Читать книгу "Правь, Британия! - Дафна дю Морье"

— А люди, которые живут рядом? — спросил Джо. — Пойми, что если порт взлетит на воздух, то и они тоже.

— Не Дотти ли бросила фразу: «Не разбив яйца, омлет не сделаешь»? — сказал Терри.

— Нет, — вмешалась Эмма, — это сказал один генерал времен первой мировой, и с тех пор, судя по всему, его совет принят на вооружение. И похоже, что ни вы двое, ни Мад не понимаете, что большинство людей здесь, да и во всей стране, хотят, чтобы СШСК были, и, независимо от нашего желания, нам этот союз уже навязали.

И Терри, и Джо уставились на нее.

— А ты-то не за это, случайно? — спросил Терри.

— Конечно, нет. — Теперь уже Эмма вскочила с дивана и принялась мерить комнату шагами. — Мне так же ненавистно это дело, как и вам. Но ведь горстка людей так бессильна, в одиночку ничего не добиться. Нужна поддержка мощной организации, история каждый раз доказывает, что это так.

— Я в этом не уверен, — задумался Джо. — По-моему, если люди объединяются в маленькие группы и всего лишь помогают друг другу, то они станут независимы от соседей, смогут прожить, не обращая никакого внимания на окружающий мир. Будем сами выращивать хлеб, жечь свои дрова, прясть шерсть из своих овец…

— Ну и чушь, — засмеялся Терри. — Заболеть от грязи своей бубонной чумой и вонять. Черт возьми, на дворе последняя четверть двадцатого столетия.

Они продолжали яростно спорить, когда вернулась, поговорив по телефону, Мад.

— Хорошо, что я с ним поговорила, — сказала она. — С полуночи наши разговоры будут прослушиваться и записываться, это точно. Джек Трембат узнал это от одного из фермеров, дочь которого работает на телефонной станции. Так что… гайки закручиваются, или как там принято выражаться. Заметьте, только в районе Полдри. Нам приготовлена роль козлов отпущения, и они, «они» — это морская пехота, думают, что кто-нибудь из местных не выдержит и донесет об обстоятельствах гибели капрала. Виновного поймают и будут судить, доносчику заплатят, а козлы отпущения вернутся в нормальное русло жизни, то есть нормальное, насколько это возможно в СШСК.

И все это, подумала Эмма, из-за одной стрелы. Все это потому, что воображение мальчишки заставило его превратиться в убийцу.

— Им придется чертовски долго ждать, — сказал Джо, — если они хотят добиться именно этого.

Мад улыбнулась.

— Я тоже так думаю. А пока можно немного развлечься за счет коменданта и морской пехоты. Я Джеку кое-что предложила, и он узнает мнение фермеров, которые еще у него сидят. Если мое предложение пройдет, а, надеюсь, так оно и будет, он мне скоро перезвонит.

Что теперь, размышляла Эмма. А Папа в это время в Нью-Йорке — или в Рио? — после перелета принял ванну, выпил чего-нибудь перед походом в шикарный ресторан с друзьями-магнатами; наверное, усмехаясь, говорит им: «Моя старенькая мамаша совсем тронулась. Дочке приходится запирать ее на ключ». Дело может дойти и до этого, Мад ни за что нельзя доверять.

— А что ты предложила? — спросил Терри.

— Не твое дело, — ответила Мад.

Зазвонил телефон, и Джо опередил Эмму в забеге до прихожей. Джек Трембат был краток. Эмма увидела, как Джо кивнул, сказал пару раз: «Да» и повесил трубку, после чего повернулся к ней и с удивленным выражением на лице пожал плечами.

— Ну? — спросила она.

— Мистер Трембат сказал что-то непонятное. Велел передать Мадам, что операция «дерьмовозка» идет полным ходом и все, кто хочет прокатиться с ветерком, могут принять участие. Время «Ч» — как и договорились.

«Пусть Мад сама распутывает загадочные коды, скрытые в шифрованном послании Джека, — решила Эмма. — Еще успею узнать, что значит это таинственное время „Ч»». Сейчас ей хочется только одного — подняться к себе в комнату, лечь в кровать и, если повезет, уснуть спокойным сном. Зря Папа не остался с ними. Финансовые проблемы решились бы и сами по себе, вместо себя за Атлантику можно было послать кого-нибудь другого — заниматься финансовым кризисом страны и англоязычных народов, а он бросил в беде собственную семью. На дочь легла слишком большая ответственность, ей одной не справиться, и даже непоколебимый и верный Джо, казалось, вот-вот попадет под влияние мятежных порывов. «Если я не могу справиться с ней, — решила Эмма, — устало падая в постель (с „ней» — это с бабушкой, конечно), то остается только найти Бевила Саммерса и попросить утихомирить ее уколом». Страшная мысль, но образ Мад, мирно спящей рядышком с верной Дотти, облегчил Эмме уход в забытье, оказавшись куда более эффективным, чем традиционный подсчет баранов.

Холода, которых, из-за оставленного без отопления парника, так боялся Джо, не наступили, и рассвет в саду принес, как и многие из его ноябрьских предшественников, небольшое потепление, смену ветра, моросящий дождь и туман на возвышенностях. Туман на возвышенностях означал, что Треванал на весь день погрузится в белую дымку, постоянную, как низкие облака над горизонтом.

— Отлично, — сказал после завтрака Терри, когда мальчишки уже были отправлены в школу, — прекрасная погода для нашего дела, только бы продержалось так до завтрашнего утра. — Он подмигнул Джо.

— Что? — спросила Эмма.

— Это тебя не касается, — ответил Терри. — После того как ты ушла вчера спать, Мадам, я и Джо решили, что тебя мы в курс дела не посвятим.

Эмма почувствовала прилив гнева.

— Это несправедливо! Мад не ваша бабушка, а моя, и Папа велел мне присматривать за ней. И любой безумный план, который рождается у нее в голове, касается меня куда больше, чем вас!

— Эмма, послушай, — сказал Джо. — Я не позволю Мадам подвергать себя опасности. Ты это знаешь. Мистер Трембат тоже не разрешит ей рисковать. Так что не надо демонстрировать свое классовое самосознание.

Эмма ошеломленно уставилась на него:

— Классовое самосознание? Что ты такое несешь?

— Что слышала. Да, ты ее внучка, а она очень известная персона, или была таковой. Мы не родственники ни тебе, ни ей, однако она — все, что у нас есть, и мы, смею сказать, отдадим за нее жизни скорее, чем ты. Это о любви. Ты же думаешь, что родственная связь делает тебя важнее Терри, или меня, или малышей. Это не так.

— Ура! — закричал Терри. — Да здравствуют темные лошадки! Старик, никогда б не подумал, что ты такой искусный оратор. Самое время поставить Эмму на место.

Эмма, чуть не расплакавшись, вышла из комнаты. От Терри можно всего ожидать, но вот Джо… Классовое самосознание… Боже! Какое оскорбление. Никогда она не смотрела на мальчишек с такой позиции, ни на одну секунду не считала себя важнее их. Конечно, к ней особое отношение, она же внучка Мад, но этого и следует ожидать, это естественно; но то, что Джо обвиняет ее в снобизме по отношению к нему, к Терри, к остальным, — это неслыханно. Джо — вот кто настоящий сноб. Джо, с его комплексом неполноценности, оттого что не умеет читать и писать, чувствует остаточную ревность из-за этого придурка Уолли Шермена, который, бедолага, всего лишь навсего пытался быть дружелюбным, приходя к ним в дом, пытался смягчить нелегкую истину оккупации…