Читать книгу "Серебряный лебедь - Сабрина Джеффрис"

Колин вздохнул и поцеловал волосы Анабеллы.

– Я понял, почему ты хочешь наказать его, но не понимаю, каким образом ты намерена это сделать.

Она поставила кубок на пол и снова прижалась щекой к его груди.

– Я решила приобрести скандальную репутацию, потом объявить во всеуслышание, что я его дочь, и таким образом опозорить этого негодяя. Ведь иметь дочь-актрису – это позор для знатного человека!

– Да, большинство дворян ставит актрис чуть выше проституток, – согласился Колин. – Но сначала тебе надо было разыскать отца.

– Я взяла его фамилию и… – Анабелла всхлипнула и задумалась, не рассказать ли ему о стихотворении.

Ведь Колин состоял на королевской службе и, вероятно, разбирался в подобных вещах. Более того, он назвал ей имя отца, а будь они в сговоре, он бы никогда этого не сделал.

Она решительно тряхнула головой и заявила:

– Еще я присвоила его прозвище. Я тебе не рассказывала, но отец оставил маме стихотворение, подписанное «Серебряный Лебедь». Я заказала брошь, и мы с Чэрити постарались, чтобы прозвище прижилось среди публики. Этим я надеялась привлечь внимание отца.

– Как ты думаешь, почему стихотворение так странно подписано? – тихо спросил Колин.

– Не знаю, – Анабелла вспомнила о сегодняшней встрече в театре, – но мне кажется, здесь кроется что-то важное.

– Почему ты так решила?

Она рассказала ему о человеке в ложе, о том, что он скрывал от нее свое лицо, о его угрозах, о требовании отказаться от прозвища.

Колин встревоженно заглянул в глаза девушке.

– Как выглядел этот человек?

– Понятия не имею. У него суровый голос и трость в руках.

Побледнев, Колин прикрыл глаза.

– Это отец? – прошептала она.

Колин немного помедлил и ответил:

– Скорее всего да.

– Не понимаю, почему его напугало мое прозвище. Хотя… наверное, это связано со стихотворением и с поручением, которое он дал маме.

– Что за поручение? – встрепенулся Колин.

– Мама рассказывала, что он попросил ее отнести стихотворение его друзьям. А друг, прочитав записку, вернул ее маме. Она ждала ответа, но потом увидела солдат и убежала.

– О, Господи, – вздохнул Колин.

– Может, отец участвовал в какой-нибудь интриге? Но что он мог сделать такого крамольного? Почему до сих пор страшится последствий?

Колин прижал ее к груди и сурово произнес:

– Совершенно неважно, что он сделал. Обещай мне расстаться с дурацкими мечтами о мести. Пойми, твой отец может быть очень опасен.

– Я знаю.

– Выслушай меня. Твой отец, разумеется, заслуживает наказания за то, что он сделал с твоей матерью. Но, если ты во имя мести станешь подвергать себя опасности, он победит тебя. Он уже разрушил жизнь твоей матери и разделается с тобой, не моргнув глазом.

– Знаю, – губы Анабеллы дрожали.

Не веря, что она действительно согласилась с ним, Колин продолжил:

– Дело не в нем, не в твоей матери и даже не в отчиме. Дело в тебе. Но как бы ты его ни наказала, от этого твоя боль не утихнет и душевные раны не зарубцуются. Исцелиться можно, только отрешившись от прошлого и начав новую жизнь.

Его слова принесли Анабелле странное облегчение. Порой ей самой казалось, что она впадает в безумие – чем больше она обдумывала свои планы, тем сильнее ее в это затягивало. Только в театре девушка освобождалась от этой пытки. В театре и в объятиях Колина…

После того как она рассказала ему о смерти матери, словно тяжелый груз упал с ее души. Анабелла по-прежнему ненавидела графа, но жгучее желание отомстить погасло. Возможно, Колин и прав – пришло время отрешиться от прошлого.

По выражению лица девушки он понял, что Анабелла готова согласиться с ним, и радостно просиял.

– Я не имею права ни о чем просить тебя, Анабелла, и все же обещай оставить свои планы, пока Уолчестеру не почудилось, что тебе известно о его прошлом, и он не решил убрать тебя с дороги.

Анабелла любовалась его исполненным страсти лицом. Она была рада, что полюбила человека, которому можно открыть душу, который не осудит ее. Колина не отвратило то, что ее мать была признана преступницей, он пекся только о безопасности возлюбленной.

– Хорошо, я отказываюсь ему мстить.

Колин, не скрывая удивления, посмотрел на нее, словно не ожидал, что она так быстро согласится с ним, но, вздохнув с явным облегчением, произнес:

– Слава Богу! Уолчестер был бы опасным врагом.

– Как тебе кажется, он мог бы убить меня? То есть не свою дочь… а вообще он способен на убийство?

Колин ответил не сразу.

– Не могу ручаться, но мне кажется, что на такое он не решится, – помолчав еще немного, он добавил: – Хотя то, что я узнал о нем в Норвуде, привело меня в замешательство.

– А что ты узнал?

– Уолчестер появился в Норвуде вскоре после битвы при Нэзби. После того как он послал твою мать отнести записку, были схвачены три сторонника короля и круглоголовые захватили бумаги Карла I. При аресте им сказали, что их выдал кто-то из единомышленников.

– Ты думаешь, их предал мой отец? – с ужасом прошептала Анабелла.

– Возможно, но пока нельзя ничего сказать с уверенностью. Я постараюсь все выяснить как можно точнее. Я говорю тебе об этом лишь затем, чтобы ты понимала, в какую рискованную игру могут тебя завести мечты о мести. Надеюсь, ты искренне отказалась от них.

– Конечно.

– Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! – горячо воскликнул Колин.

Сила его чувства ошеломила Анабеллу. Выражение лица Колина начало меняться, тревога постепенно ушла, и ее место заняла страсть. Не успела она осознать эту перемену, как он припал жарким поцелуем к ее губам. Анабелла вмиг забыла и об отце, и о норвудской истории – остались только ОН и ОНА.

Когда наконец Колин смог прервать свой сладостный поцелуй, он откинулся на спинку кресла и вздохнул:

– Дьявольщина, это были самые долгие две недели в моей жизни.

– И в моей…

– Теперь я понимаю, почему ты сняла кольцо и хотела досадить мне, пока я отсутствовал. Ты была права. Я должен был объяснить тебе причину моего отъезда. Мне невыносимо думать, что ты могла оказаться игрушкой в руках какого-нибудь мерзавца вроде Рочестера.

– Не беспокойся, больше такое не повторится. Как только вернусь к Афре, сразу же надену твое кольцо и больше никогда не сниму.

Колин улыбнулся:

– Теперь ты сдержишь свое обещание быть моей и только моей?