Читать книгу "Стоянка поезда всего минута - Мария Метлицкая"

Коломна не получилась – сломалась машина. Тащиться на электричке не было сил. Отправила туда дочерей – ничего, большие девицы, справятся! Хоть чем-то, да помогут, во всяком случае в магазин и аптеку сходят. Умоляла маму ничего не готовить – сбегают в «Макдоналдс» и поедят, для них это лучше любого обеда.

Кажется, уговорила. Хотя мама – та еще штучка, наверняка и приготовит, и напечет своим «солнышкам».

Договорилась с мастером, надо везти машину. Хорошо хоть мастерская недалеко, доползет.

Дима охал и сокрушался, что не может помочь – срочная командировка к партнерам в Тулу. В общем, в субботу она одна! Вот ведь накаркала!

Девчонок выпроводила в пятницу вечером, и те, кажется, были довольны – ну Машка уж точно! Оторваться от учебников она никогда не против. А Светка – та правильная и положительная. «Помочь бабушке и тете Вере? Конечно, мамочка!»

Дима заскочил на двадцать минут, похлебал супу, переоделся, собрал сумку и сказал, что вернется в понедельник.

Чмокнула мужа, закрыла дверь. Прошлась по квартире – одна! Когда такое бывало? Кажется, никогда.

Включила Морриконе, налила бокальчик сухого белого и плюхнулась в кресло. Вот вам, Юлия Дмитриевна, подарок! А что, заслужили, моя дорогая! Только бы дождаться звонков от девчонок и мужа – тогда можно расслабиться. Можно спать спокойно или не спать. Смотреть телик, слушать музыку, пить вино. Хотя нет, кажется, все-таки спать. Уснула она тут же, после первого выпитого бокала, под тихую и гениальную музыку Морриконе, одетая и на диване. До спальни не дошла.

Субботнее утро было странным. В квартире было так тихо, что, проснувшись, она испугалась. Обычно ее будили привычные звуки: негромкое переругивание дочерей, приглушенная музыка, доносящаяся из детской, запах кофе и поджаренного в тостере хлеба – муж вставал рано, невзирая на выходные, многолетняя привычка, биологический ритм.

Сегодня можно вообще не вставать – вот так валяться до вечера и балдеть.

Но нет, захотелось кофе. Юля пила кофе и смотрела в окно. Было довольно серо и пасмурно, и, кажется, собирался дождь. Ну и отлично – дождь она очень любила. Особенно в Коломне, когда он барабанил по жестяному подоконнику, а из приоткрытого окна неслись восхитительные запахи мокрой травы и Верочкиных цветов. А Юля, завернувшись в одеяло, блаженно закрыв глаза, мечтая о чем-нибудь, постепенно засыпала.

«Вот и отлично, – решила она. – Сейчас допью кофе и бухнусь в кровать. И так до самого вечера, пока не позвонит Савва и не объявит: «Ваше авто, мадам, готово и ждет!» Смешной этот Савва: усы до плеч, как у главного «песняра», длинные, изрядно поредевшие волосы, здоровенные руки в татуировках, на ногах военные бутсы – Савва металлист, гитарист, байкер, носится на мотоцикле.

Юля прилегла на диван, пощелкала пультом от телевизора. Закрыла глаза. Но не спалось. «Выдрыхлась», – усмехнулась она. Разозлившись на саму себя, резко встала, раскрыла шкафы, кухонные и одежные. Да уж, стоит только начать. А там не то что на день – на неделю работы. Нырнуть и не вынырнуть. Она никогда не была педанткой и аккуратисткой, но чтобы так запустить свое хозяйство? И тут же расстройство сменилось раздражением: «Ага, сейчас! Буду я гробить свои золотые часы на это. Пусть Машка со Светкой разбирают. Я заслужила этим не заниматься. Нет, ей-богу, нахалки! Целыми днями дома, черт-те чем занимаются, только не делом!» Со стуком захлопнула дверцы шкафов и почему-то в бессилии опустилась на стул. Как глупо. Как глупо она проводит случайно выпавшие часы счастливого одиночества. Как бездарно. Вот ведь штука, оказывается, она не может себя занять.

Так, Юлия Дмитриевна, сосредоточьтесь! Включите голову, остатки мозгов, напрягитесь и… Вы живете в Москве, в городе неограниченных возможностей, так неужели вам некуда деться? Есть музеи, выставки, кино, в конце концов. А магазины? Могли ли мы, советские люди, мечтать о таких магазинах? О просторных, красивых, прохладных торговых центрах с очень вежливыми и улыбчивыми продавцами? О кафешках на любой вкус? Нет, не могли. А парки и скверы? Ты, матушка, еще не была в новом Парке культуры. А девочки говорят, там «прикольно». Кстати, неплохая идея – прогуляться по парку, выпить кофе в кафе, перекусить, посидеть на скамейке на набережной. Но неохота. Все неохота. Ни краситься, ни одеваться, ни выбираться из своей норки…

«Юля, возьми себя в руки! Ну, соберись! Реши наконец, чем заняться! Нет, не поеду. Зачем себя насиловать?»

Вот если бы у нее была задушевная подружка, такая, как когда-то Лелька… Позвонила бы ей, и они бы что-нибудь придумали. В конце концов, просто зазвала бы ее к себе! И они бы болтали до бесконечности, вспоминая прошлое, смешное и грустное, пили бы холодное белое вино, закусывая чем-то вкусным. Заказали бы суши – Юля их обожала.

Но снова не получалось – задушевной подруги у нее не случилось. После Лельки так и не случилось, увы. И позвать ей некого. Есть коллеги, приятельницы. Но не подруги.

Ну и ладно. В конце концов, холодное белое вино можно пить в одиночестве И кажется, у нее есть в заначке баночка красной икры. Ага, точно есть. Вот сейчас она сделает парочку бутербродов, нальет винца и продолжит свое долгожданное уединение.

Потом, может, уснет. А вечером позвонит Савва, и она заберет машину и поедет к своим, к девчонкам и старушкам. Кажется, она успела соскучиться.

Все так и было – и вкусные бутерброды, и холодное, легкое винцо, и дождик за окном, и спокойный, безмятежный сон. Разбудил ее телефонный звонок – Савва. Ура! Произнес долгожданное:

– Мадам, ваше авто готово! Можете забирать! Через минут сорок? Ну хорошо, подожду. Только не зависайте, Юлия Дмитриевна. Все же суббота, тоже охота расслабиться!

– Конечно, разумеется, мой дорогой! Уже бегу! И спасибо тебе, очень выручил.

Почистила зубы – вроде не пахнет. На всякий случай сжевала кофейное зерно. Легкий хмель давно испарился. Натянула джинсы, майку, кроссовки, бросила в сумку зонт – и побежала. Только в лифте обнаружила, что джинсы надела Машкины. Но тут же собой загордилась – у них с дочкой один размер!

Повезло, у дома схватила машину. Через двадцать пять минут выскочила в районе промзоны недалеко от Теплого Стана. Саввин ангар был распахнут. Встав на пороге, крикнула:

– Саввочка! Я здесь, на месте! Ау!

Ее машина, вымытая и начищенная до блеска, стояла поодаль. Кряхтя и матерясь, грузный Савва вылез из ямы, на которой стояли старые, облезлые «Жигули». Вытирая руки, кивнул в сторону антиквариата.

– Давно «тазы» не подвозили, сто лет под ними не валялся.

Юля кивнула.

– Сколько, Савв?

Сумма была приятно скромной. Добавила за срочность. Савва молча, с достоинством забрал деньги.

– Вечер насмарку, – пожаловался он. – Меня дружбаны в пабе ждут. А тут бабка эта, – он кивнул в сторону улицы. – Жалко стало ее. Несчастная какая-то, облезлая. Говорит – мне без машины никак, живу за городом с больным ребенком. Короче, спасите-помогите и все такое. Ну я и согласился, сами понимаете.