Читать книгу "В вихре времен - Алексей Махров"

К власти в России пришло правительство из наиболее состоятельных людей. В основном земельных магнатов. Но первоначально осознанное сопротивление властям уже переросло в хорошо описанный Пушкиным русский бунт – бессмысленный и беспощадный. В стране на несколько лет воцарилась анархия. Этим не преминули воспользоваться внешние и внутренние враги. От России отделились Польша, Белоруссия, Украина, Кавказ. Объявили о своем суверенитете территории казачьих войск на Дону и Кубани. Турки высадили десант в Крыму и заняли полуостров без боя. В следующие десять лет боевые действия постепенно прекратились. Итог Гражданской войны был убийственным – Российская империя перестала существовать. Страна развалилась на десятки больших и малых государств.

До девяностых годов двадцатого века на огромном пространстве бывшей великой державы держалось относительное спокойствие. Потихоньку восстанавливалась промышленность, но основным все-таки оставалось сельское хозяйство. О прошлом напоминали только многочисленные кладбища да циклопические развалины гигантских строек. Но в 1991 году из-за мелкого конфликта Московии и Нижегородской республики вспыхнула новая война. Вскоре в нее втянулись еще несколько государств. Так как технический уровень противников был уже довольно высок, то сражения достигли немалого размаха. Некоторые армии даже использовали танки и авиацию. Особенно много боевой техники было у Нижегородской республики, самого промышленно развитого государственного образования на руинах некогда великой империи. Вскоре нижегородцы присоединили к себе большие территории, отбитые у соседей. Особенно сильно досталось Московии. В 1993 году из-за военных поражений в Москве вспыхнуло восстание. По словам Шевчука, уличные бои проходили очень ожесточенно. Людские потери были огромными. Мирное население в панике бежало. Довольно крупный город почти полностью опустел. Сама Московия раскололась на несколько новых карликовых государств.

Вот в такой обстановке и проходила жизнь нашего нового товарища. Вполне естественно, что Андрей не горел желанием возвращаться в родной мир.

– И чем ты занимался посреди этого кошмара? – спросил ошарашенный такой историей Горыныч.

– В восемьдесят девятом призвался на срочную службу. Наш полк стоял на границе с Серпуховской республикой. И вот, когда до дембеля оставалось полгода, началась эта заваруха. Мою часть кинули на затыкание прорыва нижегородской танковой дивизии. Конечно, с вашей точки зрения, их танки выглядели смешными – похожие на английские «виккерсы», времен вашей Первой мировой. Но нам хватило и этого. Полк раскатали, как дерьмо по асфальту. В моей роте уцелели только шестнадцать человек. Потом мы неделю пробивались к своим. – Андрюша судорожно вздохнул, видно, воспоминания давались ему тяжело. – После переформирования я провоевал еще год. Под конец даже командовал взводом. А затем была массированная бомбежка, меня тяжело ранило, несколько месяцев провалялся в госпитале. Как не загнулся, сам не знаю. Ведь у нас даже пенициллин не изобрели. После выписки я получил неделю отпуска. Но не успел я отдохнуть и пару дней, как в Москве вспыхнуло восстание и начались уличные бои. Мне эти дела были в принципе по барабану – кровавой каши я нахлебался на фронте. Поэтому мы с больной матерью укрылись в подвале, чтобы переждать беспорядки. А на следующее утро в подвале появился человек в камуфляжном бронекомбинезоне и шлеме с прибором ночного видения, в руках он держал крупнокалиберную снайперскую винтовку. Это был нижегородский десантник. Хрен знает, что мне помогло, но я, с трудом ковыляющий полукалека, сумел ухайдакать этого здоровенного молодца. В наследство я получил его великолепное оружие и снаряжение, что очень способствовало успеху моей дальнейшей деятельности. Ведь ничего похожего по техническому уровню на мое оборудование в городе не было. По окончании войны я стал охотником на службе правительства Москвы.

– И на кого ты охотился? – спросил я.

– На людей! После войны расцвела уличная преступность. Полиция объявляла награду за голову какого-нибудь бандита, а я ловил или убивал. Смотря что было для меня безопасней. Хотя за живых давали больше, я не жадничал. Вот на эти вознаграждения жил сам и кормил мать. Последней моей акцией стала нейтрализация некоего Полковника – главаря самой опасной банды. Я готовился к этому делу две недели, и мой план сработал. Та человеческая голова, про которую ты, Сергей, упомянул вчера вечером, как раз принадлежала когда-то Полковнику. За этот трофей я должен был получить огромный куш и свалить за границу. Как я уже говорил, моя мать недавно умерла, и на родине меня больше ничего не держало.

– Да, Андрюха, хлебнул ты лиха! – сказал я, разливая по рюмкам коньяк. – Выпьем за упокой души твоей матушки.

Мы, не чокаясь, выпили. Молча посидели несколько минут. Я тихо дурел от услышанного. Уж на что наша с друзьями эпопея была фантастичной, но и она блекла перед невероятной повестью Андрея.

– Ладно, Андрюха, будем считать, что собеседование ты прошел успешно и принят в ряды доблестных корректировщиков прошлого, – произнес Гарик. – Вечерком подъедут остальные участники нашего проекта, тогда и обсудим, что тебе поручить, учитывая твой немалый боевой опыт. Согласен?

– Согласен! – ответил Андрей. Мы с Горынычем пожали ему руку. – А над чем вы работаете сейчас?

– На днях мы переиграли сражение на Калке. Разгромили татарское войско с помощью боевых вертолетов, – проинформировал я нового сотрудника. – Наш аналитик считает, что это даст русским необходимую отсрочку для объединения перед массированным татарским нашествием. Либо вторжение вообще не состоится. Но, похоже, прогнозам не суждено сбыться. Русь так и осталась расколотой на удельные княжества.

Внезапно запиликал мой мобильник. В динамике раздался взволнованный голос Мишки:

– Серега, мы только что вернулись из очередного облета. Перед самой посадкой я увидел на горизонте какой-то летающий объект. Маша успела достать бинокль и посмотреть на это чудо. Так вот, она утверждает – там был самолет. К сожалению, Мария не разбирается в типах аппаратов. Она даже не может сказать, боевой или гражданский. Но вроде бы самолет реактивный. Эх, если бы я сам успел глянуть в бинокль.

– Мишка, ты уверен, что это не стая птиц, или облако, или глюк от переутомления? – спросил я, огорошенный таким сообщением.

– Ты что, не веришь? – обиделся Бэтмен. – А ведь я попытался сблизиться с ним, но этот «глюк» шпарил раза в три быстрее нас. Да, точно самолет! И, скорей всего, реактивный, уж больно скорость у него приличная. Я сейчас заправлюсь и сгоняю туда еще разок.

– Погоди, не горячись, ведь это может быть опасно! Мы к вам скоро подъедем, – попытался я урезонить друга. Прикрыв микрофон, я обратился к Игорю: – Выводи машину, у ребят ЧП! – Горыныч пулей сорвался с места, а я продолжил уговаривать Суворова: – Мишка, не лезь на рожон! С тобой Мария, не дай бог, с ней что случится! Дождись нас!

– Вам сюда пилить в лучшем случае час, – ответил Бэтмен, – я столько времени не высижу. Не волнуйся, Машу я оставлю на базе. Все будет в порядке, до встречи! – И Мишка отключил связь.