Читать книгу "Живешь только трижды - Сергей Донской"

– На все сто, – заверил его курчавый рыжий верзила, высунувшийся из машинного отделения. Он вытирал промасленные руки такой же промасленной ветошью и приветливо улыбался всем троим мужчинам одновременно.

– Перед вами Алик, – сказал Дубинский. – В свободное время промышляет браконьерством и контрабандой. Порой мне приходится отмазывать его от милиции, а он за это выполняет мои поручения.

– Перед вами Юрий Михайлович, – крикнул Алик. – Время от времени я выполняю его поручения, а за это он вытаскивает меня из ментовки. Добро пожаловать на борт, господа пираты. Поплывем под черным флагом?

Как тут было не вспомнить богатыря Рината, вместе с которым Бондарь недавно путешествовал по волжским плавням? Он вспомнил. И мысленно пожелал, чтобы в данном случае сентенция про то, что «все возвращается на круги своя» оказалась ошибочной. Ринат ведь погиб, а верзила Алик был полон жизни, задора и вызывал симпатию с первого взгляда.

Похоже, новый капитан пришелся по душе не только Бондарю, но и Косте, который перепрыгнул на катер и без церемоний пожал грязную лапищу, протянутую ему навстречу.

– Парень хороший, – доверительно сказал Бондарю Дубинский, – но буйный во хмелю. Однажды в драке он покалечил сразу шестерых. Не вздумайте угощать его чем-нибудь крепче пива.

– А мы водки набрали, – посетовал Бондарь, пнув стоящую у ног сумку. – Решили прокатиться по морю с ветерком, развеяться.

– Вам можно только позавидовать, – кисло произнес Дубинский. – Но все же не забывайте про пограничников. Вы как-никак граждане иностранного государства.

Они обменялись еще несколькими фразами и, к обоюдному удовольствию, попрощались. Повинуясь команде Бондаря, Алик завел мотор, наполнивший воздух голубоватой гарью. Вода за кормой забурлила, постепенно разворачиваясь белой пенистой полосой, так и просящейся в рекламный ролик какого-нибудь шампуня. Берег поплыл назад, и вскоре Дубинский превратился в крошечную фигурку, едва различимую среди стоящих на причале суденышек. Бондарь никак не мог видеть выражение его глаз, но ему показалось, что взгляд, провожающий катер, тяжел и мрачен.

* * *

– Куда курс держим? – спросил Алик, стоящий за штурвалом в классической позе морского волка.

– В Камышовую бухту, – крикнул Бондарь, морщась от непрерывного рокота, производимого двигателем. – Причалить нужно примерно в километре от заброшенной бойни. Сумеешь найти?

– А то! – последовал незамедлительный ответ. – Я здесь каждый камень знаю, каждую заводь, каждый пирс. С десяти лет на плаву, шутка ли?

– Скажи, братишка, – подключился к разговору Костя, – разве у вас тут пастбища есть?

– Какие, на хрен, пастбища! – Алик даже слегка обиделся. – Горы да море. Чего человеку еще надо?

– Но раз есть бойня, то должен быть и скот.

– А, вон ты про что… Нет, – покачал головой Алик, – скот у нас тут исключительно двуногий, травушкой-муравушкой его не прокормишь. – Слегка рисуясь, он заложил крутой вираж, подрезая прогулочный катер. – Что касаемо бойни, – продолжал он, выравнивая штурвал, – то ее на заре кооперативного движения татарва открыла. Коров аж из Молдовы кораблями доставляли, а тут забивали. Живая скотина раз в пять дешевле мяса, вот татары и усердствовали.

– Почему же они бойню закрыли? – удивился Бондарь.

– Не закрыли, а бросили и по щелям забились, как тараканы. У нас тут не Татарстан какой.

– Ну да, Украина…

Ответом на эту реплику был красноречивый плевок за борт.

– А что же тогда? – поинтересовался Костя. – Греция, что ли?

Скосив глаза, Алик убедился, что на его физиономии не отражается ничего, кроме простодушного любопытства, и сказал:

– Греция не Греция, но и не татарская республика, отвечаю. Гору позади видите? – Пассажиры дружно обернулись. – Она Сапун-гора называется, в переводе на русский: Мыльная. Тут древние греки особую глину добывали, кил. Она моим предкам заместо мыла служила, когда татары еще задницы подтирать не научились. Опять же, греки, а не татары тут крепости воздвигали. Это уже потом сюда римляне заявились, на все готовенькое. Римлян позже крымский хан погнал, его под себя турки подмяли, их русские с полуострова вышибли, так Крым за ними и остался. Непонятно только, по какому праву украинцы тут богуют? – Алик снова сплюнул в море, завершив свой краткий исторический экскурс не менее кратким выводом: – Русские еще ладно, шут с ними, они хотя бы Севастополь от всякого вражья защищали. А татарам и прочим хохлам тут не шибко рады.

– Тебе в Государственную думу надо, – ухмыльнулся Костя.

– Мне бы там цены не было, – с достоинством ответил Алик. – Я бы среди депутатской шушеры живо порядок навел. Соврал – в тюрьму, морда твоя законотворческая. Взятку хапнул, одномандатник хренов, – в мешок тебя и в воду. Говорильня бы сразу закончилась. Все депутаты делом бы занялись как миленькие.

– Не-а, – возразил Костя. – Тут ты заблуждаешься, братишка.

– Это почему?

– Сам посуди: половина народных избранников на нарах парится, а вторая половина рыб кормит. Кто же тогда будет делом заниматься?

– Новых набрать! – решительно произнес Алик. – Причем для начала им казнь предшественников показать, а потом экскурсию по тюрьме устроить. Чтобы помнили, вражьи дети, как с ними в случае чего обойдутся.

– Какой же идиот на таких условиях в депутаты попрется?

– Ну и хрен с ними, с депутатами. Без них только лучше.

– Эй, кончайте свои политические дебаты, – попросил Бондарь. – Лучше скажи мне, Алик, когда мы будем на месте?

Тот пожал широченными плечами и предположил:

– Туда примерно час ходу.

– Тогда мы с приятелем вздремнем, – сказал Бондарь. – Разбудишь нас минут за десять до прибытия, договорились?

– Сил хотите набраться? – понимающе хмыкнул Алик.

– Ага, – подтвердил Костя. – У нас ночью свидание с туземными барышнями. Гуляем, братишка.

– Лапшу эту прибереги для кого-нибудь другого, парень. А поспать – поспите, дело полезное. Только в каюту спускаться не советую. – Алик опять плюнул в море. – Там засохшей кровищи полно. Тоже какие-то весельчаки погуляли.

– Тебе что-нибудь известно об этом? – спросил Бондарь, укладываясь на палубу и мостя под голову бухту пенькового каната.

– Не больше, чем вам. Меньше знаешь – живей будешь, понятно?

Возразить на это было нечего. Пришлось сомкнуть веки и погрузиться в сон. Самое подходящее занятие для тех, кому не суждено провести ночь в постели.

* * *

«Афалина» замедлила ход, широко распустив водяные усы под носом. Впереди раскинулась гавань, смотревшаяся с моря как игрушечная. Поселок, прилепившийся к склону горы, состоял из похожих друг на друга домишек. На сплошном зеленом фоне они казались очень беленькими и очень чистенькими. Прямо картинка из детской книжки, в которой нет ни одной страшной сказки. Зависшее над горой облако напоминало голову доброго великана, надувшего щеки.