Читать книгу "Магический круг - Кэтрин Нэвилл"

Самария является политически важной центральной областью Римской Палестины и отделяет провинцию Римская Иудея от тетрархии Галилейской, управляемой Иродом Антипой. Ее главный город, Сихем, находится между двумя важными религиозными святынями: горой Гевал и горой Гаризим. Издревле существует вражда между иудеями и самаритянами. Много столетий лишь самаритяне всячески поддерживали древние еврейские ритуалы, собираясь на горе Гаризим, почитая голубя и священный дуб. Все евреи, включая иудеев, согласны, что гора Гаризим является важной святыней в истории их веры. Они называют ее Tabbur Ha'ares, что означает «абсолютный географический центр земли, место схождения четырех четвертей света», или, по-нашему, Axis Mundi — ось мира.

Согласно преданиям, священные сосуды и другие сокровища из первого храма царя Соломона в Иудее унесены были во время разрушения этого храма и захоронены на горе Гаризим, а по возвращении евреев из египетского рабства их духовный пастырь Моисей приказал поместить туда же священные реликвии из первой построенной в пустыни скинии, включая знаменитый ковчег завета и даже саму скинию. Многочисленные еврейские племена, храня заветы древней веры, полагают, что ключевой колодец вблизи Сихема, доныне знаменитый своими целительными водами, был выкопан их прародителем Иаковом, который по прибытии в эту землю построил на том месте первый алтарь.

Также евреи всех сект полагают, что эти священные реликвии вновь явятся на свет Божий на заре новой эпохи, и оная согласно их календарю наступит весьма скоро, по прошествии тысячелетия со времен эпохи Моисея. Поскольку самаритянский пророк предсказал, что явлены реликвии будут на осеннее равноденствие, то в прошлом месяце четырехтысячная толпа паломников собралась и направилась к этой горе.

Прослышав об этом, Понтий Пилат вызвал гарнизон римских солдат, расквартированный около города Кесарии, велел им одеться пилигримами и пойти к месту паломничества. Когда верующие начали восхождение на священную гору, эти ряженые по приказу Пилата перерезали многих. Других, особенно богатых и именитых людей, взяли в заложники и отвели в Кесарию, где и допрашивали о целях паломничества, а потом в довершение всего казнили, также по приказу Понтия Пилата.

В ходе данного расследования Пилат утверждал, что пытался предотвратить таким образом народные волнения, узнав заранее, что многие пилигримы будут вооружены. Но, учитывая, что даже сами самаритяне обычно ходят вооруженными из-за разбойников, коими кишат эти районы, и что многие убитые на Гаризиме были безоружными женщинами и детьми, такое объяснение было признано неудовлетворительным. Вышеупомянутый наместник был взят под стражу в Антиохии до выяснения дальнейших действий.

Основываясь на докладах римских легионеров, представленных в ходе расследования об аресте самаритян, следователи трибунала пришли к согласию, что в действительности наместник Пилат стремился выяснить, где могут быть захоронены легендарные еврейские реликвии. Чтобы проверить данную версию, мы направили вспомогательную фалангу Третьего легиона для проведения поисков на горе Гаризим. Согласно их отчету на этой горе обнаружены многочисленные места свежевскопанной земли. Поскольку паломники еще не успели взойти на священную гору, когда на них набросились римские солдаты, то, очевидно, эту работу проделали другие искатели, возможно по распоряжению самого Пилата. Но древние священные реликвии не обнаружились».

Рим. Весна 37 года

ГАДЮКА (ВЕРОЛОМСТВО)

Я пригрел змею на груди римского народа, а в мир выпустил Фаэтона.

Тиберий о Гае

Пусть ненавидят, лишь бы боялись.

Гай Калигула

— Жизнь преподносит нам очаровательные сюрпризы, когда мы меньше всего их ожидаем! — с видимым удовольствием заметил император Гай своему дяде Клавдию.

Они шли под ручку по Марсову полю вдоль Тибра, направляясь к мавзолею Августа и недостроенному храму в честь божественного Августа, чье строительство прекратилось после смерти Тиберия. Гай улыбался, видимо вспоминая что-то смешное. Глубоко вдохнув аромат свежей весенней зелени, он продолжил:

— Подумать только, ведь всего месяц назад меня еще считали «Калигулой» — «Маленьким Сапожком», потому что отец воспитывал меня в военном лагере и я с детства носил солдатские сапоги, — сказал он. — А в восемнадцать лет я был всего лишь одним из танцовщиков гарема, ублажавшего дедушку на отвратительном острове Капри. Но посмотри на меня сегодня: в двадцать четыре года я стал правителем всей огромной Римской империи! Разве не гордилась бы мною матушка? — Лицо его вдруг омрачилось гневом, и он яростно воскликнул: — Если бы только ей позволили прожить достаточно долго, чтобы увидеть мой триумф!

Зная историю императорского рода, Клавдий почти не удивился такой мгновенной и яростной смене настроения. Продолжая прогулку, он мягко похлопал своего племянника по руке. Подобно этому молодому императору, которого все пока еще ласково называли Калигулой, Клавдий проводил жизнь в размышлениях о том, кто же из них, включая его самого, будет убит следующим и кто именно из членов семьи организует очередное убийство.

Ходили, к примеру, упорные слухи, что ради восшествия на престол Тиберий убил Германика, своего же приемного сына — отца Калигулы и брата Клавдия, опасаясь того, что Германик как фаворит Августа займет трон вместо него, Тиберия. Но это был последний член семьи, причина смерти которого осталась в области слухов. Двух братьев Калигулы и его мать Агриппину Тиберий публично приказал изгнать, истязать и заморить голодом.

— Естественно, я предвижу определенные сложности, — добавил Калигула, имея в виду смерть своего приемного деда. — Ведь я гостил у Тиберия в его загородном доме в Мизенах. Да, я был там в ту ночь, когда он внезапно умер. От несварения желудка, через три дня после дорожного пиршества. Хотя, признаться, его смерть подозрительно похожа на отравление, а небеса знают, что у меня, как и у всех остальных, накопилось множество причин избавиться от этого старого козла. Да он и сам избавился почти от всех, кто когда-либо сиживал с ним за трапезой.

— Ну, в таком случае все полагают, что это твоих рук дело, — подмигнув, сказал Клавдий. — Вот интересно, какими же чудесными наградами сенат и горожане собираются осыпать тебя? Знаешь ли ты, что во время твоих инаугурационных торжеств по городу ходили толпы людей с криками: «Тиберия в Тибр»? Та же история случилась в старые добрые времена с Сеяном: высокий взлет неминуемо заканчивается падением.

— Не говори так! — воскликнул Калигула. Вырвав свою руку, он вдруг глянул на Клавдия странным застывшим взглядом. Потом с улыбкой, от которой по спине Клавдия пробежал холодок, спросил: — А ты знаешь, что я поимел свою сестру?

Клавдий онемел от удивления. Известно, что с детства Калигула страдал типичными для цезарей припадками, падал на землю с пеной во рту. Но сейчас, внимательно присмотревшись к этому молодому императору, стоявшему прекрасным весенним днем на сочной зеленой траве Марсова поля под сияющим голубым небом, Клавдий понял, что дело тут не в обычном безумии. Он понял, что должен придумать какой-то ответ на замечание племянника, и как можно быстрей.