Читать книгу "Война за корону - Ярослав Коваль"

Перевернув страницу молитвенника, священник задумчиво взглянул на юношу и принялся, прочтя строчку, переводить её для него. Но ничего неожиданного из его уст, собственно, и не вышло — довольно банальные пассажи об ответственности и кое-что более изысканное о единении двух сердец у Истока Божьей любви, которая во всём своём совершенстве никак не может поддерживать мир, если ей не служит простая земная любовь, рождающаяся в душах смертных.

— Соедините свои руки, — попросил он, и петербуржец торопливо стиснул пальцы подруги. Священнослужитель привычными жестами, но при этом затейливым образом переплёл их руки цепочкой, потом сблизил свободные концы. Короткая вспышка энергии, заклинание пронизало воздух столь стремительно, что природы его никто не успел бы понять — и вот уже нет разрыва, цепочка цельна, и, придерживая её, чтобы не соскользнула с рук молодожёнов, мужчина продолжил читать.

Илья больше не вслушивался в то, что звучало, — он с любопытством посматривал на цепочку. Когда, оставив молитвенник на подставке, священник стал аккуратно стаскивать её, стараясь не потянуть сильнее ни за один из концов, юноша даже шею вытянул.

Под конец цепочка скользнула с их рук и повисла, образовав под собственной тяжестью затейливый узелок, висящий, как кулон.

Под речитатив второго слуги божьего получившееся украшение было накинуто на шею Мирним — судя по всему, она знала эту церемонию и воспринимала её без удивления или любопытства — просто с наслаждением.

— Омойте руки. — С этими словами молодожёнам была поставлена чаша, на дне которой плескалось чуть больше стакана воды. — Пусть грехи растворятся в священной воде и оставят вас.

Петербуржец осторожно опустил пальцы на дно чаши. Вздрагивающая ладонь девушки легла поверх его. Младший священник торопливо приблизился с полотенцем и, когда руки были вытерты, спокойно бросил влажную ткань в костёр.

— Юный супруг, надень жене своей кольцо в знак того, что твоя любовь и забота всегда будет с нею… Нет, не так! А впрочем… всё равно. Надевай, как привычно. Юная супруга, надень мужу своему кольцо в знак того, что сердце твоё и твоя верность всегда будут принадлежать ему. — Мирним неловко навинтила Илье интернациональный символ заключённого брака. Почему-то на средний палец. — Теперь ты можешь снять покрывало со своей жены, — милостиво разрешил старший священнослужитель. — Будьте же счастливы и будьте едины в своих помыслах и стремлениях.

И отступил, показывая, что его роль на сём закончена. Его помощник поспешил поднести новоиспечённым супругам большой кубок с вином, и они ухитрились одновременно отпить из него под пояснение, что теперь всё в их жизни будет общим — и хлеб насущный, и радости, и испытания, ежели таковые пожелает им послать Господь. На миг обернувшись, юноша разглядел позади Санджифа и Машу. Аргет украдкой обхватил подругу за талию и улыбался ей. А чуть поодаль от него стоял господин Даро и смотрел на сына холодным, очень напряжённым взглядом. Колючим взглядом.

«И лорд Даро здесь? — внезапно испугался юноша-аурис. — Ё-моё»…

Он инстинктом недавнего ребёнка и школьника, ещё не отошедшим в прошлое, ещё влияющим на его реакции и поступки, приготовился к нагоняю. И в тот момент, когда стянувшиеся к палатке священников лорды (откуда только узнали) и одноклассники Ильи и Мирним принялись поздравлять их обоих, петербуржец думал только о том, что сейчас будет сказано ему господином Даро, в какие уничижающие фразы тот облечёт укор за самовольное решение столь важного вопроса.

— Поздравляю, — произнёс отец Санджифа, когда до него дошла очередь. — Надеюсь, Создатель пошлёт вашей паре благополучие и взаимопонимание. Очень важно сохранить душевную близость на долгие столетия, чтоб не разомкнуть рук на жизненном пути… К сожалению, таковы уж обстоятельства, что отыскать для вас свободный закуток в шатре не получится. Места слишком мало.

— Да понятно, — поспешил согласиться Илья, изумлённый отсутствием упрёков. И лишь очень запоздало понял, что имел в виду его будущий тесть. — Ёлки, нам же тут реально вдвоём-то никак не остаться! — шёпотом, почти на ухо Мирним воскликнул он. — Было б хоть лето… Хотя и сеновал не подойдёт, потому что за мной всё время шастает этот… Селсид.

Девушка приятно зарумянилась.

— Ничего… Вот уж действительно — лучше не на бегу.

— Ты права. Наверстаем. И праздник потом устроим. Я понимаю, тебе же хочется платье, застолье, танцы, подарки…

— Ты главное до конца войны доберись в полном комплекте и здравии, а всё остальное уже приложится.

Он наклонился и поцеловал её в висок — что-то большее было немыслимо в окружении толпы, да и в относительном уединении шатра тоже. Слишком уж он был взвинчен, а она — ошеломлена и смущена.

ГЛАВА 9

— А чему ты удивляешься? — спросил Санджиф, с трудом укладываясь на постеленное поверх лапника покрывало. — В походе по традиции все религиозные обряды свершаются без предварительных процедур. Сам понимаешь, люди могут погибнуть уже на следующий день, тут не до соблюдения всех формальностей.

— Так священник не мог нам отказать в браке?

— Формально — нет. Засомневался, конечно, потому что брак любого представителя знати — это вопрос политики, а ты ко всему прочему ещё и несовершеннолетний. Но тут вопрос такой… Представитель церкви тебе не опекун, он не обязан следить, чтобы ты чего не натворил. Зато должен совершать таинства. Одно из которых и совершил.

— А твой отец?

— А что мой отец?

— Я ожидал, что он будет следить за тем, чтобы интересы его дочери… ну, твоей сестры… были соблюдены.

— Об этом он никогда не забудет, — неаристократично рассмеялся юноша-аргет. — Но поскольку он совершенно не обеспокоен на эту тему, видимо, возражений не имеет.

— Почему же? — удивился Илья.

Санджиф стеснённо покосился на Мирним.

Они сидели у собственного костерка, разложенного под тентом от шатра. Днём лагерь опять перенесли на несколько десятков километров к северу, в горы, где снег по-прежнему был сухим и колким, как жгущая глаза позёмка, а мороз схватывал палатки ледком не только снаружи, но и изнутри — даже несмотря на походные печурки. Ветер продирал, словно асфальт, по которому неудачно проехался лицом, и у костерка можно было более или менее усидеть только в окружении палаточных стенок хотя бы с трёх сторон. Потому что иначе холод так донимал со спины, что ты начинал чувствовать себя грешником, терзаемым в аду: в лицо бил огненный жар, а за спиной бушевал трескучий мороз.

— Нас просили воду погреть, — напомнил Фёдор и пристроил на костре котёл. — Может, хоть чаю попьём…

— Размечтался… — Вджера, на родине привыкшая к намного более ласковому климату, ёжилась и куталась в меховой тулуп. — Слушайте, может пойдём в шатёр? Околеть же можно.

— Ещё нельзя. Там пока не закончили. Закончат — позовут.

— Я не понимаю, почему для занятий магией нужен аж целый шатёр!