Читать книгу "Бесконечная свобода - Джо Холдеман"

— Метафора, — сказал я.

Он сделал плавный широкий жест.

— В том же смысле, в каком все это можно считать метафорой. Тельциане понимают это лучше вас.

— Не это, — возразил Антарес-906. — Это что-то такое, чего я не могу вместить в себя.

— Неназванные, — «священник» произнес еще одно тельцианское слово, которого я не знал. Антарес положил руку на шею.

— Конечно. Но… Вы говорите неназванные? Они не являются реальными в буквальном смысле слова. Это обобщающее выражение, символ, который употребляют, когда говорят о… я не знаю, как это сказать. Проявление глубинной истины, судьба?

«Священник» прикоснулся к своему кресту, и он превратился в круг с двумя выступами, похожими на ноги, тельцианский религиозный символ.

— Символ, метафора… Неназванные, я думаю, более реальны, чем мы с вами.

— Но вы никогда не видели их, не щупали руками, — заметил я. — Это всего лишь предположение.

— И никто никогда не видел. Но ведь вы никогда не видели нейтрино, тем не менее не сомневаетесь в его существовании. Несмотря на «невозможные» характеристики.

— Конечно. Но существование нейтрино или чего-то там еще такого можно доказать: без них просто не стала бы работать физика элементарных частиц. А вселенная не могла бы существовать.

— Ну что ж, похоже, мы остались «при своих». Вам не нравится мысль о неназванных, потому что от нее попахивает сверхъестественным.

Это было в общем-то справедливо.

— Не стану отрицать. Но в течение всех первых пятидесяти — или пятнадцати сотен — лет моей жизни, и еще нескольких тысяч лет, прошедших до моего появления, вселенную можно было бы объяснять и без привлечения ваших таинственных неназванных. — Я взглянул на Антареса. — У тельциан это было примерно так же, неправда ли?

— Да, в значительной степени. Неназванные реальны, но лишь как элемент интеллектуальных построений.

— Позвольте мне задать вам один очень старый, даже тривиальный вопрос, — сказал «священник». — Какова вероятность того, что люди и тельциане, развивавшиеся совершенно независимо на планетах, разделенных расстоянием в сорок световых лет, могли случайно встретиться, находясь на одном и том же уровне технологии, да к тому же оказаться достаточно близкими в психологическом отношении, чтобы вести войну друг с другом?

— Многие люди уже задавали этот вопрос. — Я кивнул Антаресу. — И, полагаю, многие тельциане. Несколько человек, полетевших в будущее под моей командой, принадлежали к религиозной секте, которая, по их словам, имела объяснение всему этому. Что-то вроде ваших неназванных.

— Но у вас есть лучшее объяснение?

— Пожалуй, что да. Если бы они находились на значительно низшей технологической ступени, то мы не могли бы вступить в контакт. Если бы они опередили, нас на тысячу-другую лет, то не было бы никакой войны. Возможно, истребление. — Антарес издал звук, говоривший о согласии. — Так что это лишь частичное, но никак не полное совпадение.

— Это вовсе не было совпадением. Мы, Омни, были на обеих планетах, задолго до того, как люди и тельциане получили язык — который вам дали мы. Или технологию, развитие которой мы контролировали. Это мы были Архимедом, Галилеем и Ньютоном. А при жизни ваших родителей мы взяли под свой контроль НАСА, чтобы задержать выход человечества в космос.

— И дергали за веревочки Вечной войны?!

— Я так не думаю. Полагаю, что мы всего лишь сформировали начальные условия. Вы могли бы сотрудничать друг с другом, если бы это было в природе характеров ваших рас.

— Но сначала вы удостоверились, что наши характеры отличаются воинственностью, — сказала Мэригей.

— А вот этого я не знаю. Это должно было происходить задолго до меня. — Он мотнул головой. — Позвольте мне объяснить. Мы не рождаемся так, как вы или же вы, Антарес-906. Я думаю, что нас имеется определенное число, порядка сотни, и когда один из нас умирает, вместо него появляется новый. Вы видели, что я могу делиться на две или несколько частей. Когда настанет время появления нового Омни — когда кто-то из нас где-то умрет, — я или кто-то еще разделится, и половина останется обособленной и уйдет, чтобы стать новым индивидуумом.

— Со всеми воспоминаниями и навыками родителя? — спросила Райи.

— Хорошо бы так. Вы начинаете жизнь как дубликат своего родителя, но проходят месяцы, годы, и его память исчезает, сменяясь вашим собственным опытом.

Хотел бы я иметь наследственную память ста пятидесяти тысяч лет. Но все, что у меня есть, это то, что сообщают мне другие мои сородичи.

— Включая эти слухи о неназванных? — добавил я.

— Именно так. И много раз за свою жизнь я задавался вопросом, не могло ли бы это быть заблуждением — неким вымыслом, который мы все разделяем. Это как с религией: не существует никакого способа, при помощи которого вы или я могли бы доказать, что «неназванных» не существует. А если они существуют, то этим можно объяснить многое, не имеющее иного объяснения. Например, параллельное развитие тельциан и людей и их встречу в наиболее подходящее время. Или же случайные взрывы людей.

— Они происходили во все времена, — ехидно заметила Сара.

— Случается множество разнообразных необъяснимых вещей. Большинство из них получают те или иные объяснения. Но я думаю, что иногда объяснения бывают ошибочными. Если бы при нормальном положении дел вы натолкнулись на останки кого-нибудь, погибшего так же, как ваша подруга, вы скорее всего подумали бы о какой-то грязной игре, о бомбе или чем-нибудь наподобие. Но, конечно, не о прихоти «неназванного».

В разговор вмешался шериф, и его слова дали новую пищу моим размышлениям.

— Я все же не исключаю грязной игры. Мы видели, как вы делали множество вещей, которые мы назвали бы невозможными. И для меня намного легче предположить, что это, так или иначе, сделали вы, чем поверить в существование невидимых злокозненных богов.

— Тогда почему я сделал это с ней, а не с вами? Почему я не сделал этого с Манделлой, когда он был необыкновенно близок к тому, чтобы убить меня?

— Возможно, вы стремитесь добавить перчику в свою жизнь, — ответил я. — Мне попадались такие люди. И вы решили, что нам двоим стоит жить, чтобы сделать ваш мир более интересным.

— Спасибо, он и так достаточно интересен, — с нескрываемой сварливостью в голосе заметил «священник», резко вскинув голову. — И, судя по всему, намеревается стать еще интереснее.

Часть шестая Книга откровения

Глава 1

И почти сразу же после этих слов я услышал слабый певучий звук двух флотеров, приближавшихся с разных сторон. Через несколько секунд они стали видимы, а еще через несколько секунд проплыли над нами и опустились в парке.

Это были спортивные флотеры: один ярко-оранжевый, а другой вишневый. Их обтекаемые формы напомнили мне боевые вертолеты времен моей юности — «кобры», — да они и были похожи на кобр.