Читать книгу "Чистый огонь - Вадим Арчер"

– Нет, – точно так же повторил другой. – Ты бесполезен нам. Зачем нам тебя брать?

– Верно говоришь, Даб, – отозвался старший.

– Верно говоришь, Даз, – согласно кивнул младший.

– Нет. – Оба добродушно покачали головами и разом отвернулись от Эрвина, словно он перестал для них существовать.

Они погнали даков дальше. Эрвин отдохнул немного и пошел следом. Вскоре он нагнал это стадо, почему-то остановившееся. Животные, явно напуганные, беспорядочно толпились на дороге. Подойдя ближе, Эрвин увидел, что один из даков лежит на обочине, а оба дарнара в одинаковых позах стоят перед его мордой, удрученно почесывая загривки.

– Хаш, – ответил старший дарнар на его вопрос, что случилось.

– Хаш, – повторил другой.

Хашем называлась смертельно ядовитая змея, водившаяся в этих краях. Видимо, животное наступило на нее, пытаясь урвать по пути пучок травы с обочины.

– Умрет дак. – Огорчение в голосе старшего перемешивалось с философским непротивлением судьбе.

– Умрет дак, – точно так же повторил младший.

– Верно говоришь, Даб.

– Верно говоришь, Даз.

– Дайте, я попробую его вылечить. – Эрвин подсел к морде животного, на которой сквозь страдание просвечивала кротость и непротивление скотины, знающей, что ее судьба – рано или поздно быть съеденной.

Он начал осматривать ногу дака, разделенную в ступне на пять коротких и толстых долек, каждая из которых заканчивалась подобием копытца. Двойной прокол змеиных зубов обнаружился между двумя из этих копытцев – чуть ли не единственном местечке на теле дака, где кожа была достаточно тонкой, чтобы прокусить ее. Эрвин порылся в котомке и извлек оттуда кинжальчик мага. Он сделал глубокий надрез в месте укуса и дал крови стечь, а затем вложил в ранку магический камень, надеясь, что яд не успел распространиться далеко. Такие камни хорошо помогали только от свежих укусов.

Когда камень из чисто-голубого превратился в грязно-бурый, Эрвин выбросил его и зарастил ранку. Дак почувствовал себя заметно лучше, страдальческое выражение сошло с его морды. Полежав еще немного, он поднялся на ноги.

– Ты вылечил дака, – сказал старший дарнар Эрвину, увидев, что скотина, с которой они уже попрощались, вернулась к жизни.

– Ты вылечил дака, – эхом откликнулся младший.

– Ты полезен нам, – заключил первый.

– Полезен, – отозвался второй.

– Мы возьмем тебя в помощники, – сказал старший.

– Возьмем, – повторил младший.

– Верно говоришь, Даб.

– Верно говоришь, Даз.

Так Эрвин оказался в подпасках у погонщиков стада даков. Ему вырезали тонкую и длинную палку – хворостины было мало для толстой шкуры дака, – чтобы возвращать на дорогу вздумавшую отлучиться за пучком травы скотину. Однако даки редко проявляли подобную инициативу, поэтому обязанности Эрвина свелись к тому, чтобы днем брести за стадом, а по ночам караулить его поочередно с погонщиками, чтобы животные не разбредались далеко.

Оба дарнара никогда не считали свою скотину – они знали ее в лицо и непонятным для Эрвина образом с первого взгляда определяли наличие каждого дака в стаде. Если кто-то из даков отбивался от стада, то и Даб, и Даз точно знали, что это или большой светло-бурый, или серо-коричневый с редкой шерстью, или коротконогий с рваной губой. У них не всегда хватало слов, чтобы это высказать, но перед их маленькими, глубоко посаженными глазками всегда имелся отчетливый образ каждого животного. Эрвину было далеко до этого, и он в свое дежурство постоянно пересчитывал даков, чтобы установить, все ли они на месте.

Наверное, думал Эрвин, если бы он четырнадцать лет проучился не в академии, а у хозяина стада даков, он с неменьшей виртуозностью запоминал бы их. Он думал также, зачем столько лет проучился сложному и тонкому искусству магии, если на свете есть куда более простые и полезные занятия, хотя бы та же пастьба даков. После одиноких скитаний по местам, где непросто было выжить, ему было так спокойно среди этих живых глыб, и разумных, и неразумных. Пища дарнаров, правда, была слишком грубой для него, но к любой пище в конце концов можно привыкнуть.

По вечерам он помогал готовить еду на костре. Даб и Даз, кажется, ничему не удивлялись. Они с полным безразличием отнеслись и к его умению разводить костер заклинаниями, и к кикиморе у него за пазухой. Примерно так же, как они относились к погоде – кто ж ее спрашивает, почему она такая? Не менее безразлично им было и то, что он не принадлежит к их расе.

Эрвину, уставшему от чужого любопытства, постоянно преследующего и самих магов, и их работу, нравилось такое безразличие. Впервые с тех пор, как он покинул стены академии, он не чувствовал себя отличающимся от других. Он был здесь не магом и даже не человеком, а просто существом среди других существ, спокойных и уравновешенных, никому не мешающих, живущих совместной жизнью и выполняющих совместную деятельность. Ему нравилось и безоговорочное согласие, царившее в отношениях дарнаров.

– Верно говоришь, Даб.

– Верно говоришь, Даз.

Потянулись медленные, одинаковые дни. В мире не осталось ничего, помимо будничных обязанностей – ни о чем не требовалось беспокоиться, не из-за чего было суетиться. Как ни странно, от этой тишины магическое чутье Эрвина не притупилось, а обострилось. Пару раз он чувствовал по пути каналы, причем с такого расстояния, о котором раньше и мечтать не мог. Но каналы оставили его равнодушным – ему словно бы передалось неистребимое безразличие дарнаров. Он был подпаском в стаде даков, и ничем больше. Более того, ему хотелось им оставаться. Ему не хотелось даже вспоминать, что вся его прежняя жизнь была подготовкой, чтобы стать магом. Странная, чужая, полузабытая жизнь…

Это спокойное, кажущееся незыблемым однообразие нарушилось в один миг, словно его обрезали ножом. Однажды вечером, когда Даб и Даз присматривали место для ночной стоянки, из придорожных кустов выскочила шайка разбойников и накинулась на них. Нападавшие были людьми, они уступали дарнарам в силе, но их было больше и они надеялись взять внезапностью. Несколько человек повисли на Дабе, другие навалились на Даза. Эрвин увидел, как медлительный великан скорчился и схватился за бок. Из-под пальцев Даза потекла густая темно-бордовая кровь.

В долю мгновения Эрвин превратился из невзрачного подпаска в грозного мага. Это превращение произошло помимо его воли – только что он не помнил ни о какой магии, и его не заботило ничего, кроме сохранности стада. Огненная волна вдруг взметнулась в нем, хлынула в руки и сорвалась с пальцев, направленных на ближайшую группу налетчиков.

Одежда разбойников вспыхнула пламенем. Кто-то из них кинулся обратно в кусты, другие стали кататься по земле, чтобы сбить огонь. Остальные, кого не достало заклинание Эрвина, в растерянности отступили от дарнаров. Руки Эрвина метнули еще одну молнию.

– Здесь маг! – раздался испуганный возглас.