Читать книгу "Единственный цветок в этой говноклумбе 5 - Holname"

создания был круглым, и все зубы в нем росли несколькими овальными рядами продвигаясь от самых губ к глотке твари.

Пока некоторые поражались внешности этого существа, возмущенная Латиша практически прокричала:

— Они выскочили специально, чтобы не позволить нам использовать магию как в тот раз?

Синие маги так и не обернулись. Вместо этого, активировав свои первые заклинания, они выпустили несколько огненных шаров прямо в монстра. Дым снова начал обволакивать коридор, а тяжесть взрыва сотрясать землю.

Однако в этот раз все ощущалось намного хуже, чем раньше. Этот коридор был намного меньше предыдущего и, казалось, он был тоньше. Шейн, ощущая это, задумчиво посмотрел сначала под ноги, а затем и взглянул на потолок.

Маги, вновь кастовавшие заклинание, ничего не замечали. Монстр не останавливался даже тогда, когда атаки попадали прямо в него. Из-за этого с каждым разом заклинания были все более и более мощными, а трещины на потолке разрастались все сильнее.

В какой-то момент окончательно осознав, что вот-вот вся эта конструкция не выдержит, Шейн посмотрел на своих ребят и громко воскликнул:

— Всем назад! Бегите назад!

Остальные не понимали происходящего, но когда Шейн бросился бежать прочь от монстра и магов, его товарищи стремительно последовали за ним. Вскоре прозвучали треск, крики, и плеск воды. Коридор нагнулся, словно поломанная надвое палка. Вода бурным потоком проникла в него и начала заполнять каждый уголок, а вместе с этим и сам коридор начал все больше прогибаться и опускаться. Тогда и убегавшие ребята начали невольно скатываться назад, даже не способные устоять на ногах.

В момент, когда их окончательно потянуло назад, в воздухе сверкнуло яркое сияние. Прохлада, повеявшая одновременно от двух человек, охватила собой коридор еще быстрее, чем это сделала вода. Плотная корка льда мгновенно создала стену перед разрушенной частью коридора, а также покрыла собой потолок и пол, как бы укрепляя их.

Шейн и Дрэго, заскользившие на своем же льду, врезались в созданную ими стену первыми, а все остальные их товарищи по очереди стали быстро скатываться назад, ударяясь прямо о них. Тихие стуки, жалобные стоны и испуганные вопли — все эти звуки раздавались лишь какие-то несколько минут. И только мгновение спустя, когда все прекратилось, ребята поняли, в какой заварушке оказались: странный Теневой мир, рядом нет ни одного профессионального мага, а обратная дорога к выходу полностью заблокирована.

***

Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Адан, услышавший это, задумчиво посмотрел в сторону порога и увидел совсем маленького мальчишку, пришедшего в его комнату с кувшином воды и стаканом.

— Я подумал, что Вам захочется пить.

При виде этого довольного, но все же покрытого мелкими шрамами лица, Адан доброжелательно улыбнулся. Это был совершенно незнакомый ему ребенок, с неизвестным ему прошлым, но все же у всех подобных детей было кое-что общее в их судьбах.

Махнув рукой, Адан как бы пригласил мальчонку войти, и тот довольно прошествовал в комнату. Когда дверь за его спиной с тихим скрипом начала закрываться, Адан заметил рослого парня, все еще охранявшего его под дверью. Так он невольно убедился, что слежка за ним еще велась.

Когда мальчик подошел ближе, он намеренно поставил кувшин с водой на стол и быстро развернулся. С большими горящими глазами он посмотрел на Адана и замер, будто ожидая похвалы.

— Молодец, — все же ответил Адан, качая головой. — Знаешь, кажется, я питаю слабость к таким проказникам, как ты.

— Почему? — голова мальчика слегка склонилась. Такие дети, как он, невольно выдавали в выражениях лиц все свои эмоции: страх, гнев, радость или удивление.

Заинтересованный мальчишка подошел ближе, а Адан, положив свою тяжелую ладонь на его голову, спокойно ответил:

— Быть может, потому что я и сам был таким?

Одиннадцать лет назад:

Это была единственная часть огромного особняка, в которой никому бы не захотелось оставаться. Холод, мрак, неприятный смердящий запах и ужасная влажность, из-за которой по стенам бегало множество многоногих обитателей.

Однако для мальчишки, чьи волосы были черного угольного оттенка, именно это место было уже привычнее всего. Он хорошо знал эту обстановку, и когда рядом не было никого из людей, ему было даже спокойнее.

Вот так и сейчас, будучи прикованным к стене, он смотрел куда-то себе под ноги и думал о том, как же было хорошо, что с утра к нему никто не наведывался. Ни сестры, ни мать, ни служанки — только тишина, спокойствия и, разве что, мелкие насекомые, бегавшие по телу то тут, то там.

Внезапно это спокойствие разрушил тихий скрип железной двери. Адан хорошо знал этот звук, ведь он сообщал о том, что в темницу кто-то направлялся. Следом прозвучали осторожные клацающие шаги, похожие больше на топот лошадиных копыт, нежели на аккуратную женскую поступь, ну, а следом из-за угла выглянула наряженная в пышные платья женская фигура.

Эта особа, Аркадия Азаро, была главой целого графского рода и родной матерью Адана. Еще несколько секунд она стояла по другую сторону решетки и молча взирала на сына, пока тот задумчиво рассматривал ее внешний вид. Аркадия была уже не молода, и в ее внешности даже магия уже не могла скрыть морщин, образовывавшихся в области лба, глаз и щек. Между тем, кожа ее еще была светлой, фигура стройной, а волосы длинными и шелковистыми.

Внезапно схватившись рукой за решетку, Аркадия проговорила:

— Негодный мальчишка, и так ты приветствуешь свою мать?

Лишь после этих слов Адан пришел в себя. Казалось, появление матери было лишь миражем, ведь обычно на рассвете никто не заходил к нему в темницу, но теперь он понимал, что все это было взаправду.

Инстинктивно потянувшись вперед, он оторвал от земли свои скованные в кандалы руки, ползком добрался до решетки и низко поклонился.

— Прошу прощения, матушка. Видимо, я еще не очнулся ото сна. Мне казалось, что это не по-настоящему.

Аркадия, быстро поднявшая ногу и просунувшая ее между двумя перекладинами, резко ударила ею по голове мальчишки. Тот даже не дрогнул, но явно ощутил, что каблук до крови зацепил его затылок.

— Не оправдывайся, — недовольно ответила женщина, вновь выпрямляясь. — Ненавижу, когда оправдываются.

— Прошу прощения.

Адан не шевелился, и не дрожал. Его уже не пугало ничего из происходящего, и, возможно, именно это вызывало