Читать книгу "Все наши разницы - Оксана Алексеева"

он занялся прокачкой образа? Вероятно, сам сразу сосчитать не сможет! Каждая ли его любовница точно знала, что их отношения будут скоротечны? Были ли среди его девушек такие, которые успели влюбиться? Не рыдала ли какая-нибудь, увидев его с другой? Наверняка такое случалось – при столь обширной статистической выборке без погрешностей не обойтись. А Ася? Она бросила этого своего помощника режиссера, когда тот захотел познакомить ее с родителями, то есть испытывал к ней чувства! Но Мишаню и Асю я обожаю, а Диму ненавижу. Хотя в чем разница? Просто конкретно в этой истории я – «Вероника» и «помощник режиссера». Бывает! И поступают так с нами не злодеи и преступники-рецидивисты, а обычные хорошие люди. Чтобы найти того самого человека, надо перебрать много неподходящих вариантов, не боясь в процессе плевать им в душу. А уж как к этому относиться и каким образом в будущем избегать такой роли – дело каждого. В человеческих взаимодействиях всегда так: кто-то выиграл, кто-то проиграл. Это настолько естественно, что даже не стыдно. Видимо, слезы я теперь вообще не выдавлю.

– Не нужно, Миш, я сплю уже. Люблю тебя, родной. Завтра вечером втроем посидим, как и договаривались.

Жуковский не мог не приехать – раз уж так хотел дозвониться, то точно мечтал высказаться. Когда на следующий день я выходила на встречу с друзьями, буквально столкнулась с ним в подъезде. Он не растерялся – пихнул меня обратно в квартиру и зашел следом. Ждал, что ли? Сутки или несколько часов? Догадывался, что дверь не открою и торчал там в ожидании этого момента? Эх, жаль, что я все походы на недельку не отложила, а то застала бы под своим порогом хладный труп. Заржать бы сейчас в голос! Но я пока еще была пустой – смеха тоже не накопила. Даже разозлиться от его наглости не получилось.

– О, Дмитрий Юрьевич! – я постаралась хотя бы говорить бодро. – Теперь будет драка, изнасилование или убийство? Вы сразу предупредите, чтобы я побежала готовиться.

– Прекращай, Ань. Я буду объяснять – ты слушать.

– Вообще-то, меня люди ждут, – уточнила я.

– Надолго не задержу, – пообещал этот гад и шагнул вперед, как будто мое первое приглашение автоматически означало и все последующие.

Я безразлично пожала плечами и, не разуваясь, направилась к дивану. Пуховик снимать не стала, раз обещано, что будет быстро. Дима в расстегнутом пальто замер у противоположной стены. Пришлось поторопить:

– Давай скорее рассказывай, как ты целовался с Ксюшей Дробыш. А то я плохо рассмотрела.

– Не целовался, – поправил он.

– Не успел, потому что я пришла? – я постаралась растянуть губы в понимающей улыбке. – Извини меня за это, очень стыдно.

Парень шумно выдохнул, но когда вновь посмотрел на меня, поразил совершенно неуместной иронией в глазах:

– Из-за твоего появления мне не пришлось решать, но теоретически я был настроен. Хочу поссорить Дробыш с Васильевым. Уже подкинул достаточно поводов, осталось довести до конца. Целовать необязательно, башню вернее сносит, если ходить по грани. В готовой почве семена лучше прорастают.

– Как интересно! – я хмыкнула. – Ты же сейчас в точности описал, как поступал со мной. Чертов манипулятор.

– Конечно. – Его улыбка сделалась шире, но во взгляде читалась сосредоточенность. – С тобой я не имел права на ошибку. Если бы хоть в чем-то оступился, ты бы меня отшила. За это не осуждай, Ань. Я впервые от кого-то так сильно захотел взаимности и реально рехнулся бы в случае провала. Каким надо быть идиотом, чтобы именно на тебе рисковать со стратегиями?

– Как замечательно, – оценила я его честность. – Теперь уже пойду?

– Нет. – Он предупредительно вскинул руку. – Теперь предыстория. Ксюша – очень умная и талантливая девчонка. Четвертый ребенок в семье, то есть все ключевые должности в фамильном модельном бизнесе до нее расписали. И родители решили отпустить младшую в свободное плавание. Выдали большую сумму на стартап, Ксюша сразу замахнулась на обувную фабрику. Она молодец, я уже говорил, у нее огромный талант, плюс после выпуска снова летит в Милан для очередного обучения. Уже прошла несколько курсов, останавливаться не собирается. И она логично рассудила, что такое громадное дело в одиночку не осилит. Если она возьмет на себя дизайн и продвижение, то кому-то надо тянуть финансовую часть. И, поскольку она встречается с Васильевым уже третий год, то самое очевидное – создать с ним партнерство.

Я от чрезмерно длинной речи устала и буквально взмолилась:

– Может, на листочке все это напишешь и в почтовый ящик скинешь, а? Честно-честно, прочитаю и отзыв оставлю!

Дима покачал головой и продолжил:

– У меня есть небольшие сбережения, еще хочу продать машину и купить такую же, как у Аси, чтобы разницу вложить. Но этих денег на хороший подъем не хватит. А вписаться в выгодное партнерство – запросто. Сразу после заключения договора говорю Ксюше, что личные отношения помешают профессиональным. Конец вздохам, я в выигрыше. Ксюша получает еще больше, ведь я разбираюсь в финансах гораздо лучше Антона. Теперь понимаешь?

Я закивала:

– Теперь понимаю, что ты еще хуже, чем мне вчера казалось. Лучше бы ты думал членом, чем был нейросетью. Да уж, кровь не водица! Ты взял от отца худшие черты и увеличил их в тысячу раз. Сам-то слышишь, что несешь? Хочешь разбить любящую пару ради личной выгоды!

На упрек он отреагировал бесстрастно:

– Если бы она любила Антона, то не повелась бы на меня так легко.

Я выдохнула в сторону:

– И оправдание себе придумал. Очаровательно.

– Ань, если я не обеспечу финансовую независимость до выпуска, то поеду в Лондон. Или еще куда-нибудь, куда отец пальцем покажет. Средств на другие варианты не хватает.

Неужели это он говорил, что у него нет слабых мест? Да тут же поле непаханое для психологов! Я постаралась выразиться как можно тактичнее:

– Юрий Владимирович – сложный человек. Но он сделал для тебя больше, чем большинство родителей. А ты ищешь любую лазейку, чтобы от него сбежать. Тебе даже чувство благодарности незнакомо?

Дима пояснял терпеливо и обстоятельно:

– Знакомо. Именно поэтому я так и поступаю. Как только уговорил его, что могу жить отдельно, сразу съехал. И это был первый шаг к сближению с ним за долгие годы. Отец наконец-то вспомнил, что я сын, а не инвестиционный проект. Если начну работать вместе с ним – все теплые отношения накроются медным тазом. Он сам не замечает, как начинает диктовать условия буквально во всем, если ему дать на это право. Чтобы и через десять лет мы с ним были рады друг друга видеть,