Читать книгу "Купленная помощница для президента - Виктория Дмитриевна Свободина"

гардеробе и нахожу-таки закрытый черный купальник. Надеваю его, сверху халат и иду к давно соблазняющему меня своим видом бассейну. Фройнд следом.

У бассейна, не снимая халата, пробую ногой воду. У-у, бодрит. То что надо. Бассейн с подсветкой, плавать не страшно.

Скидываю халат и разом, пока не передумала, запрыгияаю. Выныриваю, визжу, хохочу. Классно. Фройнд обеспокоенно лает у кромки бассейна.

– Давай ко мне иди, освежишься.

Не-а, не идет Фройнд, не любит купаться?

Плыву в одну сторону бассейна, и пес за мной вдоль бортика и продолжая лаять, плыву обратно, зависаю посредине и ложусь на спину. Хорошо так, звездочки на небе красивые.

Громкий всплеск и Фройнд что-то не лает. Возвращаюсь в вертикальное положение и замечаю плывущего ко мне пса.

– А, все-таки решил поплавать?

Фройнд фырчит, наворачивает вокруг меня круги и тыкается в плечо, подталкивая в сторону ступеней. Ха, это он меня из воды выгоняет?

Смеюсь, но плыву к выходу, чтобы больше не нервировать чудесную собаку.

Доплыв до края, сажусь на верхную ступень. Пес вылезает, встряхивается, окатив меня брызгами, и садится рядышком. Дрожит.

Дотянувшись до халата, накидываю его на собаку и обнимаю за шею.

– Какой же ты лапа. Мой спасатель. Хороший мальчик.

Пес реагирует на ласковые слова, ластится, и вот уже все тревоги, с таким вниманием заглядывает в глаза, и все мои сомнения сразу уходят на второй план. Становится просто хорошо.

После заплыва, больше не испытываю проблем с засыпанием, задрыхла сразу, как голова коснулась подушки. Хотела с Фройндом в обнимку уснуть, но он на кровать отказался запрыгивать, лег рядом на коврик.

Утро же началось приятно. Меня ласково гладят по голове, перебирая пряди волос.

– А-а, приехал, – сонно бурчу я, щурюсь, глядя на склонившегося надо мной Марата, потягиваюсь. – Будем по серьезному говорить.

– Позавтракаем сначала? Я только зашел.

– Угу.

– Тогда жду тебя внизу через минут десять.

Быстрый поцелуй обжег плечо. Баринов вышел из комнаты. Странное, конечно, начало для будущих разборок и даже, возможно, скандала.

Неохотно выбираюсь из постели, внутри все сжимается от неприятного предчувствия. Еще никогда так долго и тщательно не собиралась на завтрак. За столом Марат в деловом костюме, под столом гордо возлегает Фройнд.

По лицу Марата ничего не прочесть. Сажусь за стол, завтракаем в тишине. У меня с аппетитом не очень. Что-то ем для вида и откладываю вилку. Поднимаю взгляд на Баринова. Он, кажется, вообще ничего не ел, гипнотизирует меня немигающим взглядом.

– Ника, – первым начинает говорить Марат, это хорошо, я бы еще долго тянула. – Почему, как только я оказываюсь не на связи, тебя тянет куда-то уехать и возможно сделать мне на зло?

– Я беспокоюсь, расстраиваюсь ищу способы отвлечься.

– А со стороны кажется, будто мне не доверяешь или провоцируешь.

– Мы знакомы не так давно, и знаю тебя не слишком хорошо, чтобы доверять. Что еще я могла подумать, когда ты уехал к больной маме, а в итоге светская хроника показывает тебя отдыхающим не приемах в обнимку с милой незамужней барышней? Что вот такие это особо важные, неотложные дела из-за которых ты не на связи?

– Да, такие. Каждая поездка к матери для меня не самый приятный момент в жизни, желания идти на контакт и общаться потом с кем-либо еще долго нет, но любой выезд на светское мероприятие для меня не отдых, а скорее работа. На фото девушек рядом так или иначе будет много. Я так понимаю, ты к этому не готова и каждый раз, когда увидишь то, что тебе может не понравится, будешь срываться в неизвестность?

– Что?! И об этом спрашивает тот, кто целый клуб положил на пол только из-за того что я отказывалась оттуда уезжать? У меня там тоже в некотором роде была “деловая” встреча по презентации клипа. То есть вот это как бы нормально, да? То что меня увезли оттуда силой и заперли тут. Не кажется, что реакция была неадекватной?

– Реакция была абсолютно нормальной, – убийственно-спокойно отвечает Баринов. – С учетом того, что ты была в не самой лучшей компании. О Саиде ходит множество не самых нелицеприятных слухов о том, как он ведет себя с девушками наедине, сколько и в какой величине компенсаций он выплатил обиженным девушкам за их молчание.

Прищурилась.

– Откуда мне знать, что ты это не придумал, чтобы было оправдание твоим поступкам? В доме меня заперли тоже чтобы от Саида спасти? Знаешь, пока ты был не на связи, так получилось, что я разговаривала с твоей сестрой, и судя по ее словам, это тебя самого нужно опасаться куда больше, чем Саида. Что ты очень ревнив, вплоть до помутнения рассудка, и готов чуть ли не привязать к себе. Я ей не поверила, но твои действия этой ночью только подтверждают ее слова.

Брови Марата круто изогнулись.

– Что еще она говорила?

– Возможно лучше уточнить у нее, что и кому она вообще говорит и зачем выставляет тебя, как больного маньяка.

– То есть сейчас ты думаешь, что я именно такой?

– Я ничего не думаю, но то что случилось ночью косвенно подтверждает ее слова.

Взгляд Баринова заметно похолодел.

– Если бы я был настолько ревнив, как меня выставляют, я бы уже убил. Не тебя, но твоего “друга”, которого ты так благодушно принимала у себя в дома в начале нашего с тобой знакомства.

У меня внутри уже не в первый раз за это утро все сжимается.

– То есть… ты постоянно за мной следил? С момента начала моей работы помощницей или еще раньше? Ты считаешь, что это нормально и с тобой все в порядке?

Марат зло фыркнул и криво улыбнулся.

– Ника, значит ты все-таки меня боишься и считаешь ненормальным? У меня вообще складывается ощущение, что тебе рядом со мной плохо. Что же, я так понимаю есть только один способ убедить тебя в моей адекватности и самоконтроле, чтобы ты больше об этом не волновалась и не переживала. Можешь ехать домой. Я вызову тебе такси. Охрана снимается. И… ты уволена, как и хотела, по собственному желанию, я подпишу твое заявление. Тебе будет выплачено хорошее пособие при увольнении. Как лучшей работнице месяца, бравшей на себя много дополнительных обязанностей.

Это как удар, ошеломляющий, болезненный. От него подкашиваются ноги и перехватывает дыхание.

Вот и поговорили. Встаю из-за стола. Здесь мне больше делать нечего, поэтому