Читать книгу "Болезнь Портного - Филип Рот"

— Им-по-тент в Из-ра-иле, да-да-да! — пропел я на мотив «Птичьей колыбельной».

— Еще одна шутка? — спросила она.

— Ага. И еще одна. И еще. Зачем отрекаться от своей жизни?

И тут она сказала мне премилую вещь. Она могла себе это позволить, возвышаясь надо мной:

— Тебе надо вернуться домой.

— Ну да, конечно! Это именно то, что мне нужно — вернуться в ссылку!

И она, возвышаясь надо мной, улыбнулась. Пышущая здоровьем монументальная Сабра! Крепкие ноги, простенькие шорты, потрепанная в бою майка — торжествующая улыбка победителя! А у ног Сабры, рядышком с ее сандалиями… Кто это? Мальчишка! Сынок! Дитя малое! Александр Пор-нуа. Портнос. Портной-ой-ой-ой!

— Вот смотрю я на тебя снизу вверх, — сказал я. — Какие же вы, женщины, большие! Глянь, какая ты патриотичная! Тебе нравится побеждать, правда, милая? Ты знаешь, как оседлать победу! Ах, какая ты правильная! Ты потрясающая, ей-Богу — такая честь познакомиться с тобой. Послушай, возьми меня с собой, Героиня! Возьми меня с собой в горы! Я буду ворочать валуны до потери сознания — если в этом заключается добродетельность. Почему бы мне не стать добродетельным? Хорошим, хорошим, хорошим-прехорошим — правда? Жить только по твердым принципам. Без компромиссов! Пусть злодеями будут другие парни, правильно? Пусть в этой бойне участвуют гои. Пусть проклятия падут только на гойские головы. Если мне написано на роду быть аскетом, то пусть так и будет! Жизнь, исполненная лишений, самопожертвования, изнурительного труда и самоограничений. Звучит заманчиво! Ах, мне бы почувствовать вкус этих камней! Я уже его чую! Возьми меня с собой — в Портнойскую жизнь!

— Тебе надо вернуться домой.

— Совсем наоборот! Я должен остаться! Остаться! Купить себе шорты цвета хаки — и стать мужчиной!

— Поступай, как хочешь, — ответила она. — Я ухожу.

— Нет, Героиня, нет! — закричал я, потому что, похоже, начинал немного любить ее. — Ах, какая досада…

Ей это понравилось. Она посмотрела на меня с таким торжеством, словно я, наконец, согласился принять правду о себе. Пошла она на хуй!

— Я хотел сказать — какая досада, что я не могу трахнуть такую большую здоровую девушку, как ты.

Ее аж передернуло от омерзения:

— Скажи, пожалуйста, — зачем ты все время говоришь это слово?

— А что, в горах мальчики не говорят — «трахаться»?

— Нет, — ответила она коротко. — Они говорят по-другому.

— Ясно, — сказал я. — Это потому, что они не кипят от ярости, как я! От ярости к высокомерию!

И я схватил ее за ногу. Потому что мне этого мало. Я ДОЛЖЕН ИМЕТЬ…

— Что именно?

— Нет! — завизжала она.

— Да!

— Нет!

— Тогда, — взмолился я, когда она поволокла меня к двери, — я ведь не отпускал ее ногу, — тогда позволь мне хотя бы полизать твою пизду! Это я еще умею делать!

— Свинья!

И она врезала мне. Со всей силы. Нога первопроходчицы впечаталась мне прямо под сердце. Я это вымаливал? Кто знает, в чем мое предназначение? Может быть, я просто ноль. Может, мне нужно быть самим собой. Может, я и стал тем, кем должен был стать — лизуном, ртом, который жаждет пизды! Лижи! И не рыпайся! Может быть, самое мудрое решение для меня — жить на четвереньках. Ползти по жизни и лакомиться пиздой. Я вправе определять, что правильно, а что — нет, право быть отцами семейств предоставь прямоходящим. Зачем тебе сооружать в свою честь монументы, когда прямо по улицам гуляет такой лакомый кусочек?

Ползи по жизни! Вот только жив ли я? Голова у меня идет кругом, тошнота подступает к горлу. Ох, мое сердце! I И это в Израиле! Там, где все остальные евреи находят прибежище, спокойствие и приют, — Портной помирает! Там, где все остальные евреи процветают, — я испускаю дух! А ведь я всего-то хотел развлечь ее и поразвлечься немного сам. Ну почему к любому удовольствию прицеплен вагон, в котором следует возмездие? Свинья?! Кто — я?! Все повторяется снова — меня вновь нанизали на прошлое, на то, что было, а не на то, что будет! Хлопает дверь. Она ушла. Ушла моя спасительница, моя соплеменница, — и я вновь корчусь на полу со своими ВОСПОМИНАНИЯМИ. Лежу и хнычу. О, мое бесконечное детство! От которого мне не избавиться. Или которому не избавиться от меня! Вот именно! Вспомни о редиске. О редиске, которую я самолично выращивал на клочке земли позади дома, рядом с дверью в подвал. Моя кибуца! Редиска, морковь, петрушка — да, я тоже патриот, только я патриот другой земли! (Где, впрочем, я тоже не чувствую себя дома!) Но как же тогда быть с фольгой, которую я собирал? Как быть с кляссером, в который тщательно вклеены марки, рассказывающие о разгроме врага! А модели самолетов? Мой «пайпер», мой «хокер харрикеин», мой «спитфайр»! Как все это могло приключиться с тем хорошим мальчиком, который обожал английские военно-воздушные силы и Большую Четверку. О, какие надежды я возлагал на Ялту и на Думбартон-Оукс! Как я молился за ООН! Умирать? Почему? Наказание? За что? Импотенция? По какой такой причине?

Мартышкина месть. Конечно же.

— АЛЕКСАНДР ПОРТНОЙ, ЗА УНИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА МЭРИ-ДЖЕЙН РИД В РИМЕ, А ТАКЖЕ ЗА МНОЖЕСТВО ДРУГИХ ПРЕСТУПНЫХ ДЕЯНИЙ, СРЕДИ КОТОРЫХ ВЫДЕЛИМ ЭКСПЛУАТАЦИЮ ЕЕ ПИЗДЫ, — ВЫ ПРИГОВАРИВАЕТЕСЬ К ИМПОТЕНЦИИ. ВЕСЕЛИТЕСЬ!

— Но, Ваша честь, она уже совершеннолетняя…

— НЕ ЕБИТЕ МНЕ МОЗГИ СВОЕЙ ЮРИСПРУДЕНЦИЕЙ, ПОРТНОЙ. ВЫ ОТЛИЧАЕТЕ ПЛОХОЕ ОТ ХОРОШЕГО. ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО УНИЖАЕТЕ ДОСТОИНСТВО ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА. И ЗА СОДЕЯННОЕ ВАМИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЫ СПРАВЕДЛИВО ПРИГОВОВОРЕНЫ К ИМПОТЕНЦИИ. ПОТРУДИТЕСЬ ТЕПЕРЬ ПОИСКАТЬ ТЕПЕРЬ ИНЫЕ СПОСОБЫ УНИЗИТЬ ЧЕЛОВЕКА.

— Но, Ваша честь, если позволите… Она и без того была опустившейся личностью. Стоит ли мне расшифровывать словосочетание «Лас-Вегас»?.

— АХ, ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ СПОСОБ ЗАЩИТЫ, ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. НЕПРЕМЕННО ПОВЛИЯЕТ НА СМЯГЧЕНИЕ ПРИГОВОРА. ВОТ КАК МЫ ЗАБОТИМСЯ О НЕУДАЧНИКАХ. А ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИССИИ? ВОТ КАК, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЛЮДЯМ ПРЕДОСТАВЛЯЮТСЯ РАВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ СУКИН СЫН!

— Ваша честь, пожалуйста — могу ли я обратиться к присяжным? Понимаете, я всего лишь хотел… чего же я хотел?.. В общем, я просто хотел немного поразвлечься. Вoт и все.

— АХ ТЫ СУКИН СЫН!

— Но, черт подери, имею я право немного поразвлечься? Почему малейшее мое действие, направленное на получение самой малой толики удовольствия, тут же объявляется незаконным? Почему — если весь остальной мир аж хрюкает от удовольствия, катаясь в грязи? Свинья?! Пришла бы лучше в мой офис, посмотрела бы на жалобы, которые скапливаются на моем столе за одно утро! Посмотрела бы, что вытворяют друг с другом люди из алчности и ненависти! Ради денег! Ради власти! Ради того, чтобы просто досадить кому-то! Вовсе без причин! Пусть посмотрит, через какие адские муки приходится пройти черномазым, чтобы получить ссуду на строительство дома! Человеку необходим зонт на случай дождя, как говаривал мой папа. Пусть посмотрит, как вкалывают свиньи для того, чтобы этот зонт был у каждого! Я говорю про настоящих свиней — я говорю о профессионалах. Кто, по-вашему, добился того, что банки перестали отказывать в приеме на работу неграм и пуэрториканцам, кто отправился в Гарлем искать кандидатов на должности в банках? Кто сделал эту простенькую вещь? Эта свинья, леди, — Портной! Вам хочется обзывать других свиньями? А вы зайдите ко мне в контору, посмотрите на папку «Входящие письма» — в любое время! Я покажу вам настоящих свиней. Вы увидите, что они вытворяют — и безо всяких последствий! Они делают это, не задумываясь ни на секунду! Уязвить беззащитного — это для них радость! Это вызывает у них улыбку! Поднимает настроение! Ложь, воровство, взяточничество — подобные дела они творят, доктор, даже не моргнув глазом. Равнодушие! Всем на все наплевать! Никто из них еще не терпел краха из-за своих преступлений — хоть бы у кого-нибудь случилось несварение желудка! Но со мной дело обстоит иначе. Я посмел отхватить совершенно необычный ломоть, причем во время отпуска — и теперь не могу заставить свой член восстать! Упаси меня Господь накромсать из своего матраса лозунгов: «Именем закона — ни с места!» Интересно, что бы они со мной сделали, если бы я осмелился на подобный поступок? Посадили бы на электрический стул? Мне хочется кричать! Можно мне закричать? Заставит ли мой крик вздрогнуть тех, кто ожидает в приемной? Может быть, больше всего на свете мне хочется сейчас взвыть. Просто взвыть! Забыть слова и выть!