Читать книгу "Т-34 - амазонский рубеж - Игорь Подгурский"

— Не стоит, — равнодушно ответил Линд. — Своим ходом доберется.

Шаги и голос затихали в ночи. Скрипнула калитка несмазанными петлями. Моряк вышел со двора на улицу. Песня оборвалась. Хриплый голос моряка смолк, будто он вмиг исчез, захлопнув за собой калитку.

Линд и Александр замолчали. Каждый думал о своем. Обстановку разрядил громкий голос Суворина, донесшийся из окна: «Я как увидел в триплекс это страшилище, сразу подумал: все, отбегались. Потом Витька ему в глаз из пулемета засадил. Нет, шалишь! Еще побегаем, ага».

— Никак в толк не возьму, из-за чего эсэсовец решил в гарха перекинуться? Какая муха его укусила? — Линд избегал называть штандартенфюрера по имени. После утреннего побоища Вальтер перестал быть для него человеком, да и вообще перестал существовать кем-либо. Стараниями Великого Дракона от него остались непрогоревшие остатки когтей и оплавившиеся от огня нагрудные пластины. — У него все равно не было никаких шансов. Выбраться с острова ему не по силам. Личных счетов у него к вам не было. Натурально взбесился. При благоприятном раскладе максимум, на что гарх мог рассчитывать, так это превратить остров в одно большое кладбище. Но это даже не тактический успех, а так… неразумное бряцанье мускулами, после которого ему бы все равно башку снесли. В любом случае он сам себя в угол загнал. Зачем это ему понадобилось? — Линд размышлял вслух, выжидательно глядя на Степаныча. Может, ему в голову какая дельная мысль придет?

— С утра зашел Неринг, приглашал в гости отметить их с Эльзой годовщину свадьбы. Он рассказал, что накануне к нему прибежал Краус, весь взъерошенный, в мыльной пене. Нес какую-то околесицу, будто мы здесь все, как в концлагере.

— С какого недосыпа он это решил? — удивился Линд. — Озарение свыше снизошло?

— Гм-м, это ему зеркало сказало, когда он брился. — Ковалев торопливо добавил: — Во всяком случае, он так сказал Нерингу.

Услышав про зеркало, Уоррен не удивился, вопреки ожиданию капитана. Контролер задумчиво пожевал губами:

— Так-с, значит, зеркало, говоришь, чего-то подобного я и ожидал. Надоумили, а точнее сказать, спровоцировали. Гарх взял власть над сознанием человека, а дальше ты все знаешь сам.

— Он у нас украл два снаряда: осколочный и бронебойный.

— Знаю, мне Великий Дракон об этом поведал. Энергия их взрыва позволила трансформироваться гарху в его истинный облик — коричневого дракона. Всегда найдется мятущаяся душа, считающая, что и один в поле воин. — Линд выдержал паузу. — Единственная возможность разобраться с ним — это прикончить. Две искалеченные души в одном теле. Не многовато ли? — спросил Линд и сам же ответил на свой вопрос: — Мало кто выдержит такой груз. Вот и эсэсовец сорвался. Несдюжил. Слабак.

— Особенно если он думает о себе в единственном числе, — поддакнул Степаныч.

— Но все равно без посторонней помощи не обошлось.

— Махнем на танке. Ничего, что ночь, может, поищем э-э помощника? С острова он все равно никуда не денется, — предложил капитан.

— Нет! Его давно и след простыл. Он получил, что хотел… смерть дракона. Есть такие твари, прозываются зеркальными летунами, пищей им служит последний выдох умирающего дракона. Все равно какого, амфиптера или гарха. Тем более все мы… они одного роду-племени. У них был один предок, но потом разошлись пути-дорожки.

Ответ, оказывается, лежал на поверхности.

— А этот, зеркальный летун, больше не появится? — Ковалеву было все равно с кем сражаться, главное, побольше узнать о возможном противнике, чтобы как можно эффективнее и быстрее спровадить его на тот свет. — Как с ним бороться?

— Очень надеюсь, что мы с ним не встретимся, — не слишком уверенно ответил Линд. — Обычным оружием или когтями с ним можно справиться лишь тогда, когда он обретает плоть живого существа. Главная загвоздка в том, что он может принять любой облик.

— Твой тоже?

— И мой, и твой, вообще чей угодно! У него множество личин. Но долго удержаться в чужой форме он не в состоянии. На это идет большой расход энергии. А ее-то у него сейчас в обрез. Зеркальник не просто так подстроил смерть гарха. Жизненные силы у него на исходе, раз он решился на такой рискованный шаг… Если опознал перевертыша, бей без раздумий. Зазеваешься — уйдет. Выскользнет, как вода между пальцев. Зеркальник против всех и каждого, кто встанет у него на пути.

— Думаю, ты не только из-за пробудившегося гарха к нам пожаловал? — спросил Ковалев. — И Шкипера позвал не для того, чтобы он нам байки про кругосветку травил?

— Не только! — согласился Уоррен. — С гархом как раз все стало ясно, когда ты про зеркало сказал. А Шкипер хоть и любит побрюзжать, но в душе он романтик и надежный товарищ. Ты уж мне поверь.

— Верю, — проникновенно сказал Степаныч, выжидательно глядя на контролера. Захочет — сам все расскажет.

— Пошли в дом, поговорить надо. — Линд толкнул дверь. — Разговор всех касается.

Пока они беседовали на крыльце, танкисты, оставшиеся в доме, не унывали. Наоборот, застольное веселье набирало обороты прямо пропорционально выпитой мальвазии, перемежаемой кружками с ромом. Друзья сдвинули посуду в сторону, освободив край стола. Они собирались бороться на руках, чтобы раз и навсегда выяснить, кто из них сильнее. В интеллектуальном поединке, закончившемся минутой раньше, у них была твердая ничья. Ни одну из сторон это не устраивало. Марис тоже решил внести свой вклад в это неблагодарное дело. Он громко объяснял спорщикам европейские правила армрестлинга:

— В лицо противнику не плевать. Под столом ногами не пинать. Словесные оскорбления допустимы, но в меру.

Друзья, разгоряченные выпивкой и спором, его не слушали. Они засучивали комбинезоны по локоть на правых руках, буравя друг друга яростными взглядами.

Оглянувшись на вошедших, Эмсис слишком горячо для своего латышского темперамента воскликнул:

— О-о, Степаныч! Ты, как воспитанный человек, будешь у нас судьей. Чтоб все было по-честному.

Разговор с Линдом, похоже, предстоял серьезный, и капитан решил побыстрее привести подчиненных в чувство. Он громко произнес, словно катал во рту стальные шарики:

— Воспитанные люди встают, когда обращаются к старшему по званию.

Троица, оккупировавшая стол для силовых забав, одновременно вскочила, с грохотом отодвигая табуреты и вытягиваясь по стойке «смирно». Эти нотки в голосе командира хорошо знали — первые предвестники будущих разносов и выволочек. Танкисты замерли, превратившись в неподвижные изваяния, изображавшие танкистов. Было хорошо видно, что одного из скульптурной группы по имени Иван немного «тянет» вбок. Суворина потихоньку начинало «штормить». Главное, чтобы сухопутная качка не переросла в морскую болезнь. Он единственный из всех присутствующих пил ром полными кружками наравне со Шкипером. С горочкой. Настоящий танкист, а тем более гвардеец, никогда не ударит в грязь лицом перед каким-то морячком.