Читать книгу "Я сделаю это для тебя - Тьерри Коэн"

— Черт побери, Пьер, теперь полиция ополчится против тебя!

— Ничего подобного, они ищут религиозных фанатиков. Мы продумали каждую деталь, чтобы обдурить легавых. Когда нам показалось, что они напали на след первого укрытия, мы тут же перебрались в другое.

В этот момент появились друзья Пьера. Хаким держал в руках поднос с чашками. В воздухе вкусно запахло кофе.

Даниель встретил их восхищенным взглядом, как незнакомцев.

— Мне нет нужды представлять их…

— Очень даже есть.

— Они мои друзья, какими были для тебя Соломон, Витто, Набиль, Бартоло и Реми. Настоящие друзья. Хаким потерял семью во время теракта в Ираке. Сестра Лахдара была в одном автобусе с Жеромом. Мы познакомились в Ассоциации помощи детям — жертвам войны и терроризма. Меня туда направил психолог.

— И вы согласились участвовать в такой опасной игре? — спросил Даниель у своих тюремщиков.

— А что мы теряли? — ответил Хаким, сделав глоток кофе. — Людям вроде нас необходимо уцепиться за идеал, верить, что не все прогнило в нашем низком мире. Для нас эта история исполнена смысла.

— Как же я вас проклинал!

— Я хорошо ломаю комедию, — ухмыльнулся Хаким. — И у меня, выражаясь научным языком, была серьезная мотивация: я не мог видеть, как вы упиваетесь своим горем! С другой стороны, я вами восхищался… Но роль есть роль. Я потерял всю семью и приходил в бешенство, глядя, как вы пьете и сходите с ума, а сын и жена ждут вашего возвращения. Я хотел любой ценой заставить вас реагировать, вынырнуть на поверхность.

Они помолчали, наслаждаясь мгновениями обретенного счастья.

— И что теперь? — спросил Даниель.

— Общественное мнение тебя осудило, а мы добились твоей реабилитации. Но полного удовлетворения не получили. Судебное решение, основанное на жалости, нам не нужно. Мы выиграли сражение, теперь победим в войне: добьемся отмены решения.

— Ну да, потребуем прекращения дела, — похвалился Лахдар.

— Но как?

Хаким показал ему пакет и фотоаппарат.

— Осталось сыграть последнее действие.

Эрик Сюма медленно ехал по национальному шоссе. Утром он получил письмо, в котором ему назначали встречу.

Он в точности выполнил инструкции. Вышел из здания через цокольный этаж, оставил машину на парковке, спустился в метро, пересел на скоростное метро. Убедиться, нет ли слежки, выйдя из поезда, сесть в машину — ключи будут в бардачке — и отправиться к месту встречи.

Эрик понимал, что многие назвали бы его поведение безответственным. Распечатав письмо, он испытал минутное сомнение, но, увидев фотографию Даниеля Лемана, сидящего на стуле на самом солнцепеке, твердо решил ехать. Фотография была сделана недавно, это подтверждали свежие газеты на столике. На снимке Леман выглядел усталым, но спокойным, поза была ненапряженной. Что означала эта инсценировка? Чего добиваются похитители? Хотят и его взять в заложники? Вступить с ним в переговоры? Он начал просчитывать риски, но тут же прогнал эти мысли прочь. Если он может что-то сделать для Даниеля Лемана, то сделает это, не колеблясь ни секунды. А если попадет в ловушку, куда его пытаются заманить обещанием сенсации, то так тому и быть. Для него это вопрос выживания. Он должен доказать, что стоит дороже собственного имиджа.

Навигатор довел Эрика до конечного пункта. Он остановился, выключил зажигание и подождал несколько минут на пустынной площадке. Окружающий пейзаж выглядел холодным и суровым, и Эрика пробрала дрожь. Ему было страшно, но он чувствовал и это особое возбуждение, которое испытывал в первые годы работы, рискуя жизнью ради информации.

Похитители наверняка за ним наблюдали, желая убедиться, что он не привел хвост. Через четверть часа на дороге появился грузовичок и медленно проехал мимо Эрика. Он заметил в кабине двоих. Грузовичок остановился в нескольких метрах от машины журналиста, и один из сидевших в нем мужчин вышел.

Эрик вздрогнул.

Незнакомец подошел и протянул руку.

— Спасибо, что пришли, — просто сказал он.

Ему было не больше двадцати, и держался он очень спокойно.

— Меня зовут Пьер.

— Эрик Сюма, — представился журналист.

Пьер улыбнулся:

— Я знаю.

— Кто вы? Как участвуете в этом деле? И чего хотите от меня?

— Не волнуйтесь. У меня на ваш счет самые честные намерения.

— Я не волнуюсь. Просто удивлен, и… мне любопытно.

— Я сын Даниеля Лемана. И главарь группы, которая его похитила. Идемте, не стоит здесь оставаться.

* * *

Они сели в кабину грузовичка, и Пьер во всех подробностях рассказал Эрику их историю. Тот слушал, ошеломленный деталями безумной авантюры. Каждая фраза, каждое откровение Пьера заставляли его пересмотреть собственное восприятие фактов. Он был одновременно растроган актом сыновней любви и уязвлен тем, как его использовали.

— Итак, вы мной манипулировали, — заключил он, пытаясь скрыть прорывавшуюся в голосе неуместную детскую обиду.

— Как посмотреть. Вы можете считать, что я выбрал вас из уважения, веря, что только вы способны донести до мира это послание.

— Уважения? — переспросил Эрик, хотя догадывался о причинах такого выбора.

— Да, из-за того, как вы отнеслись к отцу, когда его обвинили в убийстве. Мне исполнилось десять, я был маленьким мальчиком, у которого погиб брат, а отца вываляли в грязи. Я слышал, как вы его защищали. Вы один. И дорого за это заплатили.

Эрику польстило, что такой храбрый молодой человек, способный из сыновней любви пойти на опасное безумство, так его уважает.

— Я должен быть с вами честен. Тогда, десять лет назад, я встал на сторону Даниеля, руководствуясь… обстоятельствами, контекстом ситуации, и не думаю, что заслуживаю вашей благодарности.

Пьер рассмеялся:

— Принимая решения, мы всегда берем в расчет контекст, но он не способен заставить нас принять их. Все всегда решают ценности. Я оценил ваши. Думаю, у нас много общего и я могу доверять вам. Я рисковал, назначая эту встречу. Вы могли передать информацию полиции и явиться сюда со съемочной группой, чтобы запечатлеть арест опасных террористов. Но вы этого не сделали. Значит, не готовы на все ради удовлетворения личного интереса. Вы, как и я, рисковали, приехав на встречу. Нет, месье Сюма, вряд ли я в вас ошибся.

— Надеюсь, вы вызвали меня не для того, чтобы рассказать эту историю или испытать мою смелость?

Пьер издал короткий смешок:

— Конечно нет. Вы всяком случае, не только ради этого. Важно, чтобы вы узнали правду — всю правду.

— То есть?

— Мой отец не убивал шейха.

Ошеломленный Эрик молча смотрел на собеседника.