Читать книгу "Великое избaвление - Элизабет Джордж"

Барбара дополнила свой костюм, легкомысленно обмотав горло шарфиком, и спустилась по ступенькам к гостиную, где ждал ее Линли.

Линли в глубокой задумчивости рассматривал акварель с изображением аббатства. Стефа наблюдала за ним из-за стойки бара. Мужчина и женщина сами казались частью какого-то рисунка, но тут Стефа заметила Барбару.

– Выпьете на дорожку, сержант? – приветливо окликнула она.

– Нет, спасибо. Линли обернулся.

– Хейверс, – произнес он, рассеянно потирая виски. – Готовы к очередному походу в Келдейл-холл?

– Вполне! – ответила она.

– Ну так пошли. – Все так же рассеянно он кивнул на прощание хозяйке, подхватил Барбару под руку и повел ее из комнаты.

– Я думаю, как нам лучше подойти к этому, – заговорил он в машине. – Вам придется отвлекать этих жутких американцев, чтобы они не помешали мне переговорить с Сент-Джеймсом. Справитесь? Мне жаль обрекать вас на такую судьбу, но, боюсь, если старина Хэнк подслушает наш разговор, от него не отвязаться.

– Нет проблем, сэр, – уверенно заявила Барбара. – Я сумею надолго занять его.

– Чем же это? – подозрительно уточнил Линли.

– Он с удовольствием поговорит о себе, любимом.

Линли расхохотался, внезапно помолодев и словно сбросив с себя усталость.

– Да, это должно сработать.

– Послушайте, Барби, – подмигнул Хэнк, – если вы с Томом всерьез занялись расследованием, вам следует провести пару ночек в этой гостинице. Что скажешь, Горошинка? Здесь после темноты такое творится!

Послеобеденная беседа происходила в ореховом зале. Белые брюки Хэнка ослепительно сияли, расшитая латиноамериканская рубашка распахивалась до самой талии, золотая депочка казалась грубой подделкой. Он глубокомысленно подмигивал Барбаре, стоя у камина в вызывающей позе, бессознательно позаимствованной у изображенных на каминной решетке херувимов: одна рука опирается на вплетенную в орнамент каменную примулу, придерживая пальцами стакан с изрядной порцией виски, третьей или четвертой за вечер; другая рука уперта в бок, большой палец засунут за пояс. Не всякий умеет так себя подать.

Его супруга сидела в высоком кресле и печально-виновато поглядывала то на Дебору, то на Барбару. Барбара с удовлетворением отметила, что почти сразу же после обеда Линли и Сент-Джеймс удалились в каменный зал, а миссис Бертон-Томас прилегла на диван и тут же громко захрапела. Правда, храп раздавался столь нерегулярно, что Барбара заподозрила миссис Бертон-Томас в притворстве. А что бедняге оставалось делать? Хэнк разглагольствовал без передышки.

Барбара быстро глянула на Дебору: не сердится ли новобрачная, что муж оставил ее на растерзание Хэнку? На лице молодой женщины играли тени и отблески огня. Она держалась спокойно, но, почувствовав на себе взгляд Барбары, лукаво улыбнулась. Барбара догадалась, что Дебора прекрасно понимает суть происходящего, и подивилась ее великодушию.

Хэнк вновь раскрыл свою пасть, намереваясь подробно описать, что творится в Келдейл-холле с наступлением темноты. Линли и Сент-Джеймс только что вернулись в столовую.

– Во-первых, эти вопли. Третьего дня мне пришлось затворить окно, чтобы избавиться от чертового шума. Вы когда-нибудь слыхали, чтобы павлины так орали?

– Павлины? – переспросила Дебора. – Господи, Саймон, оказывается, это был вовсе не младенец в аббатстве. Ты мне солгал?

– Я ошибся, – покаялся Сент-Джеймс. – Это было так похоже на младенческий плач. Значит, мы напрасно старались отвратить злое предзнаменование?

– Похоже на младенческий крик? – изумленно переспросил Хэнк. – Вы были слишком заняты любовью, вот что я вам скажу. Это павлин орал, да так, что любому оркестру мог фору дать. – Хэнк уселся, расставив колени, опершись локтями на свои жирные ляжки. – Я подошел к окну и думаю: либо ставни закрыть, либо швырнуть в этого крикуна ботинком и вырубить его на месте. Я, знаете ли, бью без промаха. Я вам рассказывал? Нет? Ну, у нас там в Лагуне аллея, помните, где извращенцы из ушей вылезают. – Он приостановился, соображая, придется ли вновь растолковывать эту шуточку, но все поспешили притвориться, что его каламбур как нельзя более забавен, и Хэнк со вздохом удовлетворения продолжал: – Я и напрактиковался, швыряя в них ботинки. Что скажешь, Соломинка? Верно я говорю?

– Верно, милый, – подтвердила Джо-Джо. – Он во что угодно с первого раза попадет, – засвидетельствовала она.

– Не сомневаюсь, – угрюмо пробормотал Линли.

Хэнк обнажил в улыбке зубы с новенькими коронками.

– И вот подхожу я к окну, думаю, сейчас вмажу чертовой птице, но тут замечаю кое-что покрупнее этой пташки.

– Неужели еще кто-то орал? – поинтересовался Линли.

– Да нет. Орал-то павлин, но я обнаружил во дворе кого-то еще. – Он дожидался взволнованных вопросов, но слушатели замерли в почтительном молчании. – Ладно, ладно, – расхохотался он и, чуть понизив голос, сообщил: – Дэнни и ее хахаль… как его, Аира, Иезекииль…

– Эзра?

– Точно! Целуются, как два голубка. Ага. «Решили воздухом подышать?!» – крикнул я им. Мужик как взвоет.

Все вежливо улыбнулись. Джо-Джо поглядывала на собеседников заискивающе, словно жаждущий ласки щенок.

– Но это еще не все. – Тут Хэнк снова приглушил раскаты своего голоса. – Оказалось, девица-то вовсе не Дэнни. Парень – Эзра, точно. – Он улыбнулся, торжествуя: теперь уж всем придется внимательно его выслушать.

– Еще бренди, Дебора? – предложил Сент-Джеймс.

– Спасибо.

Хэнк завертелся в кресле.

– Теперь он принялся за Анжелину. Представляете?! – Американец зашелся от смеха, хлопая себя в такт по коленке. – Этот Эзра – тот еще петушок, ребята. Не знаю, как у него с этим делом, но старается он вовсю! – Хэнк отхлебнул из стакана. – Сегодня я попытался кое на что намекнуть Анжелине, но эту девчонку не прошибешь. Даже глазом не моргнула. Я вам говорю, Том, если хотите быть в курсе, надо вам тут поселиться. – Он испустил очередной вздох удовлетворения, поправляя на брюхе тяжелую золотую цепь. – ЛЮБОВЬ! Великое дело! Ничто так не действует на ум, как ЛЮБОВЬ! Вы согласны со мной, а, Сай?

– Да, у меня уже много лет голова идет кругом, – подтвердил Сент-Джеймс.

Хэнк ухмыльнулся.

– Смолоду втрескались, а? – Он фамильярно ткнул пальцем в Дебору. – Давно с ним хороводитесь?

– С детства, – не дрогнув, отвечала она.

– С детства? – Хэнк большими шагами пересек комнату и раздобыл еще бренди. Миссис Бертон-Томас громко всхрапнула, когда он проходил мимо нее. – Школьная любовь, как у нас с Горошинкой, а? Помнишь, Горошинка? Малость того-сего-сами-знаете-чего на заднем сиденье. У вас тут есть кинотеатры для автомобилистов?