Читать книгу "Другие времена, другая жизнь - Лейф Г. В. Перссон"

А другого такого таланта в нашей отрасли, как Герольд, я не видел за всю свою жизнь.

Вот это да, подумал Ларс Мартин Юханссон, который и сам был не из простачков и красивым словам не верил.

— А регистр Штази? — спросил он. — Что ты знаешь про регистр Штази?

[10]

— Ты слышал что-нибудь про операцию «Роузвуд»? — вопросом на вопрос ответил Берг. Интересный поворот, подумал Юханссон.

— Мне о ней рассказывали дважды, — сказал он вслух. — Так что в общих чертах я знаю, о чем идет речь.

Знать-то я знаю, только эти рассказы отличаются друг от друга, причем не в мелочах, а в отнюдь не лишенных интереса пунктах, подумал он.

— Значит, я третий, — кивнул Берг.

И на этот раз мы, разумеется, услышим чистую правду, с иронией подумал Юханссон, но промолчал, а вслух заверил:

— Я весь внимание.

Регистр, имеющий отношение к делу, — всего лишь ничтожная часть огромной базы данных, накопленной Штази за сорок с лишним лет работы. В нем собрана информация о зарубежной деятельности. Эта часть архива находилась в ведении Главного разведывательного управления, ХФА. Чисто технически регистр был разделен на подрегистры, около сорока штук, содержащие данные о людях, событиях, закупках материала, бухгалтерские данные — в общем, все, что угодно, все, что требовалось содержать в порядке, учитывая основную деятельность управления — шпионаж. Терроризм — это, так сказать, хобби.

— Американцам, проводившим операцию «Роузвуд», удалось купить список всех зарубежных контактов ХФА. Все имена — начиная от классных шпионов и кончая разными полезными идиотами, — а вдруг пригодятся? Плюс имена агентов, которые работали не со Штази, а с их приятелями в КГБ и странах Варшавского договора — прилежные архивариусы на всякий случай зарегистрировали и их, — объяснил Берг.

Короче говоря, в регистре содержится сорок тысяч имен тридцати пяти тысяч человек. Разница объясняется тем, что некоторые зарегистрированы под несколькими именами, кличками и так далее. Так что ЦРУ приобрело длиннющий список имен — ничего другого там нет. Если потребуется узнать, в какой степени тот или иной носитель определенного имени сотрудничал с Главным разведывательным управлением, необходимо обращаться к другим регистрам с помощью кодов, ссылки на которые, правда, в списке тоже есть.

Проблема в том, что другие регистры в сделку не входили, американцам продали только этот список, и это имело определенные информационные последствия: к примеру, имя сверхсекретного супершпиона могло стоять на строчку выше или ниже какого-нибудь болвана, который, присутствуя на приеме в посольстве ГДР, подвыпив и расслабившись, сказал что-нибудь вроде: «А что, он славный мужик, ваш Хонеккер». Все зависело от буквы, на которую начиналась его фамилия.

— И что самое важное, — сказал Берг доверительно, — роузвудский регистр стал мощным оружием. Это был превосходный питательный бульон, на котором росла вся последующая разведывательная работа. А что касается самой операции, готов поставить на кон всю мою профессиональную гордость, она была абсолютно чистой… Может быть, единственной в своем роде из всех бесчисленных сделок с архивами Штази.

Юханссон и сам знал, что архив Штази за годы после развала ГДР дербанили почем зря. Сделки эти, впрочем, были не очень значительными, зато очень грязными.

— Они нашли золотую жилу, — добавил Берг. — Для таких, как ты и я, — золото чистейшей пробы. — И дружелюбно кивнул Юханссону.

Вот, значит как, подумал Юханссон со смешанным чувством. Он пока еще не привык к новому кругу общения. Ты и я… Кто это — мы?

Сложней обстояло дело с архивом СИРА.

— System Information Recherche der Aufkläring, — сказал Берг на безупречном немецком. — Система поиска разведывательной информации, — перевел он на всякий случай, хотя вовсе не был убежден, что его преемник на самом деле такой деревенский простак, каким выглядит. Надеюсь, не обидится, подумал он.

В архиве СИРА были не только имена шпионов, пособников и просто сочувствующих, а также данные, в чем именно заключался вклад того или иного агента в разведывательную работу. Проблема заключалась в том, что было совершенно неясно, насколько этим данным можно верить. Некоторые высокопоставленные чины в западных разведках утверждали, что весь так называемый архив СИРА — сплошной блеф и надувательство. Гигантская дезинформационная операция, где минимальный процент истинных данных служил лишь для маскировки ложных.

Берг с этим был не согласен. Они дуют на воду, сказал он. Интересно, кто бы мог дать такое задание — разработать и создать всеобъемлющую фальшивку? Восточный блок рухнул, и служб, которые могли бы этим заняться, просто не существовало. И в то же время, по его мнению, истинный архив СИРА подправлен и подчищен. И почти наверняка в нем содержится немало выдумок — причину нетрудно понять.

Когда ГДР не стало, сотне тысяч сотрудников Штази было вовсе не до смеха. В кулуарах только и говорили, сколько лет отсидки получит тот или иной товарищ по работе. Дома, в спальнях, задавали тот же вопрос себе. Все зависело от того, чем грозит им огласка архивных материалов. Их политические наниматели решили следовать принципу «спасение утопающих — дело рук самих утопающих» и предоставили Штази самостоятельно проследить, чтобы материалы, компрометирующие сотрудников в новых условиях, были уничтожены.

Открылись небывалые возможности: с одной стороны, укрепить свой собственный юридический фундамент, а с другой — заработать на несчастье бывших подельников или даже спасти (тоже, разумеется, не бесплатно) кого-то из них от предстоящего разоблачения. Времени было в обрез. Не надо было обладать глубоким аналитическим умом, чтобы понять, что, когда противник займет их место, будет уже поздно спасать шкуру, а уж тем более — заниматься вышеописанным бизнесом.

— Как указывает пресса, — произнеся эту формулу, Берг сморщил длинный нос, — в общем, в газетах промелькнуло сообщение, что некий бывший сотрудник Штази, ныне служащий другому хозяину, незадолго перед Рождеством тысяча девятьсот девяносто восьмого года наткнулся на всеобъемлющую компьютерную базу данных, непонятным образом уцелевшую. Она-то уж точно должна была быть уничтожена сразу после падения Берлинской стены в восемьдесят девятом. И как раз к новому тысячелетию новость попала в печать… Чушь собачья, ты и сам прекрасно понимаешь, — продолжил Берг. — Зайди в обычную шведскую библиотеку, и сразу поймешь, насколько нелепа вся эта история. Так не бывает и быть не может. Понять бы, что творится в башке у журналюг. Как они это себе представляют? Он что, споткнулся о какой-нибудь ящик? Пошел в погреб за пивом, а там, оказывается, спрятали базу данных всей Штази…

То, что в прессе называют «архив СИРА», — это материал, который изначально находился в разных базах данных и регистрах Штази, по каким-то причинам не уничтоженных. Происхождение его весьма туманно, и единственное, что можно сказать с полной уверенностью: в том виде, в каком его «обнаружили» и в каком он известен сейчас, существовать он не мог даже в качестве рабочего материала, и уж подавно — архива. Составили его совсем недавно, может быть, даже после падения Берлинской стены. Отсюда и все сомнения в его аутентичности. Прежде чем решились показать прессе краешек платочка, над архивом СИРА несколько лет работали дешифраторы и аналитики.