Читать книгу "Попытка возврата - Владислав Николаевич Конюшевский"

поиске. Потом пошли речи и тосты. Но, хотя была чисто мужская компания, народ, что радовало, себе лишнего не позволял. Все было чинно-благородно, но тут, как говорится, неожиданно подали чай. В смысле Леха не рассчитал силы в питии и перевернул здоровенную керосинку. Хорошо еще, там керосина только на донышке было. Получилось неудобно. Вроде как пьяные командиры чуть не сожгли напрочь здание штаба. Но, правда, не сожгли… Вовремя сориентировались и смогли потушить. Только спалили при этом пару одеял, плащ-палатку и попортили новые сапоги Пучкова. Я обжег себе обе руки и, пребывая в крайнем раздражении, разглядывал волдыри. Гости быстренько разошлись, а в комнате, несмотря на открытые окна, воняло гадостно. И чем-то знакомым. Принюхиваясь, начал ходить кругами, соображая, откуда мне знакома именно эта вонь. И вдруг как по башке ударило — напалмом воняет! Ну, не совсем напалмом, но похоже. Да и не в этом дело! Ё-мое! Здесь ведь только фосфор для заливки по площадям используют. Его и сделать — сложно, и хранить — опасно. А так берешь просто бензин, гудрон и скипидар, и все — смесь готова! Можно для особой прелести еще и серебрянки добавить — вообще пирогель получится! А для поджига всего этого хоть тот же белый фосфор использовать, но уже в крохотных количествах. Я так возбудился, что даже забыл про боль в руках. Протрезвевший во время тушения пожара Леха тем временем, сидя на краешке кровати, виновато посматривал на меня и молчал.

— Подъем, золотая рота! Труба зовет! Давай, собирайся!

Пучков так удивился, что даже приоткрыл рот:

— Куда собирайся, ночь на дворе?

— Ну, здесь спать все равно не получится, вонизма стоит, а у меня идея появилась. Все равно уже подъем скоро — так что пошли к водителям.

Хотя и было немного неудобно, все-таки спят — перебаламутили водил и раздобыли бочку бензина. Сразу же договорились о машине. На трофейном немецком Бюссинге покатили к мореманам. Там разжились битумом и скипидаром. Меня вообще эти ребята поражают. Вот у кого всегда все есть. Блин! Попроси, наверное, колесо от троллейбуса — и то притащат. С другой стороны — бойцы отчаянные. Вроде компанейские, веселые балагуры, а дерутся страшно. И в плен не сдаются. Немчура их до дрожи боится. Особенно когда они в атаку идут. Ну тут бы любой испугался. У них в основном винтовки СВТ да АВС. И тесак на этих винтовках смотрится до охренения страшно. А уж когда в умелых руках, то страшно вдвойне. Так что у фрицев только один шанс спастись бывает — положить морпехов из пулеметов еще на подходе к окопам.

Так, вспоминая пацанов в бескозырках, мы катили в сторону аэродрома. Там у меня есть знакомые летчики-истребители, вот сейчас и будем договариваться об испытаниях. На аэродроме народ уже не спал. Или еще не спал, во всяком случае командир полка вышел посмотреть на ранних гостей.

— Здравия желаю, товарищ майор!

— Здорово, ранняя пташка. Что, опять мириться приехал? Так мы с утра не потребляем, у нас еще работы завались.

Летный майор, парень лет двадцати пяти, в кожаной куртке и с коротко стриженными русыми волосами, улыбаясь, смотрел на меня. Это он намекал на нашу первую встречу. Мы с Гусевым тогда познакомились сначала с официантками. А летуны взревновали. Слово за слово, в общем, когда майор прибежал, человек восемь сидели на земле с обиженным видом и травмами различной степени тяжести. Ну, про травмы я загнул — раскидывали драчунов с крылышками в петлицах очень аккуратно, можно сказать, нежно. Тогда и познакомились. Особист полка нас было попытался взять за цугундер, но его потуги разбились о наши мощные ксивы. Он бы и не дергался, но мы рассекали в бушлатах, под которыми никаких знаков различия видно не было. Так что тогда, обалдело глядя на Гусева, полковой молчи-молчи, впечатленный Серегиным званием, только смог покачать головой и сказать:

— Как же так, товарищи командиры? Как вам не стыдно?

Ну и летный полкач тоже добавил пару ласковых. Нам стало стыдно, поэтому вечером мы взяли канистру и приехали мирится. А потом еще несколько раз приезжали. Уж очень в летной столовой девчонки хороши были. Ну и с ребятами тоже скентовались. Особенно после того, как я очередной раз сплагиатничал у Владимира Семеновича песню. Выдал им под гитару — «Их восемь, нас двое», и летуны поплыли. Их командир — Герасимов — расчувствовался и полез обниматься, а остальные кинулись переписывать слова. А вообще нормальные мужики оказались, много интересного от них узнал. Ну и они от меня тоже. Вот и сейчас, спрыгнув из кабины, я начал рассказывать о своей идее майору. Тот сначала недоверчиво качал головой, но потом решил провести эксперимент. Про то, что работы завались, — это он загнул, сегодня у них вообще вылетов не было — погода нелетная и поэтому, налив в ведро в нужных пропорциях бензину и скипидару, накрошили туда еще и гудрон. После чего сунули ведро в здоровенную кастрюлю с водой и поставили на огонь. За разговорами время подошло к обеду. Отведав от летчицких щедрот, опять пошли к ведру.

— Вроде готово…

Я, весь в сомнениях, помешивал палочкой густой кисель и соображал, то ли у меня получилось? По всем параметрам должен быть напалм. Хиленький, конечно, но все-таки… Потом летуны пожертвовали маленький термитный шарик, для поджога смеси, и испытание вступило в решающую стадию. Посмотреть собрались все. Даже механики с вечно красными, как у гусей, обмороженными лапками, побросали свои железяки и толклись за спинами летунов, вытягивая шеи. От греха решил жечь не все ведро, а перелить смесь в бутылку. И, как выяснилось, правильно сделал. Вместо мишени была стена разрушенного сарая из ракушечника. Так вот — когда бутылка разбилась о нее и все вспыхнуло, это надо было видеть! Черный, густой дым был такой концентрации, что народ начал разбегаться. И жар соответственный. Хоть и было холодно, ближе метров десяти к стене подойти невозможно. И это с одной бутылки! Горело довольно долго. Сквозь дым было видно, что огненная клякса очень медленно сползала вниз, к земле. Зрелище впечатляло. Я перемещался вместе со всеми в сторону от ядовитой копоти, но даже кашляя, гордого вида не терял и многозначительно поглядывал в сторону командира полка.