Читать книгу "Пружина для мышеловки - Александра Маринина"

– Ну а я о чем? Я же с ним в обнимку в этот момент стояла ичувствовала, как он напрягся. Думала, он меня как сырое яйцо раздавит – так егозаколдобило. Ты понимаешь, Андрюша, способность любить человека независимо оттого, как он к тебе относится, это признак огромной душевной силы. Люди слабыепо сути своей враждебны, они знают, что слабы, поэтому стараются ограничитьвозможности нанесения удара по себе, то есть изначально видят во всех врагов иидут на сближение только с теми, кто гарантированно не сделает им больно, необидит, не унизит, не оскорбит. А сильный человек ничего не боится, он знает,что вынесет любой удар, поэтому может позволить себе роскошь любить всех. Ну,может, не любить, но хорошо относиться. Ему не нужны гарантии ответности. Тыпонимаешь, о чем я?

– Примерно. Ты думаешь, Игорь именно такой? Ты же его совсемне знаешь, сегодня только познакомилась с ним.

– А мне и знать не нужно. Вернее, мне достаточно того, что яуже знаю,– судя по голосу, Юля начала горячиться.– Вот смотри: онорганизовал какой-то клуб для пожилых людей, то есть он заботится о стариках,сочувствует им, старается как-то помочь. Правильно?

– Наверное. И что из того?

– А то. У тебя бабушки-дедушки были? Ты их застал?

– Были, конечно. Я даже прабабушку застал, бабку отчима. Додевяноста лет дожила старушка. Мне было лет десять, когда она умерла.

– Вот и вспомни, какая она была. Память, речь, привычки,требования, опрятность… Вспомнил?

– Да уж,– Андрей снова хмыкнул.– Не подарок.

– Вот именно. Тебя, небось, палкой не заставить былопровести с ней хотя бы полчаса.

– Точно,– теперь он рассмеялся, как-то легко ипо-доброму.– Меня и на десять минут не хватало. Ее даже Костя, отчим мой,с трудом выносил. А уж его мама, моя бабушка, которая с ней вместе жила, такпросто волком выла. Ты права, стариков любить трудно, у них характер обычноочень тяжелый, капризные они, забывчивые, потребуют чего-то, а когда сделаешь –кричат, мол, зачем, кто тебя просил и все такое. Моя прабабка, например, оченьлюбила свою дочку из дома выгонять. Представляешь? Дочке-то под семьдесят, аона к нам приходит, плачет, меня, говорит, мама опять выгнала, сказала, чтобыне возвращалась. Иди, дескать, туда, откуда пришла, а из-за чего сыр-бор? Из-затого, что бабушка задержалась в магазине, там очередь была за колбасой. Моямама ее успокаивает, чай с ней пьет, а через какое-то время прабабка звонит иначинает рыдать в трубку, что ее все бросили, что дочка ушла и пропала, ее совчерашнего дня нет дома, и наверное, с ней что-то случилось. Она уже непомнила, что два часа назад бабушка еще была дома и что она сама же ее ивыгнала. Мама ей говорит: «Так вы же сами велели ей уходить и больше невозвращаться.» А прабабка отвечает: «Не ври, Ксенька! Ты все врешь! Этого неможет быть.» Вот так и жили.

– А Игорь любит стариков. Ты понимаешь, что это означает? Он– человек огромной душевной силы. Только такие и способны любить без гарантий,любить без ответного удовольствия. Любить просто так. Просто любить. Понимаешь?

Мне стало тошно. И очень грустно. Счастливого Нового Года!

А для меня наступающий год вряд ли будет счастливым. Хотяесли Юля права, то она останется девушкой Мусатова, а я буду любить ее простотак. Просто любить. Интересно, я действительно смогу?

Глава 6

Я не ошибся, когда полагал, что наш старший участковыйВалька Семенов с радостью ухватится за возможность подзаработать деньжат. Сразупосле новогодних праздников он взял у меня переданные Мусатовым бумаги иринулся на поиски бывших сослуживцев Личко в соответствии со списком,составленным Юлиным отцом, и на добывание из архива ГУВД дела о самоубийствеЕлены Шляхтиной. Мне казалось, что у Вальки все получится быстро и ловко, онвообще парень оборотистый, контактный, у него всюду есть знакомые и кореши, но,к моему немалому удивлению, дело с архивом застопорилось. Почему-то материалово Шляхтиной так не оказалось. Или найти не могут, или… Не хотят? Странно. Чеготам такого может быть в этих документах? Дело-то уже плесенью покрылось, почтитридцать лет миновало. Или же этого дела там просто нет. Тогда где оно? Валькана всякий случай забросил удочку и в архивы Мосгорпокуратуры, но и тамобломался. В те времена дела об убийствах вели в основном следователипрокуратуры, иногда их отдавали нашим следователям из МВД, дела же осамоубийствах попадали к прокурорским и к нашим примерно с равной вероятностью.Если по первым впечатлениям казалось, что это все-таки не самоубийство, аубийство, закамуфлированное под суицид, тогда, конечно, все карты в рукипрокуратуре, а если случай очевидный, то и думать особенно нечего. В любомслучае дело, возбужденное по факту смерти Елены Шляхтиной и прекращенное всвязи с отсутствием события преступления (во формулировочки в нашемпроцессуальном кодексе, а? Это ж надо было такое придумать: «событиепреступления»! Великому и могучего русским языка, воистину) должно былооказаться либо в архиве ГУВД, либо в архиве прокуратуры Москвы, больше ему бытьнегде. А его там не было. Ну и что теперь делать?

В принципе, можно было бы отказаться от его поисков, там всеравно нет ответов на вопрос, что произошло с Олегом Петровичем Личко и почемуШляхтина «это сделала». Но Вальку заклинило. Деньги, которые, в соответствии собщепринятыми расценками, должен был заплатить ему Мусатов, казались моемудругу Семенову просто фантастическими по сравнению с зарплатой, и он хотел ихполучить во что бы то ни стало. Поэтому Валька начал искать ходы в архивы болеевысоких инстанций и спустя два месяца, к концу февраля выудил-таки искомоедело. И откуда бы вы думали? Ни больше ни меньше – из Генеральной прокуратуры.Что же это за фигура была, Елена Васильевна Шляхтина, что ее самоубийствомзанимался следователь аж Генпрокуратуры?

Дело Семенову дали только «на посмотреть», выносить изздания не позволили, но легко согласились отксерокопировать отдельные листы. ЯВальке доверяю, он – опытный мент, так что ничего важного в материалах дела онне пропустил. Папку с копиями документов и свой блокнот с записями Валькапринес мне, и в ближайший выходной я занялся изучением истории гибели ЕленыШляхтиной, основной свидетельницы по делу о маньяке Личко. Приступал я, надопризнаться, с некоторым волнением, ведь в материалах непременно должно бытьчто-нибудь такое, что прольет свет на ту давнюю историю, не зря же ПрокуратураСССР включилась.

И что? А ничего. Ничего такого эдакого в принесенныхСеменовым материалах не оказалось. Падение с высоты, смерть наступиламгновенно. Личность погибшей установлена, родилась в 1951 году, уроженкаМосковской области, после окончания школы и до трагической смерти работала нафабрике «Красный Октябрь», несколько раз участвовала в творческом конкурсе напоступление в Литературный институт и на факультет журналистики МГУ, но принятане была. Всё. И всё дословно сходилось с тем, что уже и без того было известно.Ни одного нового факта, ни одной зацепочки. Но ведь Генпрокуратура… Нет, что-тотут не то. С каких это пор следователи такого высокого уровня занимаютсясамоубийствами простых рабочих с фабрики? Если бы покончил с собой член ЦК илиминистр – тогда понятно, а тут что? Ответ напрашивался сам собой. Дело не вличности погибшей девушки. Дело в личности ее убийцы или человека, доведшего еедо суицида. Ее нужно было спасать любыми средствами, он – птица такого полета,что дело забрали в самую высокую инстанцию и поручили самому доверенномуследователю, который не наделает глупостей.