Читать книгу "Амнезия - Сэм Тэйлор"

Оставалось открыть последнюю, четвертую дверь. Там Джеймс и надеялся обнаружить следующую улику. Он не знал, какую именно, лишь смутно ощущал, что выбрал правильное направление. Джеймс коснулся металлической дверной ручки и глубоко вдохнул. Ну же, смелее, подбодрил он себя и толкнул дверь.

Как и три предыдущие, эта комната была ничем не примечательна. Жилое пространство, без особых затей меблированное двумя кроватями, двумя столами и большим шкафом. Сквозь грязное и пыльное окно пробивались слабые солнечные лучи. Джеймс вошел. Внезапно ярко-оранжевый солнечный луч пробился сквозь сияющее чистотой стекло и оживил тысячи пылинок, безмолвно кружащихся в воздухе. Джеймс почувствовал, как сильно утомлен, почти засыпает на ходу, но внезапно что-то привлекло его внимание. На полу лежала куча тряпья: несколько пар брюк, куртка, рубашки. Джеймс обернулся и увидел, что дверь шкафа широко распахнута, а вешалки пусты. Он обернулся, и на кровати сидела она: худенькая черноволосая девушка в джинсах и футболке. Щеки девушки горели, грудь поднималась, глаза сверкали — от гнева, ревности, желания? Губы ее разжались, словно девушка хотела что-то сказать, но тут Джеймс моргнул. Дверца шкафа закрылась, пол очистился, девушка пропала. Он подошел к окну, сердце стучало как бешеное. Под окном какой-то мужчина выгуливал собаку. Позади что-то стукнуло. Джеймс резко обернулся — пустая комната молча встретила его взгляд.

Без сомнений, это была та самая комната, которая жила в памяти Джеймса или являлась ему в виде галлюцинаций. Он уже бывал здесь раньше, как и та девушка.

Немного успокоившись, Джеймс принялся методично обшаривать комнату в поисках улик. Заглянул под кровать, за шкаф, за батарею. Ничего. Наконец он остановился перед шкафом. В замке торчал ключ. Джеймс повернул его, и дверь, скрипнув, отворилась. Перед ним, аккуратно разложенные по полочкам, лежали обломки чьей-то жизни.

Мужская одежда: брюки, куртки, рубашки, носки и туфли. На полках стояли книги, видеокассеты и компакт-диски. Фотографии и блокноты занимали целую коробку, сверху лежали несколько листков отпечатанного текста. «Глава 2» — гласила надпись на верхнем листке. Джеймс сразу узнал продолжение истории Мартина Твейта. Наверное, комната принадлежала Малькольму Трюви, подумал Джеймс, он спал на этой самой кровати. Возможно, когда-то они с Джеймсом делили эту комнату? Кто знает, может быть, раскрыв тайну Трюви, Джеймс разберется со своей?

Он поспешно пробежал глазами первый листок — вот она, улика! — но, перейдя ко второму, разочарованно отпрянул. Текст прерывался на полуслове. Страницы были пронумерованы. Первая оказалась двадцатой, вторая — двадцать пятой. Перед Джеймсом лежали разрозненные фрагменты второй главы. Двадцать три страницы из стостраничной рукописи. Разочарованно покачав головой, Джеймс снова принялся за чтение. Придется читать внимательнее, чтобы потом заполнить пустоты.

Глава 2

Два дня и две ночи я не покидал своей комнаты и почти все это время пребывал без сознания. Нервное потрясение и физическое истощение — последствия той незабываемой ночи — привели к тому, что организм не справился с нагрузкой и на долгое время я погрузился в тревожный сон без сновидений. Окончательно проснувшись, я понял, что изнемогаю от голода и жажды. Я не держал еду в комнате, поэтому пришлось вставать с постели и отправляться в таверну на углу. В «Зеленом человечке» я, словно изголодавшийся зверь, проглотил тарелку луковой похлебки, здоровенный ломоть хлеба, две порции тушеной баранины и пару кружек эля. Утолив голод и промокнув рот грубой полотняной салфеткой, я откинулся на стуле и несколько секунд бездумно разглядывал посетителей таверны. И в это мгновение ко мне вернулась память, и я осознал, что моя карьера разрушена.

Как ни удивительно, но мысль эта не вызвала в душе протеста, и я равнодушно размышлял над тем, что моей службе у доктора Ланарка пришел конец. Меня распирало от радости. Я был так сильно влюблен, что все обстоятельства, напрямую не относящиеся к предмету моей любви, представлялись мне мелкими и смехотворными. Я хотел лишь одного — увидеть ее еще раз. И пусть это желание казалось невыполнимым, я знал, что непременно добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило! Остановить меня может только смерть.

Теперь я вспоминаю это мгновение как едва ли не самое счастливое в жизни. Я сидел в сумрачном грязном ресторанчике сытый и расслабленный. Бледные лучи зимнего солнца падали на кожу сквозь оконное стекло. Во рту еще ощущался вкус эля и олова. Все надежды, сомнения и страхи остались позади. Моя жизнь превратилась в прямую и узкую тропу, каждый шаг по которой станет отныне актом служения. Я поклялся, что с этой ночи и до гробовой доски буду оберегать покой и охранять от зла мою любимую…

…и думать забыл, поэтому удивился, увидев Ланарка. Доктор озабоченно всматривался в меня.

— Дорогой мой Твейт, когда вы не появились на службе, я решил, что вы заболели. Увы, я не ошибся. Что за хворь вы подхватили, мой юный друг? Лихорадку? Я сейчас же пошлю за доктором!

Ланарк обнял меня за плечи и почти силком уложил в кровать, с которой я только что вскочил. Я слушал его в полубреду. А ведь он прав, я действительно болен. Меня и вправду лихорадит. Я был так благодарен ему за участие — человеку, которого уже не чаял когда-нибудь увидеть, — что залился слезами, а потом снова погрузился в привычную дрему.

Доктор пришел вечером и заверил моего босса, что я всего лишь сильно простужен и взвинчен. Он прописал отдых и регулярное питание. Ланарк заявил, что освобождает меня от службы до полного выздоровления.

— И не смейте вставать с постели, Твейт, слышите? Я пришлю старшую дочь, чтобы ухаживала за вами. А сейчас вынужден вас оставить. Сегодня, если не ошибаюсь, мне предстоит стать свидетелем развязки некоей кровавой драмы. Прощайте, Твейт, и не вздумайте ослушаться!

И доктор Ланарк выскочил из моего скромного жилища, спеша предотвратить очередное злодейство, только мелькнуло в дверях его черное кепи. В гаснущем свете дня я некоторое время лежал неподвижно, думал о докторе и сам не заметил, как уснул. Мне приснилось, что Ланарк смертельно ранен, а я, его верный помощник, преследую убийц в мрачном домишке в злачном районе Лондона. Вышибив дверь плечом, я врываюсь в комнату и вижу знакомую сводню и громилу с ножом. Нож приставлен к горлу мисс Вьерж. «Нет!» — кричу я во сне, но мерзкая сводня медленно вдавливает острие в шею моей любимой, а громила с усилием отрывает ей голову…

…дочери Ланарка, которую звали Сара. Я употребляю прошедшее время, но отчаянно надеюсь, что она и ныне пребывает в здравии и благоденствии. Я молюсь, чтобы ей удалось излечиться от сердечной раны, нанесенной мной бездумно и неумышленно, и что когда-нибудь она простит или хотя бы забудет меня. Сара заслуживает большего, чем провести жизнь в мучениях по прихоти одного эгоистичного глупца.

К тому времени ей исполнилось семнадцать, а на вид еще меньше. Честное, открытое лицо — некрасивое, но миловидное, и ангельский характер. Сара прикладывала к моему лбу прохладную мокрую ткань и шептала: «Не тревожьтесь, это всего лишь дурной сон». Я полностью доверился ее заботам.