Я сказала, что это невозможно и не нужно. Он не согласился. Нужно, говорит. Нет, говорю я. Поспорили. Я победила.