Читать книгу "Зимняя месть - Наталия Антонова"

– Я сотрудничаю.

– Вы? – округлил глаза Абашкин. – Вы не сотрудничаете, Аркадий Денисович, вы сидите тут передо мной и нагло врёте!

– Я не вру!

– Помолчите, Померанцев. Вы думаете, что своей ложью вы спасёте Варфаламееву? Так я вынужден вас разочаровать, ничего у вас не выйдет. Зато себя вы потопите.

– Но Янина хорошая, добрая и милая женщина.

– Ага. А я апостол Павел.

– Кто?!

– Дед Пыхто!

Следователь вызвал конвой и распорядился:

– Уведите этого сказочника в камеру.

Абашкин всё ещё был зол на себя за то, что проморгал лежащие на поверхности улики. Злился он и на сельскую полицию, которая, по его мнению, палец о палец не ударила.

А ещё ему ужас как не хотелось встречаться с адвокатом Яном Белозерским. Но встретиться придётся…

Глава 27

Марию Нестерову выпустили на свободу на следующий день. Возле выхода её встречала Глафира. Азамат сидел в машине, на которой они и отвезли её домой.

– Маша, ты тут приходи в себя, а нам нужно ещё съездить в одно место.

– В какое? – удивлённо спросила Мария.

Глаша замялась, а стоявший в дверях Азамат пояснил:

– Мы с Глашей нанимали детектива.

– А разве не Белозерского? – спросила Маша.

– Белозерского тоже. Но он адвокат. А выпутали тебя из всей этой липкой паутины именно детектив Мирослава Волгина и её напарник Морис Миндаугас.

– Ах, Машка! Какой он красавчик! – необдуманно вырвалось у Глаши. – Просто закачаешься!

Тёмные глаза Азамата недобро сверкнули. Глаша вовремя это заметила и пропела:

– Азаматик, а к шедеврам Лувра ты тоже будешь меня ревновать?

– Тоже мне, нашла Аполлона Бельведерского, – проворчал Азамат, но злиться перестал.

– Можно я поеду с вами? – спросила Мария.

– Разве ты не хочешь отдохнуть?

– Не сейчас.

Глаша посмотрела на Сабурова.

– Пусть едет, – разрешил Азамат. Он вышел в коридор, набрал номер детективного агентства. О чём-то наскоро переговорил с абонентом и велел девушкам спускаться вниз.

Судя по всему, он предупредил хозяев коттеджа, что приедут они втроём. Потому что, когда они приехали в детективное агентство, встретивший их Миндаугас ничуть не удивился. Мирослава ждала их в кабинете. Она приветливо улыбнулась всем троим и задержала взгляд на Марии. И та неожиданно смутилась.

– Ничего, – сказала Волгина, – надеюсь, что теперь у вас всё будет хорошо.

– Не знаю, как сложится моя дальнейшая жизнь, – проговорила Нестерова, – но дурь из головы я выкинула навсегда. Какое счастье, что я не убила её!

– Да, это счастье, – согласилась Мирослава, а про себя подумала, что если бы Виола не была оглушена ударом, полученным во время драки с подругой, то навряд ли разрешила бы Варфаламеевой задушить себя. Хотя не исключено, что в таком случае Янина Юрьевна могла бы применить другое оружие, например, нож, найдённый в кармане её куртки, или обошлась бы подручными средствами типа подсвечника, вазы, статуэтки. «Что тут гадать, – оборвала она сама себя, – как сказал немецкий историк, профессор Карл Хампе, «история не имеет сослагательного наклонения». Криминальная история не исключение».

На обратном пути Мария обратилась к Азамату:

– Спасибо тебе за всё, Азамат. И не волнуйся, я постепенно верну тебе все деньги, потраченные на мою защиту.

Азамат поймал в зеркале её лицо и спросил:

– Маша, я, по-твоему, мужчина или крохобор?

– Мужчина, конечно, – быстро ответила она.

– Тогда возьми свои слова обратно и считай, что я их не слышал. Иначе мы поссоримся с тобой на всю жизнь.

– Хорошо, Азамат, – улыбнулась она, – я беру их назад, – и добавила, улыбнувшись: – Нам с тобой ссориться нельзя.

– Это ещё почему?

– Ты забыл! У нас же общая Глашка!

И они все втроём весело рассмеялись.

Александр Сотников, сопроводив Ларису и то, что осталось от её двоюродной сестры, в их родной город, после похорон был вынужден вернуться домой. Он и так с большим трудом выбил у начальства неделю за свой счёт. Но Александр был почему-то твёрдо уверен, что их пути с Ларисой не разойдутся. И они сумеют решить, где им вместе жить. Лично он склонялся к тому, чтобы жить в городе, а в отпуск и на выходные уезжать в Крайнов. Но время терпит, и они с Ларисой ещё успеют обо всём договориться, взвесив все «за» и «против».

Незаметно прошёл месяц. Мирослава смотрела на календарь, висящий на стене на кухне, и думала о том, как всё-таки странно устроена жизнь. Вот, казалось бы, совсем недавно все были в предвкушении новогодних праздников, и вот нате вам, пожалуйста, на носу февральский праздник и сразу за ним, точно паровозик за вагончиком, мартовский.

От философских размышлений её оторвал звонок сотового телефона. Не глянув на высветившийся номер, она проговорила:

– Да.

Звонил Абашкин. Она сразу узнала его голос.

– Здравствуйте, Мирослава Игоревна!

– Здравствуйте, Юрий Тимофеевич! Я очень рада вас слышать.

– Правда? – обрадовался Абашкин. – А я уж, грешным делом, подумал, что вы позабыли о моём существовании.

– Как можно, Юрий Тимофеевич, – рассмеялась Мирослава.

– Тогда вы, может быть, помните и о своём обещании пригласить меня в ресторан? – вкрадчиво проговорил следователь.

– Конечно, помню.

– Дело благодаря вам получилось таким громким, что прогремело на всю область.

– Вы преувеличиваете мои заслуги, Юрий Тимофеевич, – ласково перебила его Мирослава.

– Нет, нет и ещё раз нет! – не согласился с ней Абашкин.

– Что же, вам виднее.

– Вот это другой разговор! И поэтому я решил освободить вас от вашего обещания, а вместо этого приглашаю вас сегодня в кафе.

– Я тронута.

– Придёте?

– Приду.

– Куда пойдём?

– Может быть, кафе выберете вы?

– Нет, я хочу, чтобы это сделала дама.

– Ну, что же, – улыбнулась Мирослава. Она сразу мысленно отбросила все дорогие заведения – не та у следователя зарплата, чтобы кидать деньги на ветер, – и предложила: – Может быть, пойдём в «Избушку на курьих ножках»?

– Оригинально! – рассмеялся Абашкин.

Кафе «Избушка на курьих ножках» и впрямь было оригинальным заведением. Официанты и официантки этого кафе работали в нарядах леших, кикимор, русалок и прочих приспешников сказочной нечистой силы. Сам хозяин Роман Савичев появлялся перед гостями в образе Бабы-яги. И только свои люди знали, что Савичев – майор ФСБ, вынужденный уйти в отставку после тяжелейшего ранения и многомесячных скитаний по госпиталям и больницам.