Читать книгу "Проклятие брачного договора - Людмила Мартова"

– Конечно. Когда расследование закончится, мы найдем этого Константина Яковлевича и поможем ему продать его реликвию, и найдем ему хороший частный пансионат, и проведывать обязательно будем. Думаю, Павел Попов был бы этому очень рад – знать, что старик не брошен. Вот что, поедем-ка домой, а то ты совсем замерзла. Или нам еще показания давать, а, Владимир Николаевич?

– Поезжайте, – махнул рукой следователь, – завтра придете с утра в отделение, запишем мы ваши показания. Куда вы денетесь?

С крыльца дома двое полицейских свели Веню в наручниках. Тот, матерился на чем свет стоит, то и дело сплевывая.

– Я один во всем виноват! – заорал он, поравнявшись с тем пятачком мокрой дорожки, на котором стояли Дина и Борис. – Я один, Ленка́ не трожьте. Беременная она.

Третий полицейский вел под руку Лену. Понурившись, она практически висела у него на руках, мелко-мелко перебирая ногами.

– Это из-за меня, из-за меня все, – прошептала она, проходя мимо Дины. – Это Веня хотел как лучше. Дом новый для нас построить хотел. И убил ради этого. И я ради этого убила. Старика убила, потому что он догадался обо всем и захотел Веню полиции сдать.

– Что с ней будет? – спросила Дина у Бекетова перед тем, как сесть в машину. Больше всего она мечтала оказаться внутри, перед работающей печкой, потому что льдинки внутри, казалось, звенели, сталкиваясь друг о друга, но и не спросить не могла. Жалко ей было Лену, хоть та и оказалась убийцей.

Бекетов пожал плечами:

– Суд решит. Да не расстраивайтесь вы так, Дина Михайловна. Так бывает, что люди из самых лучших побуждений портят себе жизнь. Окончательно и бесповоротно. В поисках лучшей жизни нельзя заходить за черту. За ней уже ничего нет. И возврата нет, в первую очередь к себе прежнему. А вы езжайте домой, отогревайтесь. До завтра.

Борис захлопнул за Диной дверь, обежал машину, залез на водительское сиденье, завел мотор, поколдовал над печкой, чтобы теплый воздух дул Дине и в ноги, и в лицо. Она зажмурилась под его потоками, как кот на солнцепеке.

– Подожди, я сейчас, – услышала она и распахнула глаза. Борис вышел из машины и подошел к стоящему у калитки Максу. Дина чуть приспустила стекло, потому что ей надо было ЭТО услышать.

– У тебя был прекрасный шанс за все мне отомстить, – негромко сказал Борис. – За то, что я тебя уволил, за то, что я, с твоей точки зрения, мажор и счастливчик, несправедливо одаренный судьбой. За то, что у тебя так и не получилось стать партнером фирмы. Сегодня у тебя был шанс, Макс. И знаешь, что? – Он немного помолчал, и Максим Головачев тоже не произносил ни слова, ковыряя носком ботинка талый снег и черную, грязную землю под ним. – Я чертовски рад, что ты этого не сделал.

– Ты рад, что я оказался меньшим подонком, чем ты меня представлял? – Максим горько усмехнулся краешком губ. Лицо его сейчас было похоже на театральную маску, старую, потрескавшуюся и страшную маску, которую долго не снимали с гвоздя, на котором она висела. – Представляешь, я тоже этому рад. А еще я рад, что долгое время ошибался, искренне считая, что тебя ненавижу. Вот просто просыпался по ночам и растравливал эту ненависть внутри, мечтая о том, чтобы ты упал в грязь и ползал в ней, воя и скуля. Я придумывал для тебя сто сорок три несчастья, после которых я смог бы наконец от тебя освободиться. И только сегодня я понял, что нет никакой ненависти. И твои успех и удачливость не имеют больше никакого значения. Я освободился от тебя, Посадский.

– Ты меня спас.

Макс отрицательно покачал головой:

– Я спас себя. И ты даже не представляешь, какое это облегчение больше тебя не ненавидеть.

Он повернулся и, сутулясь, побрел к своей машине. Поглядев ему вслед, Борис сел в автомобиль, захлопнул дверь, неверными руками пристегнул ремень безопасности и с некоторым усилием посмотрел на Дину.

– Поехали домой, а, – сказал он жалобно, как будто был маленьким пятилетним мальчиком. – Поехали к нам домой. И, пожалуй, я готов подписать ктубу, то есть зафиксировать на бумаге свои обязанности по отношению к тебе до конца жизни. Ты согласна?

Кажется, Дине только что сделали предложение подписать брачный контракт. Или ей показалось? Сквозь стекло машины она смотрела на узкие улочки старинного московского села, по которым по своим делам спешили люди. На мгновение Дине стало их жаль – никто из прохожих, да и вообще всех людей на белом свете, сейчас не был так счастлив, как она.

– Я согласна, – ответила она и поцеловала Бориса. Легко и уверенно, словно делала это всю свою жизнь. – Но знаешь что, Борис Посадский? Ставлю тебя в известность, что все положения ктубы я изучу очень внимательно.

Расхохотавшись, он ответил на ее поцелуй и тронул машину с места.

Конец