Читать книгу "Италия. Полная история страны - Серджо Боллиторе"

Несмотря на огромные размеры флагмана, на нем было тесно. Нельсон жил в небольшой офицерской каюте. Смежное помещение занимали Гамильтоны, и оно стало настоящим центром корабля. В салон леди Эммы, любившей музыку, с берега был даже привезен клавесин. И можно себе представить, как недовольны были британские моряки: только клавесина им на военном корабле и не хватало…

Удивительно, но этот самый военный корабль теперь больше походил на загородную дачу, на которую постоянно приезжали какие-то гости: высокопоставленные чиновники, знатные иностранцы и т. п. И все они с восторгом смотрели на адмирала Нельсона. Что же касается леди Гамильтон, то она получала от всех восторженные приветствия, а придворные поэты слагали в ее честь стихи.

В результате Нельсон лично приказал своим матросам «выловить и арестовать» выпущенных на свободу французов и местных республиканцев. Последние тут же были отданы на растерзание толпы фанатиков, готовых на все – лишь бы удовлетворить свои низменные потребности. Такие люди имеются в любом народе, и им только дай волю: они уничтожат все, что стоит на их пути. Им главное указать на то, что нужно уничтожить… Что можно уничтожить… И за что ничего не будет…

Безусловно, сами цивилизованные британцы в этих кровавых оргиях не участвовали. Они лишь наблюдали за всем этим со стороны. Впрочем, не только наблюдали. Нельсону и его «милейшей спутнице» вдруг захотелось своими глазами посмотреть, как люди умирают на виселицах. Это же такой любопытный спектакль, и возможность увидеть такое предоставляется далеко не каждый день. Но наблюдать за предсмертными конвульсиями какого-то простолюдина – это было неинтересно. Нужен был кто-то высокопоставленный… Эдакая звезда представления… Но не приглашенная, а доставленная под ударами прикладов…

И «роковой выбор» пал на арестованного 47-летнего князя Франческо Караччиоло. Вина этого человека, адмирала, состояла в том, что после бегства своего короля он возглавил неаполитанский флот. А Нельсону почему-то очень хотелось именно на его примере продемонстрировать свою власть и произвести «быстрое наказание», ибо в таком быстром реагировании он видел возможность «влиять на поведение граждан». Именно так он представлял себе умение управлять.

Тотчас организовали суд.

Леди Гамильтон и тут поторапливала: она спешила вернуться к своей подруге-королеве в Палермо…

На суде Караччиоло заявил, что король Фердинанд показал своим позорным бегством пример дезертирства и измены своей родине. Он обвинил судей в составлении приговора заранее и стал призывать Божью кару на их головы.

Без лишних церемоний объявили приговор, и пленного повели к виселице. Тогда благородный Караччиоло обратился к Нельсону с просьбой заменить казнь менее позорной, но тот решительно ответил:

– Я не вижу оснований изменить приговор. Вы должны висеть на фок-рее «Минервы». До заката солнца ваш труп будет грозным предостережением выставлен напоказ, а потом его сбросят в море, на съедение рыбам, чтобы ничто в земле не напоминало о человеке, забывшем честь.

Наверное, он совершенно искренне так и считал…

В результате обреченный адмирал был повешен 19 (30) июня 1799 года на борту фрегата «Минерва», и тело его, как и было приказано, качалось на ветру до самого вечера…

«Необходим пример», – пояснил тогда английский посол Уильям Гамильтон, в этом смысле вполне стоивший своей супруги.

Русский же морской офицер В.Б. Броневский рассказывает о судьбе Франческо Караччиоло так:

«Караччиоло, по общему мнению, заслуживал пощаду Караччиоло был повешен на своем корабле. Он, равнодушно выслушав приговор свой и когда его матросы не смели надеть ему петлю на шею, он сказал им: «Поскорее исполняйте, друзья! Мне легче умереть, нежели видеть ваши слезы». Тело его, брошенное в море, на другой день прибило к кораблю лорда Нельсона…»

Безусловно, адмирал Нельсон не был слепым исполнителем воли двух мстительных дам.

Да, Нельсон хотел сделать Эмму счастливой, но не до такой же степени. Впрочем, если мужчина влюблен «до безумия», то всякое возможно. Как известно, женщина является эмоциональным центром, а любящий мужчина, как правило, готов сделать для нее все. Нельсон на многое шел ради Эммы. И она ценила это. Она показывала ему это, и его переполняло новой энергией. Если женщина ценит то, что делает для нее мужчина, ему обязательно захочется сделать еще больше.

Такая вот простая мотивация…

Да, пожалуй, настолько влюбленный мужчина вполне мог пойти ради своей любимой и на вероломство, и на преступление…

А еще, как говорят, Нельсон тогда находился под влиянием «сильного нервического раздражения». Он чувствовал себя рабом неодолимой страсти, которая должна была разрушить его семейное счастье. В самом деле, нередко в ту эпоху он показывал друзьям свое душевное уныние и «желал спокойствия могилы».

Такое состояние души часто бывает предтечей больших преступлений. В самом деле, под влиянием таких грустных осознаний и таких сильных внутренних упреков сердце наполняется горечью и становится восприимчивее для внушений злобы и ненависти…

Но все же, думается, что в Неаполе Нельсон совершал свои кровавые действия еще и сознательно, то есть по убеждению.

В.Н. Ганичев в своей книге об адмирале Ушакове пишет:

«Наверное, Нельсон не был кровожадным изувером от рождения, но его взгляды, выкристаллизовавшиеся в гуще великобританских предрассудков господствующего класса, были в русле амбиций чванливого торгашеского Альбиона и требовали жертв для устрашения и наведения порядка. Караччиоло и был такой жертвой, принесенной на алтарь английской державности. Нельсон вырвал его у Руффо. Скоротечный суд, созданный адмиралом, разбирался всего два часа и вынес смертный приговор. И опять Нельсон, вопреки просьбам председателя об отсрочке приговора, настоял на немедленной казни. На виду у всей эскадры Караччиоло повесили на рее. Нельсон считал, что подобное зрелище укрепляет дисциплину и утверждает правопорядок».

Конечно, и дисциплина укрепилась… И правопорядок утвердился… И страх восторжествовал в Неаполе, но при этом имя самого Горацио Нельсона оказалось замарано кровью тысяч неаполитанцев. И репутации великого адмирала был нанесен непоправимый ущерб.

Историк Е.В. Тарле называет произошедшее «гнусной оргией». А об адмирале Нельсоне он пишет так:

«Нельсон и непосредственный его помощник капитан Траубридж лично проявили полную беспощадность и бессовестность в расправе с капитулировавшими республиканцами Неаполя Черным пятном легла эта эпопея коварства и зверства на память Нельсона. Королю Фердинанду, королеве Каролине, супругам Гамильтон в смысле репутации терять было нечего. Но живший до этого момента и после него, как храбрец, и умерший, как храбрец, британский флотоводец Нельсон не пощадил в 1799 году своего имени».

Сказано жестко, но, согласимся, вполне справедливо.

* * *

Впрочем, мы немного отвлеклись, а что же касается Италии, то Наполеону, когда он стал императором, не составило большого труда осуществить свой план присоединения практически всего полуострова, территорию которого он разделил на несколько королевств и раздал их собственным родственникам.