Читать книгу "Пока мы не встретились - Карен Рэнни"

– На улице холодно, ваша светлость.

– Да-да, – пробормотала Кэтрин, чуть не плача от предупредительного тона Уоллеса и его встревоженного взгляда. Очевидно, в Балидоне не только она беспокоилась о Монкрифе.

– Уоллес, может быть, нам выслать поисковую группу? Уоллес подумал и отрицательно помотал головой:

– Ваша светлость, если герцог не вернется к утру, то тогда – да. Но возможно, его что-то задержало. Лошадь могла захромать или потерять подкову.

Кэтрин кивнула, чувствуя благодарность к Уоллесу за его оптимизм. Отчего же ей кажется, что случилось непоправимое? Кэтрин знала ответ. Она ждет самого худшего потому, что самое худшее однажды с ней уже случилось.

Пока Гарри не погиб, Кэтрин не верила, что он может умереть. Теперь-то она знала, что судьба часто карает беспечных.

О Господи, как она будет жить, если что-то случилось с Монкрифом?

Кэтрин открыла дверь и вышла во двор раньше, чей Уоллес успел позвать лакея. Стоя в темноте перед замком, она подняла глаза к яркому рисунку звезд на небе.

Монкриф совсем не похож на Гарри, как солнце не похоже на луну. Конечно, они оба служили в Шотландском стрелковом полку. Оба плавали в Северную Америку. Оба были мужчинами. На этом сходство кончалось.

Лакей в теплом плаще, наконец, догнал Кэтрин. А Монкриф надел сегодня теплый камзол? Надо надеяться, что надел. С утра было еще холоднее.

Кэтрин осторожно сделала несколько шагов по гравийной дорожке, потом ускорила шаг и стала ходить туда-сюда по аллее, усыпанной опавшей листвой. Стоять на месте она не могла. Надо двигаться, чтобы не думать о самом страшном. Иначе она сойдет с ума.

Нет. Кэтрин остановилась и мотнула головой.

Монкриф сейчас появится и посмеется над ее тревогой. А потом, когда поймет, как она беспокоилась, соскочит с коня и обнимет ее.

Кэтрин двинулась вперед по дороге. Лакей следовал за ней как тень. В Балидоне Кэтрин привыкла, что кто-нибудь постоянно ее сопровождает, и уже не обращала на это внимания.

«Монкриф, вернись. Обещаю, я больше не буду так паниковать, но только вернись! Вернись, пусть никто не узнает, какая я истеричка. Я могу быть внешне спокойна, но сердце мое разрывается от беспокойства. Я все время помню момент, когда распечатала письмо с известием о смерти Гарри. Где ты, Монкриф?»

– Господи, – взмолилась она, поднимая глаза к небу, – Господи, спаси и сохрани его, отведи от него беду.

На дорожку стал опускаться туман. Казалось, плачет сама природа.

Кэтрин продрогла до костей, но не от ночного холода, а от страшных предчувствий. Она продолжала идти, не в силах стоять на месте.

Через четверть часа от въездных ворот послышался слабый шум. Кэтрин приказала лакею остаться, а сама быстро пошла вперед. Ей хотелось самой встретить Монкрифа.

«Где ты был?» – спросит она его с естественным не довольством жены. А может быть, ничего не спросит, а просто обрадуется, что он, наконец, вернулся.

Но это оказался не Монкриф, а фермерская повозка с тепло укутанным возницей.

Подошел лакей и поднял лампу.

– Эй, ты, там! Если ты что-то везешь в Балидон, то тебе к черному ходу, это следующий поворот.

– Везу, везу, – проворчал незнакомец, поворачивая к ним грубое лицо, – только это герцог Лаймонд. И я молю Бога, чтобы он был еще жив.

В мгновение ока Кэтрин подскочила к повозке, забралась на нее и дрожащей рукой смахнула сено с лица Монкрифа. Герцог был прикрыт одеялом, но оно промокло от крови. Кэтрин положила голову мужа себе на колени и осторожно дотронулась до бледного лица.

– Езжайте помедленнее, – распорядилась Кэтрин, сохраняя внешнее спокойствие. – А вы бегите за помощью, – обратилась она к лакею, и тот бросился прочь, только лампа подпрыгивала на бегу.

Дорога казалась бесконечной. Наконец повозка остановилась у высоких дубовых дверей Балидона, где уже выстроилась целая фаланга лакеев. Лица у всех были встревожены. Кто-то принес дверь, ее пристроили к днищу повозки как импровизированные носилки. Четверо влезли наверх.

– Ваша светлость. – Уоллес, который остался снаружи, положил Кэтрин руку на плечо. – Позвольте им снять его.

Она кивнула, осторожно переложила голову Монкрифа на сено и отползла в угол, чтобы не мешать.

– Только осторожнее! – предупредила она, хотя это распоряжение было явно излишним.

Когда Монкриф оказался на носилках, Кэтрин невольно зажмурилась – муж выглядел совсем как мертвый. Лакеи медленно понесли его вверх по лестнице в герцогские покои.

– У нас в Балидоне есть какой-нибудь лекарь? – спросила Кэтрин у Уоллеса.

– У одной горничной в деревне мать, она лечит раны.

– Пошли за ней, – распорядилась Кэтрин, поднимаясь вслед за носилками.

Все платье Кэтрин было в крови Монкрифа. Она оглядела себя и содрогнулась. Монкрифа ранили, надо обязательно допросить возницу.

И еще кое-кого.

– Как только Глинет вернется, пошли ее ко мне, – приказала Кэтрин Уоллесу и, не дожидаясь ответа, догнала носилки.

Лакеи осторожно переложили Монкрифа на кровать. Кэтрин присела на край кровати и приподняла окровавленную рубаху.

В Монкрифа стреляли. Кэтрин хотелось кричать, но усилием воли она сохранила самообладание и приказала принести перевязочный материал. Она почти выхватила из рук лакея льняную салфетку и прижала ее к кровоточащей ране.

– Он потерял много крови, – раздался старческий голос у нее за спиной. Кэтрин вздрогнула и обернулась: рядом улыбалась старушка, зияя беззубым ртом. – Я Энни, – объяснила она. – Я пришла ему помочь, если ты, конечно, позволишь.

Глубокие морщины изрезали все лицо женщины. Казалось, небесный скульптор сначала сжал это лицо, а потом позволил ему распрямиться. Старушка едва доставала Кэтрин до груди, но в ее глазах читалась недюжинная сила характера. Знахарка сложила на груди руки и стояла, постукивая ногой по полу; улыбалась она с оттенком высокомерия.

– Ты что, собираешься дать ему истечь кровью? Он и так на полпути к смерти. Ну-ка подвинься, дай подойти. – В тоне старухи звучал приказ.

– Это знахарка, о которой ты говорил? – спросила Кэтрин Уоллеса, который стоял в дверях.

– Да, ваша светлость. Она оказалась в замке, Лечила одну из служанок.

– Бедная девушка страшно обожглась вчера, но не думаю, что ты об этом слышала.

Кэтрин покачала головой, старуха, демонстративно вздохнула:

– Я так и думала. Такие как ты, никогда не замечают, что делается внизу.

– Вы будете оскорблять меня или лечить моего мужа?

– И то и другое, – отрезала женщина. – Но сначала лечить.

Кэтрин отошла в сторону и смотрела, как Энни разрезала рубашку и приказала снять с Монкрифа остальную одежду. Одну из служанок послали за кипяченой водой, другую – за мешком Энни, который остался в кухне. Третья отправилась в огород за нужными травами. Даже Кэтрин получила задание.