Читать книгу "Волчица в засаде - Александр Чернов"

Ехали сначала по центральной дороге, потом свернули вправо на более узкую. Извиваясь, она пролегала через колхозные поля, мимо каких-то строений, сквозь рощу. Наконец въехала в большое селение. Оно и оказалось Орехово. Не доехав одной остановки до конечного пункта, я сошел с автобуса. Путь оказался длинным, мои часы показывали половину девятого, однако я был уверен — Арго от меня никуда не уйдет.

Слева от старенькой в заплатах дороги чернело поле, справа от нее расходились улицы. В начале последнего ряда домов стоял небольшой стеклянный, ярко освещенный магазин. В нем, словно в аквариуме, сидел амбал. Такого не каждый решится ограбить. Следом за магазином торчали столбики виноградника, еще дальше, там, куда укатил рейсовый автобус, снова виднелись огоньки домов. Я направился по крайней улице. Фонари, как водится в сельской местности, не горели. Темно, как на кладбище. В первом от магазина доме окна оказались освещенными, во втором — темными, но на стеклах двух окон отражались блики. Там, в комнате, обитатели смотрели телевизор. В третьем доме вовсе было темно, однако у забора была припаркована знакомая мне «девятка».

Я толкнул калитку и, стараясь не производить лишнего шума, стал продвигаться по ровной бетонной дорожке. Домик был маленький, приземистый, древний. Я дошел до крохотной веранды с боковым входом, остановился под покосившимся навесом у окна, прикрытого ставнями, и прислушался. Тишина. Если Арго и находился в доме, то он затаился. А может быть, я опоздал и дом пуст? Хотя нет, ворованная «девятка» у забора стоит. Проверим.

Я пошарил в темноте, наткнулся на какую-то палку, и, вооружившись ею, стал осторожно подниматься по скрипучим ступеням. Дверь на веранду оказалась незапертой, я открыл ее и вошел внутрь. Чувствовалось, что дом нежилой — воздух в нем был затхлым, пахло плесенью. С дубинкой наперевес, ожидая каждую секунду нападения, я ступил в коридор, снова замер и прислушался. Ни звука. Арго в более выгодном положении. Парень знаком с домом, ориентируется в нем в темноте, и если он сейчас здесь, то наверняка уже учуял меня и теперь стоит где-нибудь, дожидаясь моего приближения. Так зачем же давать ему преимущество? Я провел рукой по стене, нащупал выключатель. Он был старинной конструкции и срабатывал при повороте рычажка. Таким выключателем я не пользовался уже лет пятнадцать. Я повернул рычажок — вспыхнул свет. Я стоял в узком, абсолютно голом коридоре. Через пару метров он сворачивал влево, справа находилась дверь. Ничьей тени нигде видно вроде не было. Я приблизился к повороту и выглянул из-за угла. Коридор продолжался еще пару метров и упирался в крохотную кухню. С одной стороны коридора находилась кладовка, с другой — комната. С нее я и начал. Приблизился, замахнулся дубинкой и резко распахнул дверь. Темно! Включил свет — пусто. Спрятаться вроде негде. Из мебели — одна кровать. Впрочем, есть встроенный шкаф. Но не будет же Арго в нем прятаться. На всякий случай я осмотрел шкаф, однако, кроме пары старых ботинок да изъеденного молью пальто ничего в нем не обнаружил. Выбрался из комнаты, заглянул в кладовку. Она была забита рухлядью, место которой на свалке. В кухне также никого не оказалось. Осталось обследовать последнюю комнату. Я вернулся к повороту коридора, пинком распахнул дверь, нашарил на стене выключатель, повернул его и… опустил дубинку. В небольшом зале с двумя полированными, давно вышедшими из моды сервантами, под стать им круглым, без скатерти, столом и стульями, обшарпанной мягкой мебелью в одном из кресел полулежал Арго. В него выстрелили дважды. Первая пуля попала в грудь, вторая угодила в лоб. Глаза у парня были открыты, лицо залито кровью. Привет, Арго!

С минуту я стоял, не двигаясь, разглядывая труп. Женя был готов к свиданию с Зиной: одет в выходные брюки и рубашку; журнальный столик сервирован на две персоны. О многом мог бы рассказать мне парень. Кто-то закрыл его рот навсегда. Бесполезно было бы искать в доме похищенные деньги. Если Арго их здесь и прятал, то они отсюда уже наверняка уплыли. Я оказался в тупике. Я вдруг почувствовал такую безысходность, тоску и уныние, что решил отказаться от дальнейших поисков убийцы Чака, а теперь еще и Арго. Пусть Вера сама решает, как ей дальше быть, а с меня довольно, я устал. Здесь мне больше делать нечего. Я достал носовой платок, протер выключатель, потушил свет. Затем прошелся по дому, протер остальные места, которых касались мои руки, погасил свет и двинулся к выходу.

Когда я взялся за ручку двери на веранде, улицу внезапно озарил свет фар. Я замер, дожидаясь, когда машина проедет, но напрасно. Автомобиль замедлил ход и вдруг остановился у калитки. Из него стали выскакивать люди в милицейской форме. Этого только мне не доставало! Застукают с трупом — все, не отверчусь. Засадят за решетку до конца дней моих. Я закрыл дверь на замок и ринулся назад в дом. А стражи правопорядка уже приближались. Я побежал в маленькую комнату, где не было мебели, с треском распахнул дверь и бросился к окну. В двери застучали.

— Откройте! — раздался требовательный голос. — Милиция! — И через секунду: — В обход дома, быстро!

Этот возглас прибавил мне прыти. Я рванул на себя окно так, что плохо державшиеся в гнилом дереве шурупы на шпингалетах отскочили, и створка распахнулась. Я не стал искать крючок, на который запирался ставень, саданул по нему так, что сорвал с петель. А от угла дома, ломая кусты, уже продирался какой-то субъект. Одним прыжком я взмахнул на окно и спрыгнул на землю. Приземлился, к счастью, мягко.

— Стой! — дурным голосом заорал темный силуэт и кинулся ко мне.

Если бы я хоть чуть-чуть замешкался, меня наверняка сбили бы с ног и повязали. Но я с ходу врезал кулаком в надвигающуюся бесформенную массу — угодил в лицо. Раздался вопль, человек отлетел назад, упал, я побежал, а вдогонку мне послышался отборный мат и снова крик:

— Стой, гад! Сто-ой!

Но я мчался, не разбирая дороги, к забору. А сзади раздавался треск кустов, топот, ругань, крики. Едва я, вцепившись в невысокий забор, перемахнул его, как прогремел выстрел. Наверняка это был предупредительный выстрел в воздух, но мне показалось, что целили в мою голову. Я почти физически ощутил, как пуля чиркнула по волосам, но, скорее всего, мои волосы просто встали дыбом. Я сиганул в виноградник и побежал между рядов. После дождя земля, к счастью, просохла, и ноги не утопали в грязи.

Как я бежал! При воспоминании о том ночном беге до сих пор дух захватывает. Если бы я так бегал в молодости, то наверняка оставил бы карьеру борца, стал бы спринтером и уже давно бы почил на лаврах олимпийского чемпиона. Поздно я узнал о своем потенциале. Лозы виноградника уже закапывали кое-где на зиму, и я бежал, ныряя в просветы, иной раз натыкаясь на проволоку. Погоня продолжалась. Мне просто повезло, что у милиционеров не было собаки. Я пошел на побитие собственного рекорда и увеличил скорость. Наконец выкрики и шум за моей спиной стали отдаляться, а затем и вовсе стихли.

Виноградник закончился, начался сад. Я пошел шагом, дожидаясь, когда восстановится дыхание. Дыхалка у меня работала еще что надо. Метров через пятьдесят воздух перестал с шумом вырываться из моих легких, я согнул руки в локтях и, делая на два шага вдох, на два — выдох, снова побежал, но уже как бегун на длинные дистанции.