Читать книгу "И пала тьма - Джеймс Клеменс"

Последним шагом он миновал направляющий плавник и оказался перед Даржоном.

Оба застыли в мертвой неподвижности. Как и в игре «короли и королевы», первый ход был самым важным. Нападать или защищаться. Наступать или отступать. Парировать сверху или снизу.

Вопрос решился разорвавшим темноту блеском серебра. Никто не мог бы сказать, кто начал схватку. Оба наносили удары со скоростью, рожденной Милостями, яростью и отчаянием.

Тилар развернул запястье, блокируя выпад в сердце. Меч противника скользнул по его клинку и ударил по гарде так сильно, что сталь завибрировала, а удар отдался в плече. Даржон оказался чертовски силен.

Пусть его вынудили отступить на шаг, но Тилар отбил меч рыцаря вверх. Нацелив собственный клинок вниз, он наискось резанул по складкам плаща. Однако враг остался невредим.

Даржон принял его следующий удар на рукоять и развернулся на пятках. Локоть ударил Тилара в грудь, выбив из легких воздух.

Он снова оступился в смертельном танце.

На таком близком расстоянии Тилар не мог размахнуться мечом, так что он использовал единственное доступное оружие: торчащую из запястья стрелу. Он почувствовал, что наконечник задел не только ткань.

Даржон зашипел, подтверждая попадание, и отпрыгнул назад.

Теперь у Тилара появилось достаточно места для взмаха мечом.

Даржон скорчился на расстоянии вытянутой руки от него. Стрела прорезала масклиновую вуаль, и Тилар впервые увидел лицо противника.

Поначалу его больше всего поразила бледность рыцаря — тот отличался не просто белоснежной кожей, а бескровной, бесцветной белизной. Как будто он никогда не открывал лица солнечному свету. Из-под капюшона выбивалась абсолютно белая прядь волос, сухая и хрупкая в лунном свете. Черты лица были под стать острому взгляду: искривленные от злобы тонкие губы, презрительно сморщенный нос. Как закутанный в тени призрак.

Но не бледность заставляла Тилара медлить. Порванный масклин обнажил более тревожные детали, а вернее, их отсутствие. Белизну лица Даржона ничто не нарушало.

Даже тройная полоса — знак рыцаря теней.

Пораженный и охваченный негодованием, Тилар не заметил вовремя блеск серебра. Кинжал полетел от бедра.

— Кажется, это ты его недавно потерял, — выплюнул рыцарь-обманщик.

Тилар дернулся, но кинжал пролетел под поднятой рукой, оставил длинный разрез в рубахе, рассек кожу под ней и воткнулся в плавник. Тилар узнал дрожащую от удара рукоять — тот самый клинок, которым он стреножил Даржона у ворот крепости Мирин.

Даржон тут же ринулся в атаку, выставив перед собой меч. Тилар все еще не обрел равновесия и отбил удар плохо, едва смог отвести его в сторону, но продолжить выпад не сумел.

Даржон умело поймал его меч своим клинком, а Тилара подвела порезанная рука, и он не удержал меч.

Тот вылетел из рук, прокатился по выгнутой спине плавня и соскользнул в море.

Тилар отчаянно бросился за ним, но успел только коснуться кончиками пальцев черного бриллианта на рукояти. Безоружный и раненый, он перекатился на спину.

Даржон возвышался всего в шаге от него и уже заносил меч. Глаза его обещали неминуемую смерть.

По руке Тилара стекала горячая струйка крови, собираясь лужицей на ладони. Он попытался отползти назад, но соскользнул на мокрой крыше и уперся спиной в плавник.

Если успеть вытащить кинжал… Но быстрый взгляд показал, что тот недосягаем.

Даржон шагнул ближе, кончик его клинка взлетел для последнего удара.

Тилар смахнул с глаз холодный пот и кровь, и ему вдруг вспомнилась прижатая к стеклу ладонь Делии. Только сейчас он осознал, что девушка не прощалась, но пыталась его предостеречь.

Его пальцы покрывали липкая кровь и пот. Для заклинания мийодона требовалась желтая желчь, тогда как пот действовал на неживое.

Например, на деревянное суденышко посреди впадины.

Тилар прижал ладонь к крыше плавня. Как и в прошлый раз, он приказал миру замерзнуть, погрузился в воспоминания о ледяной тундре, метели и морозном тумане.

От кончиков пальцев по дереву разбежались тонкие ледяные дорожки. Через мгновение мокрая крыша плавня покрылась сверкающими в звездном свете пластинами льда. Сырые панталоны Тилара сразу намертво примерзли к плавню.

Когда хлынула Милость, Даржон замялся, недоуменно шагнул назад. Нога его скользнула по льду, и рыцарь дернулся, размахивая руками и пытаясь поймать равновесие.

Без всякого уважения к рыцарскому достоинству ноги под ним разъехались, он грохнулся на гладкую поверхность и заскользил к краю. Теперь он пытался зацепиться за что-нибудь, но, отягощенный мечом, который он не выпускал из рук, не сумел и вскоре с всплеском рухнул в море.

Тилар рывком отлепился от крыши и на четвереньках подполз к краю. Даржон боролся с волнами и намокшим плащом в нескольких саженях позади.

Дрожа от холода, Тилар дополз до люка и попытался приподнять крышку и тут обнаружил, что ее накрепко приморозило. Он заколотил по льду кулаком, но сил после схватки у него осталось не больше, чем у ребенка.

Затмевая свет звезд сиянием огненных фонарей, их нагонял идущий под всеми парусами корсарский флот.

Из кабины послышался приглушенный вопрос, но Тилар не смог откликнуться.

С треском ломающегося дерева крышка распахнулась буквально в волоске от носа Тилара. Роггер высунул из люка голову.

— Я так и знал, что мороз ударил не потому, что внезапно поменялись времена года. — Роггер услышал плеск и вытянул шею. Скоро он отыскал глазами плывущего к кораблям Даржона. — Похоже, тебе удалось стряхнуть этого приставалу.

— На время, — хрипло выдавил Тилар. Ему припомнилась ненависть в глазах рыцаря. — Только на время…

Вор лишь сейчас заметил, что Тилар ранен. Роггер помог ему спуститься в кабину, но даже с помощью вора он ухитрился пребольно задеть стрелой в запястье за край люка.

— Ай, осторожнее, — с запоздалой заботой отозвался на его стон Роггер.

Оба практически свалились в кабину. После морского ветра нагретое трубками мика помещение казалось жарче бани. Роггер шумно захлопнул люк.

Делия направила плавень в глубину.

Роггер помог Тилару сесть.

— Ты зря рисковал.

— А что бы ты мне предложил? — Тилар закашлялся, его пробирала дрожь. Перед глазами снова возникло лицо фальшивого рыцаря.

— Я имел в виду, — пояснил вор, — что ты сделал глупость, когда отправился снимать тело капитана.

Тилар покачал головой:

— Капитан Граул того заслуживал. Немного пролитой крови — небольшая цена по сравнению с его жизнью.

— Мертвым все равно. С последним вздохом приходит конец всем долгам.