Читать книгу "Вредность не порок - Лариса Ильина"

Ворота были заперты на здоровенный висячий замок, но рядом имелась калитка с узкой смотровой щелью. Не теряя времени даром, я просеменила к ней, вертя на всякий случай головой во все стороны. Хозяин избушки замечен не был. Я взглянула на запор и даже растерялась, не веря в такую удачу: на калитке красовалась элементарная кованая задвижка. Решив для страховки посмотреть на улицу, я без усилий открыла задвижку. Осторожно высунув голову, огляделась. Метрах в двадцати начинался лес и тянулся вправо и влево, сколько я могла видеть. Влево вдоль забора шла утрамбованная грунтовка, она сворачивала за угол, по всей видимости, это единственная дорога из этого благословенного места.

Я шагнула за калитку, в то же самое мгновение из-за угла забора показался капот черного автомобиля. Если я права, то это «СААБ», значит, вернулся Ефим, а я, как всегда, слишком долго размышляла, прежде чем сделать хоть что-нибудь путное. Обо всем этом я подумала секунд через десять, в мгновение ока взлетев на второй .этаж. С улицы раздалось бибиканье, я бросила взгляд в окно и заметила Колю, возвращавшегося из сада. В одной руке он держал стеклянную банку с чем-то белым, в другой была корзинка, и пусть меня повесят, если в ней не лежали яйца. И если только он не снес их сам, то где-то в дебрях обширного сада разгуливала курица. И, кажется, корова. «Может, у него там погреб?» — попробовала я выдвинуть более приемлемую версию, сильно сомневаясь в наличии курятника.

Я продолжала наблюдать, за воротами снова загудела машина, Бешеный быстро поставил свою ношу возле клумбы и почти бегом ринулся во двор. Такая спешка меня заинтересовала, я спустилась в гостиную и прокралась к окошку. Бешеный тем временем уже открыл ворота, Ефим въехал во двор, а потом произошло самое интересное: не успела машина остановиться, как Бешеный распахнул водительскую дверцу и выволок Ефима.

Ефим, как, впрочем, и я, ничего подобного не ожидал, поэтому сначала не сопротивлялся. Бешеный что-то орал ему в лицо и тряс за грудки. Слов разобрать я не могла, окна были закрыты, открыть их я не рискнула.

Ефиму такой горячий прием явно не понравился, он резко ударил Бешеного обеими руками в грудь, тот оступился, но на ногах удержался. После чего они заорали друг на друга и вдруг бросились в бой, словно два петуха.

Я, признаться, опешила от такого зрелища, оба мужика обладали весьма солидной комплекцией, и стычка здорово напоминала лосиные разборки во время гона.

К моему большому облегчению, дело кончилось десятком оплеух, после чего они остановились, помахали руками и быстро направились к дому. Я бросилась вверх по лестнице, про себя отметив, что уже устала бегать туда-сюда. Оказавшись в спальне, я снова прикрутила гантель к ручке, поставив ее в распор к косяку. Пусть джентльмены для начала успокоятся, в таком возбужденном состоянии нечего им глаза лишний раз мозолить. Я села как паинька на кровать, сложила ручки на коленочках и стала думать. Информации для размышления теперь было хоть отбавляй, и я прилежно скрипела мозгами, силясь-таки понять, кто же во всей этой странной истории козел отпущения. Видно, я здорово задумалась, потому что не сразу услышала, как стучат в дверь.

— Настя! — позвал Ефим. — Эй, Настя, почему молчишь? Ты в порядке? Зачем закрылась?

Я замешкалась с ответом, а он принялся трясти дверь, гантель билась о косяк, не давая ей открыться. Через несколько секунд с вопросом: «Настя, что случилось?», Ефим рванул дверь что есть силы, она распахнулась, прощально стукнувшись о косяк, гантель перевернулась и выпала из веревки на пол. Точнее, на ногу любимому Об этом немедленно стало известно всей округе, Ефим взвыл и запрыгал на одной ножке. На вопли прибежал Коля, посмотрел на нас с удивлением и поинтересовался:

— Что за шум, а драки нет? Ты за что его так?

— Это не я, — начала я оправдываться, — это случайно.., гантель, она сама…

— Да ладно, — морщась, махнул Ефим рукой, — ерунда…

И похромал вниз. Я пошла следом, чувствуя себя так неловко, словно и правда нарочно уронила гантель ему на ногу. Пока мы спускались по лестнице, я обратила внимание на Ефимовы ноги. Кроссовки перепачканы чем-то зеленовато-черным, и на джинсах такие же брызги. А тут еще Бешеный пробурчал:

— Всю машину мне уделал… Мыть сам будешь…

— Ладно врать, — с упреком отозвался Ефим, — коврик только и грязный…

Они лениво препирались какое-то время, я подумала, что для людей, полчаса назад с энтузиазмом мутузивших друг друга на свежем воздухе, они на удивление любезны.

— Когда обедать будем? — повернулся ко мне Ефим. — Слона бы съел… Насть, сообрази чего, а я пока ополоснусь…

Нет, вы это слышали? Ты шуруй на кухню, а я буду принимать ванну… Тоже мне… Я хотела высказаться о равноправии и самоопределении, но тут Коля весьма ловко бочком-бочком запихал меня в кухню, сообщив:

— Сейчас сметану принесу…

«Иди ты со своей сметаной… — подумала я, в сердцах хлопая дверцей холодильника. — Вам, дорогие мои, здорово повезло, что я тоже хочу есть…»

Я чистила лук, когда до моего слуха донесся характерный стук. «Это дверь, — быстро сообразила я. — Бешеный вышел, Ефим моется… Пора…»

В этот раз я не медлила. Спустившись с крыльца, прямой наводкой направилась к калитке. Дернула щеколду, толкнула дверь… В лес или по дороге? Пожалуй, лучше…

— Куда это ты намылилась?

Голос за спиной прозвучал грозно, в нем не было и намека на привычную Колину шутливость. Ну я, конечно, не имею в виду моменты, когда он бросался на стены.

Я оглянулась. Ко мне шел Коля, и лицо его… В общем, выражение его было так себе, не люблю я разглядывать такие рожи. Однако сейчас деваться было некуда, я развернулась, уперла кулаки в бока и нахмурилась:

— Ты чего на меня орешь?

— Куда собралась, спрашиваю? — Голос теперь был тихий, но чрезвычайно противный. — За грибами, за ягодами?

Сам того не подозревая, Коля подал идею, своих собственных у меня пока не было.

— Какие сейчас грибы? — оборвала я сурово. — Одуванчиков хотела нарвать.., для салата… Ясно?

Коля смешался:

— Чего? Каких еще одуванчиков? Офонарела, что ли?

— Ах, — насмешливо протянула я, — несчастное дитя столицы! Не знает, что такое салат из одуванчиков!

И, поняв уже, что побег временно отменяется, качая головой, пошла к дому. Оказавшись на кухне, снова занялась обедом и не успела накрыть на стол, как появился Ефим, вымытый и сияющий, словно новый пятак. Одет он был весьма демократично, в розовенькое полотенце вокруг бедер. Поигрывая перекатывающимися буграми мышц, он сладко пропел:

— Ну как?

Я не поняла, что именно он имел в виду. То ли обед, то ли мои впечатления. Впечатления, по совести признаться, были, и еще какие, даже такой воспитанной и скромной девушке, как я, трудно было отвести от него взгляд.

— Веселенькое полотенце, — похвалила я, расставляя тарелки, — надеюсь, оно не размотается.