Читать книгу "Ночь последнего дня - Татьяна Полякова"

— А дядя, получается, оригинал… — пробормотала я.

Один из охранников в ночь убийства видел машину Приходьконедалеко от базы, таксист видел его самого, проезжая мимо, и даже смогопознать.

— Занятно, — усмехнулась я.

На базе я бывала неоднократно и хорошо представляла и офис,и расположение прочих зданий, на территорию пройти мимо охраны незамеченнымневозможно. Разумеется, если Приходько не перемахнул через двухметровый забор сколючкой наверху. На территории собаки, вряд ли раньше было иначе. Впрочем, позамыслу обвинения, собаки для Приходько не были проблемой, он мог приручить ихраньше и территорию знал отлично, так что пройти теоретически мог. Что делалтаксист в этом богом забытом месте в такое время, выяснить никто не потрудился.Труп жены Долгих обнаружили только утром. Долгих все это время безуспешнопытался дозвониться до супруги.

Приходько арестовали в марте, в мае в автокатастрофе погиблиего жена и дочь. А в июле, в доме, который когда-то принадлежал Пашкиной семье,погиб некто Орешин, начальник охраны фирмы «Конти», уволенный примерно в то жевремя, когда был арестован Приходько. Интересная картина складывается…

Было убийство Орешина как-то связано с убийством жены Долгихили это совсем другая история? Похоже, что было. Конечно, Приходько мог убитьсестру, крупно с ней поскандалив, если она к тому же приняла сторону мужа,которого у брата повода любить к тому моменту не было. Но с таким же успехомдело могло быть сфабриковано. Приходько оказался в тюрьме, а вскоре лишилсясемьи. Если к этому причастен начальник охраны, логично от него поскорееизбавиться. Что Ник и сделал. Каким образом в эту историю оказался замешанПашка, остается только гадать. Но кассета — важная улика, Ник, вернее, егохозяин, был очень заинтересован в ее исчезновении, а Орешин не хотел еевозвращать, даже рискуя жизнью. Что там могло быть? Да что угодно. Начальникохраны, предвидя, что от него захотят избавиться, мог запастись отличным компроматом,который я передала Пашке.

Приходько может знать об этом, а может и не знать. Если емуизвестно, что мы с Машкой были в доме в момент убийства, его интерес ко мневполне объясним. Так же, как интерес к улике, то есть к кассете. Он можетрешить, к примеру, что кассета у меня. Что мешало мне сделать дубликат? Мояглупость. Мне тогда это просто не пришло в голову. Мы даже посмотреть запись немогли, потому что у нас не было ни камеры, ни видеомагнитофона, а идти ккому-то с таинственной кассетой мы не рискнули.

Человек в одно мгновение теряет все, а вернувшись из тюрьмы,видит, что его враг живет припеваючи. И решает отомстить. По-моему, вполнелогично. Вот только кому и за что? Допустим, Долгих — за то, что лишил егоденег, положения и засадил в тюрьму. Тогда понятно стремление лишить тогоизрядного куска пирога, напав на транспорт. Приходько раньше работал с Долгих,наверняка многое знал и надеялся, использовав старые связи, пристроить груз.Долгих деньги теряет, Приходько их приобретает, плюс моральное удовлетворение.

Горох какое-то время работал в охране фирмы, пока Ник нерешил, что это опасно. Не для Гороха, для фирмы. Репутация фирмы должна бытьбезупречной. Так что теоретически Приходько мог быть с Горохом знаком. Мог он иприпугнуть его чем-то мне неведомым, чтобы заставить работать на себя. Собралбригаду из бывших уголовников и устроил засаду на дороге. Но его самого там небыло. Личное участие в нападении для него слишком опасно — кто-то из людей Никамог бы его узнать. Он убил Гороха, чтобы закрыть ему рот навеки, а потом…

Потом чепуха. Следующим стал Серега. Допустим, Серегаслучайно встретился с Приходько. Тогда логично было бы ему звонить Нику, а ужникак не мне, раз я этого Приходько знать не знаю. Затем погиб Розга. Его онтоже встретил случайно? Стоп. А что, если дело в другом? Жена и дочь Приходькопогибли. Никакого намека, что могло иметь место убийство, но как знать… А есливсе-таки убийство, то кто мог приложить к нему руки? Первыми на ум приходят Ники его мальчики.

И что, теперь дядя вершит правосудие так, как он себе егопредставляет? А Ника оставил «на сладкое»? А то, что на трупы натыкаюсь я,случайность? Или подарок, нечто вроде намека, мол, это ведь и твои враги тоже?Но при втором варианте Приходько как минимум должен знать, что с нами сделалНик. Хотя почему бы и нет? Ему, например, мог рассказать тот же Горох. Я дажевижу его слюнявые губы, когда он нараспев рассказывает о весело проведенномвремени, смакуя подробности и не зная, что подписывает себе смертный приговор.

Теперь вопрос: что делать мне? Нику очень не понравилось,что я промолчала о Борькином интересе к убийству журналиста, еще больше ему непонравится, если я промолчу о Приходько. Значит, надо набрать номер Ника ирассказать, что дядя расспрашивает обо мне.

Я достала телефон, но, подержав его в руке, убрала в сумку.К черту Ника. Для начала я хотела бы встретиться с Приходько. Простовстретиться и послушать его. Потом решу.

Я вернулась домой, продолжая размышлять над прочитанным, ивдруг подумала: может, Приходько знает, где теперь Пашка? Знает, не знает…Допустим, знает, и что? «Здравствуй, Павел, вот мы и встретились, обидно, что ядо сих пор люблю тебя, а ты меня никогда не любил. Обидно и больно». Сказатьему что-то в этом роде? Глупо и сентиментально. Другой вариант. «Знаешь, мнечасто снится сон: мы вместе, и мне так хочется, чтобы ты меня обнял, но тыповорачиваешься ко мне спиной, поспешно уходишь, и я умираю во сне, а потом ещедолго умираю наяву. А иногда, редко-редко, мне снится, что ты меня любишь. Этодаже хуже, потому что приходится просыпаться». Тоже не лучше. Скажи мне такоеБорька, я бы засмеялась. Незачем цепляться за обломки. На самом деле всепросто: в моей паскудной жизни лишь один светлый эпизод: юность и недолгаялюбовь, вот я упорно и хватаюсь за него, как за соломинку.

* * *

Вечером я отправилась к Виссариону. Выпив чаю с хозяином,пошла искать Любку. Она обреталась в подворотне в компании вечно пьяной Сороки.

— Работы нет, — заявила Любка со злостью. —Не знаешь, когда этот дождь кончится?

— Зимой, когда снег начнется.

— К тому времени мы все по миру пойдем.

— Ты того мужика случайно больше не видела? —понизив голос, спросила я.

— Какого? А.., нет. А надо?

— Ну, не худо бы ему кое-что передать. Я не прочь с нимвстретиться.

— Знакомый твой, да? Вспомнила, кто он такой?

— Вроде того. Скажи девкам, только аккуратно, чтобы безлишнего шума.

— Можешь не беспокоиться, все сделаю в лучшем виде.Юлька, дай пятьсот рублей взаймы, замерзли здесь торчать.

— Так иди к Виссариону, погрейся.