Читать книгу "Синее золото - Клайв Касслер"

— Скорее — слава богу — непроисшедшее, — поправил его Сандекер.

Легран печально улыбнулся.

— Начинается эта история в конце Второй мировой. Гитлер потерпел крах, и коалиция союзников за ненадобностью рас­палась. Черчилль выступил с речью о «железном занавесе», и началась холодная война. Штаты почивали на лаврах, ведь только у нас тогда имелась атомная бомба. Однако зазнайству пришел конец, стоило Советам провести испытания собствен­ного ядерного оружия. Стартовала гонка вооружений. Мы вы­рвались вперед, создав бомбу водородную. Советы дышали нам в затылок, готовясь сравнять счет. Это был вопрос време­ни. Знаешь, наверное, что водородная бомба работает по ино­му принципу, нежели атомная?

— Взрыв происходит за счет синтеза, а не расщепления, — ответил Сандекер. Ему сам бог велел разбираться в ядерной физике: адмиралу доводилось служить на атомных подлод­ках. — Атомы не разрываются, они соединяются.

Легран кивнул.

— Атом водорода соединяется с атомом гелия. Тот же про­цесс происходит на Солнце и прочих звездах. Едва выясни­лось, что главная лаборатория Советов находится в Сиби­ри, правительство стало задумываться о диверсионном рей­де. В нас еще говорила гордость от победы над фашистами, и некоторые с ностальгией вспоминали о рейде на норвежский завод по производству тяжелой воды. Ты, разумеется, знаешь о той миссии?

— Ты про завод, на котором производили изотоп для не­мецкой атомной бомбы?

— Да. Наш рейд отсрочил успех немцев.

— Вылазка в Сибирь — чистое проявление амбиций, если не сказать больше.

— Губу мы раскатали, — подтвердил Легран. — Норвеж­ская миссия и без того далась с трудом, даже несмотря на до­ступность и мощную поддержку партизан. Была еще мысль.

Сандекер, который любую ситуацию рассматривал в гло­бальном масштабе, заметил:

— Пока вы диверсантили в Норвегии, немцы бились с союз­никами. СССР и США не враждовали в открытую, обе сторо­ны всеми силами старались избегать вооруженного столкно­вения. Атака на сибирскую лабораторию означала бы переход войны в новую стадию.

— Верно. Все равно, как если бы русские уничтожили на­шу лабораторию в Нью-Мехико. Реальный повод развязать настоящую войну.

Сандекер неплохо разбирался в принципах политических игр, когда ступать приходится по лезвию бритвы.

— Операцию в Сибири можно было провернуть, только пришлось обрубить все концы. Убрать из списка подозревае­мых само правительство.

Легран кивнул.

— То же самое сказал президент, когда ему обрисовали си­туацию.

— Нелегкая задачка досталась военным, — отметил Сан­декер.

— Согласен, однако и люди за нее взялись неординар­ные. Они практически на коленке создали величайший ше­девр военной промышленности и с его помощью безжалост­но раздавили двух самых страшных врагов на разных кон­тинентах. Впрочем, при всей нашей целеустремленности и обеспеченности задача решалась со скрипом. К счастью, вы­ход нашелся — когда пересеклись пути двух, казалось бы, не­совместимых проектов. Первый — воздушное судно, позже ставшее известным как «летающее крыло». В конструкции имелись свои недостатки, но внимание привлекла одна осо­бенность — технология «стелс». Обтекаемый силуэт само­лета при соблюдении определенных условий позволял об­манывать радары.

— Ты имеешь в виду советские радары? — подсказал Сан­декер.

Легран загадочно улыбнулся.

— Предполагается, что все «летающие крылья» — даже не­достроенные — были уничтожены ВВС. Однако президент дал добро на тайное производство модифицированной версии «ле­тающего крыла». Оно обладало большей скоростью и могло покрыть большее расстояние. Фактически мы строили систе­му доставки, способную незамеченной миновать всю Сибирь.

— Насколько я знаю, в России живут и работают отнюдь не дураки. Взорвись их лаборатория, они заподозрили бы в диверсии именно нас.

— Обязательно. Потому-то без второго проекта нам было не обойтись. А именно без анасазия. Его, как побочный про­дукт, открыл в Лос-Аламосе один антрополог-любитель. Он очень восхищался культурой пуэбло и назвал обнаруженный элемент в честь их доисторических предков — анасази. Веще­ство обладает рядом интересных качеств, но самое любопыт­ное — оно способно ловко изменять атом водорода. Если бы удалось тайно распылить анасазий в советской лаборатории, он сорвал бы производство водородных бомб. Мы тем време­нем построили бы межконтинентальные бомбардировщики и оснастили ракетами флот такой мощи, что Советы нас уже не догнали бы. По плану предлагалось сбросить бомбы на пара­шютах. Взорвавшись, они распылили бы анасазий в жидкой форме, и вещество проникло бы в вентиляционную систему лаборатории. Сам по себе анасазий для человека не опаснее воды, и работники базы решили бы, что снаружи прошла кра­тковременная гроза.

— Не похоже на точечное бомбометание.

— Мы его и не затевали. Как говорится, на войне все сред­ства хороши.

— Что, если бы планы сорвались по техническим причинам?

— Мы учли такую возможность. Пожелали обойтись без второго Френсиса Гэри — он должен был принять пилюлю с ядом после того, как его «U-2» сбили. Допрос выживших ис­ключался, пилотам даже парашютов не выдали. Хотя как ката­пультироваться, из такого-то самолета и в те-то времена, ког­да еще не изобрели катапульту и фонарь кабины попросту не отстреливался! Если бы нашли обломки, мы готовы были зая­вить, что это — экспериментальная модель, сбившаяся с курса.

— Команду посвятили в планы?

— Пилотов набрали из целеустремленных добровольцев, исключающих саму вероятность провала.

— Жаль, что план таки провалился.

— Напротив, — возразил Легран. — Миссия увенчалась не­ожиданным успехом.

— Как так? Если память мне не изменяет, Советы постро­или водородную бомбу сразу вслед за нами.

— Это правда. Они провели испытания в 1953 году, через два года после нас. Помнишь, я говорил о гордости? Наши не могли смириться с тем, что их обойдет Сталин, эта деревен­щина. Он ведь был тот еще параноик и приказал Игорю Кур­чатову, советскому Оппенгеймеру, построить запасной завод в Уральских горах. Там-то и преуспели в деле создания термо­ядерной бомбы. Обвинив сибирский коллектив ученых в зло­намеренном срыве программы, Сталин приказал всех унич­тожить.

— Странно, что вы не учли уральскую лабораторию.

— Рейд запланировали, но потом отменили. Может, сочли миссию уж слишком опасной, или у «летающего крыла» об­наружились неустранимые дефекты...

— Так что стало с самолетом?

— Его вместе с грузом запечатали в ангаре, базу на Аляске забросили, а персонал раскидали по всему земному шару. Ни­кто из этих людей не был знаком с картиной в целом. Проект практически умер.

— Практически... Остался протокол уничтожения пилота?