Читать книгу "Товарищ «Чума» #2 - lanpirot"

тебя какие-то приключились? Если чем помочь могу, ты говори — не стесняйся.

— Беда, товарищ мой Чума! — наконец, откинув все условности, заговорил леший. — два дня назад на самой границе моего леса настоящая прорва смертных и их железных зверей скопилась. Окружили со всех сторон, вороги, хоть лес мой и немал… Но и невелик, всё же… Сердцем чую — не к добру это! Пожгут-попалят мои угодья! Зверья погибнет тьма-тьмущая… А без леса и мне смерть придёт… страшная… неминучая!

— Постой, да с чего ты это взял? Я же сказал, что ко мне Смерть приходил, и к твоим делам он никакого отношения не имеет.

— Хорошо бы так, товарищ мой Чума, но… Поймал я несколько смертных… ну, из тех, что возле леса моего стали тереться… Расспросить хотел: чего они удумали, паразиты?

— Ну-ка, ну-ка? Поведай, старче, поподробнее? — Если уж сам леший на такую откровенную «авантюру» пошёл, значит точно плохи наши дела. И есть у меня стойкое подозрение, что это по мою душу… Не успокоится немецкий упырь, пока русского ведьмака со свету не сживёт!

— Да только жидковаты оказались людишки… — разведя руками, виновато сообщил леший. — Или ребятки-зверятки мои перестарались — один только и выжил, да и тот по-нашему ни в зуб ногой! — расстроенно заявил Большак. — Всё больше под себя гадит, да мычит. Выручай, товарищ мой Чума, — «слёзно» попросил он меня. — Распроси-разузнай, чего эти твари задумали? Вы-то, всадники, любой язык разумеете, не то что мы владыки дремучие… Поможешь, а?

Кстати, да — с языками у меня полый порядок. Может, поэтому в меня всадник и вселился? Или он изначально «там» был… Б-р-р! Голова от таких мыслей кругом идёт. Ну его — потом буду разбираться. А вот лешему помогу — мне информация о вражеских планах тоже не помешает.

На том и порешили, и по рукам ударили. А через мгновение тропинка чудесная в лесу открылась. Которая прямо к «берлоге» лешего и привела. А у лесного хозяина избушка оказалась, что надо — большая и просторная. И ощущение такое, как будто он её натурально вырастил.

Но полностью оценить уровень комфорта лесного владыки мне не удалось — тот сразу потащил меня пленнику, единственному оставшемуся в живых. Фриц, упакованный в черную униформу танкиста, обнаружился в «растительной» клетке в совершенно неприглядном виде. Мало того, что он обделался в самом прямом смысле слова, так еще и «по фазе» основательно двинулся.

Я задал ему несколько вопросов на немецком, типа «имя, фамилия, звание», но ответа на них не получил. Как и сказал мне ранее Большак, пленник только невразумительно мычал и пачкал штаны.

— Бесполезно, — потратив некоторое время на допрос фашиста, покачал я головой, — слишком уж ты его напугал, дедко Большак. Ну, или подручные твои. Ничего мы от него сейчас не добьемся…

— А мош-шно мне попропоф-фать, п-пратиш-шка? — неожиданно поинтересовался злыдень, который не пожелал меня оставить наедине с лешим.

— Да что ты можешь, балаболка? — возмутился лесной хозяин.

— Подожди, дедко Большак, — попросил я лешего не суетиться, — дай пацану шанс. И поверь мне, Лихорук сможет тебя удивить.

— А, делайте что хотите! — Лесной владыка совсем пал духом — терять свой лес, как и помирать, ему совершенно не хотелось.

Это было видно даже невооруженным глазом. Да и кто из нас этого хочет? Только полные идиоты, да окончательно отчаявшиеся люди. Леший к их числу не относился. Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить — еще лучше! Да, вы и сами всё знаете. В общем, леший взмахнул рукой, и зеленая клетка открылась, пропустив к пленнику моего одноглазого братишку. Лихорук подскочил к немцу и положил свою огромную ладонь ему на голову. Фриц мгновенно престал дёргаться и затих, глядя куда-то в пространство затуманенным взглядом.

— С-спраш-шиф-файте… — прошипел злыдень, — долх-хо он так не протянет!

— Name… — Вновь завел я свою немецкую шарманку, и на этот раз она заиграла.

Пленник, обер-ефрейтор Пауль Безлер, действительно оказался танкистом, а конкретно — механиком водителем 4-го танкового полка 13-ой танковой дивизии 3-го такового корпуса 1-ой танковой армии. На вопрос: «за каким хреном они оказались здесь?» ничего путного танкист пояснить не смог.

НУ, разве что, кроме каких-то услышанных слухов и домыслов, что это, дескать, личное распоряжение самого рейхсфюрера Генриха Гиммлера. На вопрос о поставленной руководством задаче, мехвод назвал блокировку лесного массива и, возможно, его полное уничтожение. Одним словом, сжечь, а пепел развеять…

После этих слов ничто уже не могло спасти фрица от гнева лесного хозяина. От ушлепка даже мокрого места не осталось, настолько рассвирепел наш старичок-боровичок. В таком состоянии ему под горячую руку лучше не попадаться. Хорошо еще, что немец успел выложить всё, что знал. Так-то и знал он немного. Для уточнения ситуации нужно было ловить птичку покрупнее.

— Выручай, ведьмак! — едва ли не на коленях умолял меня леший. — Не справиться мне одному с этим супостатом! А ты сможешь, ты ведь — сам Чума!

— Я бы рад, старина, да только сил у меня нет, — виновато развел я руками. — Совсем резерв пуст из-за недавней схватки с упырём. А без магии не сильно-то и повоюешь…

— Погоди! Ты только согласие дай, — продолжал напирать на меня леший, — а насчет того, как силу тебе быстро восстановить, есть у меня одна мыслишка. Только мне пару дней надо…

— Да хоть три! — усмехнулся я. — Если сила восстановится — отобьём у супостата мы твой лесок!

— По рукам? — Протянул мне свою сухую «одревесневшую» ладошку леший.

— По рукам! Только это… ты открой мне секрет своей тропки — хочу к ночи на разведку к фрицам сходить. Поглядеть незаметно: что там, да как? — Пока суть, да дело, нужно тряхнуть лесного владыку на разные добряки. Мне такой, почти мгновенный способ передвижения с одного конца леса в другой совсем не помешает.

— Э-э-э… — Леший помялся, видимо, борясь с чувствами. Но, в конце концов, сдался. — Слушай слово заветное, — произнёс он шёпотом, едва не прилипнув губами к моему уху.

Ту белиберду, что он мне произнес, я с первой попытки даже не воспринял, как слово — просто набор абсолютно несочетаемых друг с другом звуков.

— Попробуй, друг мой Чума, быструю тропинку открыть, — предложил Большак. — Вслух можешь ничего не