Читать книгу "Ученик поневоле - Александр Курзанцев"

В общем, у меня зрела идея показать изделие Глушакову и попросить некоторой консультативной и практической помощи. Но пока я просто любовался блестящим металлом собственноручно сделанного «калаша».

Присев за стол, я из чайничка налил себе чая в тонкую фарфоровую чашку и, по-аристократски оттопырив мизинец, пригубил горячий напиток. Иквус таки помирил со мной домовых, и те начали по утрам снабжать меня, как и прочих студентов, завтраком. Так что можно было слегка побарствовать и попредставлять себя великим магом с магической прислугой.

Вот только стоило мне откинуться на спинку стула, с удобством закинув ногу на ногу, как в моём почти лофте хлопнуло, и в воздухе зависла, как и в первое наше с ней знакомство, старший преподаватель Марна.

Надо ли говорить, что по закону подлости в момент её появления я был в самом неустойчивом положении, да ещё и с кружкой в руке?

Воздушной волной меня вместе со стулом опрокинуло на спину, а чай из кружки – весьма горячий, спешу заметить – щедро окатил моё тело, залив любимую майку.

– Студент первого курса Ширяев, – сухо произнесла Марна, безучастно разглядывая мои задранные к потолку волосатые ноги. Похоже, она так и не простила мне проявленного своеволия, когда мы с Глушаковым вернулись с Земли. А может, это было из-за тех двух студентов.

– Здесь, – с кряхтением буркнул я, поднимаясь и ладонью утирая мокроту с лица. – Чего надо?

Не удостоив меня взглядом, женщина продолжила:

– Сегодня вам предстоит дать объяснения в посольстве Светлого государства по факту нанесённого его подданным оскорбления.

– Это этому, как его, Элементу что ли? – уточнил я, вспоминая драчку с эльфом в парке.

– Элемину вин Тиллувилай, студенту первого курса академии, а также ещё десятку светлых эльфов, присутствовавших там.

Ну да, что-то такое я припоминал. В запале, видимо, высказал тогда всё, что думаю. Но уж больно меня этот хрен остроухий разозлил. А чего он выступает как директор пляжа? Тоже мне, высшая раса.

К эльфам в посольство не хотелось, и я закинул удочку, спросив:

– А может, хрен с ними, с эльфами? Не пойти и всё?

Однако Марна вдруг вспыхнула и зло рявкнула:

– А хрен с тобой не хочешь?! Это тебе не домовики, которых можно пнуть, а потом тебя, уникального такого, отмажут! Это подданные другого государства, с которым империя не раз воевала и теперь всеми силами поддерживает достаточно шаткий мир! Думаешь, просто так они сюда учиться приехали? Нет, всё ради укрепления мира между нами. А тут ты со своей дуэлью, да ещё и с оскорблениями! Как у тебя только язык повернулся такое сказать?!

Опешив от яростной отповеди и чувствуя поднимающуюся в душе глухую волну недовольства, я попытался вставить слово:

– Ну дуэль, допустим, не я назначал.

– Это ты в посольстве объяснять будешь.

– И объясню! – теперь уже разозлился я.

В конце концов, я больше не мальчик для битья для всяких сексуально неудовлетворённых дамочек. С Тенями вон дрался… Вернее, дрался Глушаков, но магию-то ему я вливал. И вообще, я в дуэли участвовал! Не победил, конечно, но и не проиграл ведь. Теневой покров, опять же, кастую, и вообще, почти аватар!

Огневичка лишь презрительно фыркнула, а я, ещё раз осмотрев себя и обнаружив из одежды только многострадальные семейники и майку-алкоголичку, в которых и появился здесь, прищурился и язвительно уточнил:

– Что, опять потащишь меня к ним как есть, в исподнем?

Марна вновь вспыхнула и со злостью бросила в ответ:

– Администрация академии тебе не бесплатный транспорт. Сам доберёшься.

– И во сколько мне там надо быть?

– Ровно в полдень.

И ни сказав больше ни слова, глубоко возмущённая моим спокойствием Марна всосалась сама в себя, покинув моё жилище.

– Аривидерчи, – произнёс я ей вслед, после чего лёгким магическим усилием высушил бельё и убрал потёки чая с пола.

Подняв с того же пола стул, со вздохом сел обратно и налил новую кружку чая. Настроение было безнадёжно испорчено. Что это вообще за бесцеремонные появления? А может, я не один? И хамство к тому же. Ну не нравлюсь я, так что теперь, хамить мне постоянно? Я не сладкий рулет, чтобы всем нравиться, я в конце концов маг, а маги – те ещё эгоистичные и циничные сволочи. Надо же понимать. Сопляков семнадцатилетних пусть шпыняет, а я, блин, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.

Под такие мысли я допил, не ощущая вкуса, чай и, быстро одевшись, спустился вниз, дабы прогуляться в одиночестве и восстановить душевное равновесие, пока ещё парковые аллеи не наводнили студенты.

* * *

– Паша, ты тут?

Появившийся на чердаке Глушаков огляделся и, не найдя товарища, слегка удивился такому раннему его уходу. Мужчина прошёлся по комнате, вздымая в воздух лёгкие пылинки, что сверкали в розоватых полосах утреннего солнца, пробивающегося сквозь ставни, а затем вдруг заметил лежащий на столе автомат.

– «Калаш»? – изумился он, подхватывая его, но тут же чуть не выронил, не ожидая, что тот окажется таким тяжёлым.

Глушаков подёргал затвор, раму и магазин, всё больше удивляясь. Затем заглянул в ствол, но увидел лишь срез литого металла, и поцокал, качая с сожалением головой.

– Ну кто так делает, а? Надо же по отдельности: рама – отдельно, коробка – отдельно, ствол – проточить. Я же показывал. А иначе он стрелять-то не будет. Да и патроны нужны.

Но миг спустя, повертев болванку в руках туда-сюда, трудовик внезапно замер, озарённый, и забормотал:

– Ну Паша, ну хитрец. Зачем рама, магазин, патроны? Внешнее сходство – и хватит, достаточно, а сам небось хотел как артефакт сделать, стреляющий чтобы, как «калаш», но на магии. Ну молодец парень, здорово придумал. И чтоб очередями… Нет. Сам он не справится, первый курс, куда ему. Но задумка чудо как хороша. Надо помочь. Точно, помогу с магической частью, тем более что задачка тут похитрее, чем ведро адамантиевое сделать. И чтоб любой магией подпитаться могло, а стреляло скомпонованными огненными стрелами. А потом зачту ему как итоговую курсовую по дисциплине. Пусть авансом, но идея, идея-то какая! Вот что значит мозги, не зашоренные магией.

Глушаков вместе с автоматом исчез во вспышке портала. Ему не терпелось воплотить в жизнь задумку Ширяева.

* * *

Я гулял по территории академии, разглядывая начинающую опадать пожелтевшую листву, и знать не знал ни о каких своих гениальных идеях насчёт стреляющего артефакта в виде «калаша». У меня из головы всё не шли мысли о предстоящем допросе. В том, что у чёртовых эльфов тоже в запасе окажется какой-нибудь хитрый артефакт, определяющий ложь, я не сомневался, а потому усиленно продумывал речь, в которой бы и правды всей не сказал, и не соврал бы слишком явно.