Читать книгу "Заговор красных генералов - Вадим Хлыстов"

Менжинский его резко перебил:

— Считайте что хотите, товарищ Молчанов. У вас нет главного — результатов. Предъявите мне результаты вашей работы. Где уменьшение количества терактов? Где арестованные исполнители? Где имена, фамилии, адреса заказчиков? Их источники финансирования? Структура организации? Или ваш отдел способен только дела за анекдоты заводить? Три недели, целых три недели вы топчетесь на месте. Почему? С чем это связано?

Было видно, что председатель ОГПУ еле сдерживает себя. Напряженная подозрительность в кабинете стала физически ощутимой. Только начальник ИНО и «спецы» из группы нелегальных операций выглядели непонятно спокойными.

Менжинский перевел взгляд на начальника особого отдела:

— Может, контрразведка работает лучше и ей есть чем нас порадовать, а, товарищ Гай? Говорите, я слушаю вас внимательно.

Начальник особого отдела, вытирая пот со лба мятым платком, скороговоркой забубнил:

— Особым отделом, Вячеслав Рудольфович, также делается все возможное по обнаружению вероятных организаторов и исполнителей терактов. В результате проведенных мероприятий нами были выявлены и задержаны два представителя разведок Румынии и один Германии. По моему личному приказу были арестованы нелегальный резидент Великобритании в Ленинграде и резидент Италии в Одессе, бывшие в долговременной разработке, через которых шла наша оперативная дезинформация за рубеж. Все арестованные прошли через особые методы допроса, которые подтверждают их непричастность к происходящему. Контрразведкой подняты «в ружье» старые, еще дореволюционные специалисты по подпольной работе. Мы рассматриваем…

— Значит, — перебил его председатель ОГПУ, — у вас на этот момент тоже нет никаких ниточек, за которые мы могли бы дернуть, чтобы распутать весь клубок. А, товарищ начальник особого отдела?

Тот помялся:

— Пока нет, Вячеслав Рудольфович…

Менжинский цинично усмехнулся и вкрадчивым голосом произнес:

— А может, вы просто не хотите найти, Марк Исаевич? Из каких-то своих соображений? Чем занимаются все ваши осведомители? Что происходит в армии? Может, уши растут оттуда? У вас есть какие-то данные по активности военных, кроме тех, которые вы мне представляли по высшему командному составу? Неизвестные нам школы, неожиданные контакты на среднем и низовом командном уровне с неизвестными нам людьми? Активность военных специалистов по взрывному делу в местах проведенных терактов?

Он повысил голос:

— Есть такие данные? Или вы из каких-то своих соображений их скрываете, как возможно скрывает… — председатель ОГПУ перевел внезапно забешеневший взгляд на начальника секретно-политического отдела, — Георгий Андреевич?

Оба чекиста побледнели и, казалось, боялись дышать. Обвинения, которые они сейчас слышали от председателя ОГПУ, были очень серьезны и могли закончиться для них плачевно. От дурного предчувствия у Молчанова перехватило дыхание.

Между тем Менжинский, не обращая на них внимания, яростно уставился на командира ОДОН:

— И как понимать вот это донесение, товарищ Кондратьев? — председатель подошел к столу и швырнул на него бланк с рапортом полпреда ОГПУ по Украине. — Ваши люди, видите ли, не смогли догнать подозреваемых. С собаками не смогли догнать. Как удачно рвется единственное звено цепочки, могущей нас привести к террористам. Это недостаток подготовки или нечто худшее? А может, будем называть вещи своими именами? Ведь это не преступная халатность. Это махровый саботаж.

Командир ОДОН съежился на своем стуле. В кабинете повисла тяжелая тишина. Казалось, даже было слышно, как пульсирует жилка на лбу начальника секретно-политического отдела.

Менжинский сел снова в кресло и резко сломал карандаш, лежавший перед ним на столе. Потом, очень спокойно и как-то равнодушно глядя поверх голов собравшихся, произнес:

— Товарищ Серебрянский абсолютно прав, говоря, что якобы нераскрываемые теракты могут происходить только под покровительством высшего руководства спецслужб.

Услышав его последние слова, Артузов, Серебрянский и Эйтингон, резко отшвырнув стулья, на которых сидели, отпрянули от стола, вытащили пистолеты и направили их на затравленно оглядывающихся начальников отделов и командира ОДОН.

А председатель ОГПУ, вроде бы не обращая внимания на происходящее, продолжил, переведя пустой взгляд на этих троих:

— В ваших действиях просматриваются все элементы сговора. Вы арестованы по подозрению в создании террористической организации.

Он повысил голос:

— Руки на стол!!!

Дверь в комнату отдыха председателя ОГПУ резко открылась, и из нее стремительно выбежали неизвестные, которые заломили руки арестованным. Начальник особого отдела попытался что-то сказать, но был сбит с ног ударом в лицо. После этого арестованных начали избивать прямо в кабинете.

Безразлично глядя на все происходящее, Менжинский сухо проговорил начальнику ИНО:

— Во внутреннюю тюрьму, на допрос.

Избитых, в наручниках, их втащили в личный лифт председателя, идущий прямо из кабинета в подвал. Внизу всех троих закрыли в одной камере, сорвали одежду и прямо за наручники подвесили на крюки, прикрепленные цепями к потолку.

Менжинский с брезгливостью их всех осмотрел и громко произнес стоящему рядом с ним Артузову:

— Они должны все рассказать. Немедленно. В средствах я тебя не ограничиваю, Артур Христианович. Я буду наверху, доложу об аресте и выдвинутых против этой швали обвинениях.

И вышел.

«Почему охрана тюрьмы сегодня в гражданском?» — была последняя здравая мысль начальника секретно-политического отдела.

Его били куском толстого резинового шланга изощренно и долго. Рядом, так же подвешенных за наручники так, что пальцы ног едва доставали до пола, избивали командира ОДОН и начальника особого отдела.

После серии ударов человек, которого чекист никогда не видел во внутренней тюрьме, отступал на шаг и задавал одни и те же вопросы:

— Кто был инициатором создания организации? Кто состоит в заговоре? Структура? Имена? Говори, падла!!

Из последних сил, все еще надеясь на чудо, Молчанов хрипел в ответ:

— Это ошибка, это ошибка…

В ответ палач опять замахивался шлангом, и для начальника секретно-политического отдела оставалась только боль, и ничего, кроме боли.

В себя он пришел от потока холодной воды, выплеснутой прямо в лицо. Молчанов помотал головой и обнаружил себя голым, сидящим на металлическом табурете, со скованными за спиной руками. Рядом с ним, так же скованные, сидели Гай и Кондратьев. Напротив них, за столом, вальяжно развалясь на стуле, разместился Менжинский и внимательно вглядывался в своих подчиненных.

Молчанов потряс головой, заставляя себя сосредоточиться. Во рту что-то мешало. Чекист провел языком по нёбу и, выплюнув два выбитых зуба, прохрипел: