Читать книгу "Леди-мафия - Владимир Колычев"

– Я тебя сам сейчас отхарю! – взбесился недоумок и бросился на нее с кулаками.

Ирина подгадала момент и рубанула его костяшками пальцев в кадык. Он захрипел, вытаращил от боли и удивления глаза и сел на задницу. Подняться и не пытался. Явно из тех, кто быстро заводится и так же быстро остывает, когда получает по ушам. И трус к тому же. Бабы испугался.

– Говори, ублюдок, куда предков моих подевал?

– Бомжуют они где-то...

– Ты что, из квартиры их выгнал?

– Да нет, все по-честному. Бабок я им отвалил. Прописали они меня к себе. А потом в мою пользу от квартиры отказались...

– И сколько же ты им заплатил?

– Все по-честному. Два стольника отвалил... В рублях...

– Два стольника... Мразь!.. А до этого, наверное, падла, водярой их накачал...

В коридоре послышалось шевеление.

– Слушай, а не пошла бы ты на крен! – осмелел пижон, глянув ей за спину.

Ирина обернулась. В дверях комнаты застыл двухметровый увалень с непроницаемым лицом. Не больше двадцати ему. В армии, похоже, не служил. На нее он не смотрел.

– Случилось что, шеф? – прогнусавил он.

Наверное, вышибала его заявился.

– Да шалава тут одна окренела... Мы ее сейчас с тобой по кругу пустим, чтобы не залупалась больше...

Ну да, смелый, когда силу чувствует...

– Эта, что ли? – лениво перевел тот взгляд на Ирину.

– Ага.

– Э-э, ты че, придур, гонишь?

У него челюсть отвисла, когда он рассмотрел ее. Никогда она не видела этого пацана. Не из ее команды он. Да только он ее где-то видел, узнал. И от страха чуть в штаны не наложил...

– Что с тобой, Бурдюк? – в непонимании уставился на него пижон.

– Не, в натуре, ты хоть врубаешься, кого ты шалавой обозвал?.. Это же Ириха!

Тот, кого назвали Бурдюком, подошел к своему шефу, нагнулся, взял его за грудки, поднял и оторвал от пола.

– Что мне с ним делать, Ириха?

– К ногам его моим брось, – усмехнулась Ирина.

Бурдюк не понял иронии. Еще выше вознес пижона на руках и с размаху бросил его на пол.

– Ну что, ублюдок, кого по кругу пускать будем? – Она пронзила беднягу испепеляющим взглядом.

– Не, да я... Да я не знал. В натуре, не знал, ничего не знал... – заскулил тот.

– Короче, квартиру предкам моим возвратишь...

– Не, ну ты что, в натуре... Как так...

Бурдюк уже вошел в роль ее личного костолома. Он снова поднял уже бывшего своего шефа и снова придал ему ускорение. Выслуживался перед ней этот увалень, расположения ее добивался.

– Сказали тебе, питар, хату отдать – отдай! – Когда бедняга снова грохнулся о пол, он взял его потухшее лицо, как яблоко, в свои ладони и вздернул вверх.

– Отдам, отдам, – жалобно заныл тот.

– Вижу, ты и ремонт успел сделать, и мебелью обзавестись... Все это оставишь моим предкам. – У Ирины уже пропал интерес к этому слизняку.

– Но...

Бум! Тяжелый кулак Бурдюка свалился на голову несчастного сутенера.

– Все отдам, – проскрежетал зубами он.

– То-то же... А какие клиенты к тебе ездят?

Она вспомнила недавний разговор. Надо бы к нему вернуться. Похоже, в этом был смысл.

– Из Москвы, чиновники всякие, из всяких министерств. Даже из ЦК партии клиент постоянный есть. А один в КГБ чуть ли не главком целым руководит, – начал оживать пижон. – Им в столице светиться нельзя. Да и вообще нигде нельзя. Им безопасные места для свиданий нужны. А у меня безопасно, все знают об этом...

– Круто ты развернулся... Только о безопасности забудь... Из КГБ, говоришь, клиент у тебя. Интересно, даже очень... Ты пока поживи здесь денек-два. Завтра к тебе придут. Дело одно обсосать надо. И только не вздумай сорваться. Я тебя, говнюка, на краю света найду...

– Не бойся, Ириха, – клятвенно заверил ее Бурдюк. – Никуда он, голубчик, не денется...

– Нравишься ты мне, Бурдюк, – похвалила она его.

Но взгляд оставался равнодушным. Тот все равно расплылся в довольной улыбке.

– Ты из Краснинска?

– Ага... А этот козел из Москвы. Для охраны меня нанял... Гадом буду, Ириха, если бы я знал, что это твоя хата...

– Ладно, проехали. Ты к нам не думал примкнуть?

– Да ты чо, Ириха, я только об этом и мечтаю. Да только к вам разве попадешь. Все к вам хотят, да не пробьешься...

– Будет время, к Гирле подруливай. Слыхал о таком?

– Спрашиваешь...

– Скажешь, что от меня. Он тебя к делу пристроит...

– Век не забуду...

– Ну все... А пока присматривай за этим дурнем. Виды я на него имею...

– Заметано...

Ирина вышла в коридор. И тут же открылась дверь. В квартиру вошли две девушки. Обе красавицы. Видно, не зря пижона этого большие люди жалуют.

– О, да у нас тут еще бабочки, – ревниво глянув на Ирину, развязно вякнула одна из них.

– Э-э, щас как дам в дыню! – грубо прикрикнул на нее Бурдюк. – Сама ты бабочка конченая...

Важным он сразу стал, как индюк надулся.

Красотка замолчала и удивленно посмотрела на него. Что же тут такое произошло, если Бурдюк, обычно покладистый, буром попер на нее из-за какой-то телки? Правда, вскоре она узнала, почему. И ей стало немного не по себе...

Ирина вышла из дома и увидела, как к подъезду подъехала черная «Волга» с государственными номерами. Из нее вышел начальственного вида мужчина и, глянув на нее заинтересованно, прошел мимо. К сутенеру с его дорогими проститутками направился.

Надо будет хату для пижона этого подыскать. Пусть продолжает свое дело. Только данью она его обкладывать не станет. Она с него другое будет иметь. Видеошантаж – великое дело. Если оно раз дало результаты, даст и еще. Скоро все клиенты пижона будут у нее на крючке. Авось кто-нибудь вскорости ей пригодится...

* * *

– Проходи, Иринка, проходи, – приветливо встретила ее Мария Александровна, мать Вадима. – Проходи на кухню, чайку попьем.

Чистенькая такая, ухоженная. И совершенно трезвая. Отучил ее Вадим пить. И она, Ирина, своих предков от этого дерьма отучит. Нашел их вчера Амбал. За хобот обоих взял и в наркологический диспансер, недавно открывшийся, отволок. И она туда приехала. Врачам сразу бабки хорошие отвалила. Сестрам и санитаркам тоже досталось. Как белки в колесе закрутились. Похватали ее родителей, отмыли, в чистое переодели, отца постригли-побрили, матери прическу сделали. Палату им отдельную выделили, вниманием окружили, заботой. И гарантию, что вылечат, дали. И мать с отцом слушаться врачей обещали. Надоела им алкашья доля...