Читать книгу "Прежде чем иволга пропоет - Елена Михалкова"

Тимур покачал головой.

– Нет, наверное, я не имею права это сделать.

Илюшин твердо знал, что если вздумает совать юноше деньги, окончательно смутит его и ничего не добьется.

– Я мог бы объяснить вам, зачем мне это потребовалось. Но мне не хотелось бы поднимать суматоху раньше времени, если вы понимаете, о чем я.

– Суматоху? – испуганно повторил Тимур. Он побледнел и сделал шаг назад.

– Об этом преждевременно говорить. Я как раз хочу убедиться, что ошибаюсь.

– В чем ошибаетесь, в чем?

Макар улыбнулся с видом человека, говорящего: «Поверьте, вы не хотите об этом знать».

Несчастный Тимур вжал голову в плечи, словно проблемы уже пролились на него ледяным дождем.

Макар терпеливо ждал.

– Ладно, у меня ведь только копия… – Тимур неуверенно посмотрел на сыщика.

– Вот именно. Оттого что вы мне ее покажете, ничего плохого не случится.

– А вы не будете ее фотографировать?

Илюшин отрицательно покачал головой.

– Я не собираюсь брать кредит по чужим документам.

Менеджер облегченно рассмеялся, хотя Макар вовсе не шутил. Порывшись в ящике, он достал две распечатанных страницы и положил перед Илюшиным.

Сыщику хватило одного взгляда. Он озабоченно побарабанил пальцами по столу, сказал юноше: «Большое спасибо, Тимур, вы очень помогли» и вышел, оставив юношу в недоумении.

Правда заключалась в том, что паспорт отца Стеши и Егора Илюшину ничем не помог. Он ни на шаг не приблизился к ответу на загадку, которая его занимала, и в некотором смысле оказался даже дальше, чем был.

– Похоже, суматохи не избежать, – пробормотал Макар, сворачивая к коттеджу, от которого ушел меньше получаса назад.

Внутри ничего не изменилось. Все те же звуки, те же две фигуры, сидящие в своих креслах. Но на этот раз Илюшина интересовали не взрослые.

Он подошел к автомобилю, стоявшему под навесом, сфотографировал номер с кодом сто семьдесят восемь. Машине на вид было лет пятьдесят. Бок помят, бампер разбит и перекрашен…

«Неаккуратно водят в Санкт-Петербурге», – вздохнул Макар.

Вернувшись, он открыл поисковик и возблагодарил небеса, увидев, как быстро загружается страница.

– Плохо жить без интернета, – промурлыкал Илюшин, – когда яблоня цветет. Кто в фейсбук отправит фото, кто мне лайки соберет?

Он помнил фамилию, которую назвала Стеша – Острожские.

– Запасемся мелкоячеистой сетью, – вслух сказал Макар.

Он настроился на долгий поиск, однако буквально на втором шаге выпала Евгения Острожская, у которой были аккаунты в четырех социальных сетях, а затем – ее муж, Петр Острожский.

Отпивая кофе, Макар с любопытством наблюдал, как в публичном пространстве разворачивалась кровавая драка между бывшими супругами.

Начал муж. В январе две тысячи семнадцатого года он опубликовал проникновенный текст, который разнесли перепостами по сетевым изданиям и частным журналам больше десяти тысяч раз. «…В моей жизни нет большего счастья, чем видеть улыбки моих детей… – писал Острожский. – Теперь я точно знаю, что ангелы приходят в наш мир. Я долго не хотел верить, что найдется злая сила, которая захочет разлучить отца с детьми, лишить их полноценного детства, а из меня вырвать кусок моей кровоточащей души…»

Еще на ангелах Макар усомнился, что это текст, написанный мужчиной. На кровоточащей душе он прокрутил страницу вверх и убедился, что читает все-таки Петра Острожского, а не Евгению.

«…однако такая сила нашлась. Это моя бывшая жена».

– Злая сила, покажись!

Илюшин открыл страницу Евгении Острожской.

Злая сила публиковала циничные рисунки, голых баб, картины Васи Ложкина и мемы про экзистенциальный ужас. Она крыла комментаторов матом, участвовала в сетевых скандалах и была разоблачена как участница анонимного хейтерского форума, где на известных личностей выливались тонны грязи. В отличие от мужа, на ее странице не было ни одной фотографии детей, а когда она изредка писала о них, то называла не по именам, а «младшая задница» и «старшая задница». При этом старшая задница была меньше, а младшая – крупнее; другой человек запутался бы, но у Илюшина не возникло затруднений с пониманием, кто есть кто. Сила предлагала больных бездомных животных не лечить, а усыплять, материнский капитал отменить, пенсионный возраст поднять, а также запретить кормление грудью в общественных местах. С какой стороны ни взгляни, Евгения Острожская выглядела человеком неприятным и довольно черствым.

Илюшин почти не удивился, увидев в профиле профессию: врач-фтизиатр.

– Пенсионеров усыплять, грудь поднять, животных отменить… А дальше что?

Следующим шагом Острожская ограничила встречи отца и детей. Об этом рассказал Петр, протоколировавший каждое действие. Его бывшая жена отмалчивалась, изредка огрызаясь на любопытствующих комментаторов.

Один суд, другой…

Петр без ее разрешения увез детей на каникулы к своим родителям в Кострому. Евгения натравила на бывшего мужа налоговую инспекцию. Петр объявил, что жена довела Егора до заикания. Евгения опубликовала видеозапись с регистратора, где было видно, что Стеша едет в его машине на переднем сиденье и не пристегнута.

Каждый из родителей пытался отбить детей и выставить другую сторону в как можно более отвратительном свете. Илюшин вынужден был признать, что у Петра получалось лучше.

А в восемнадцатом году суды закончились. Стефания и Егор остались с матерью, несмотря на все попытки отца отстоять свое право принимать участие в воспитании. Острожский смог добиться от жены разрешения брать их на каникулы дважды в год, на месяц и на две недели, – с существенными ограничениями.

«Сегодня настал день, когда я окончательно перестал верить в справедливость, – написал Петр из здания суда. – Но я верю в себя, верю в любовь, верю в сынишку и дочурку и в то, что мы будем вместе».

Восемь тысяч лайков. Две тысячи комментариев. «Крепись, мужик, скорбящие отцы всей России – с тобой!» «Вы сначала алименты научитесь вовремя платить, сволочи, а там скорбите сколько влезет!»

Остальное Макар пролистал бегло. Животрепещущие темы и общественные дискуссии его не интересовали, он лишь хотел убедиться, что публичная война Острожских на этом закончилась.

Отодвинув ноутбук, посидел, отрешенно глядя перед собой и выбивая на столешнице «Шутку» Баха. Это был тот случай, когда ответы оказались не чем иным, как распахнутыми дверями в сад очередных вопросов.

Добарабанив сюиту, Макар снова вернулся к компьютеру. У него возникла новая мысль. Он вбил в строку название организации: «Лиза Алерт». В «Лизу Алерт» входили волонтеры, занимавшиеся розыском пропавших людей. Макар сузил поиск до Ленинградской области. Когда страница загрузилась, первым, что он увидел, была листовка с двумя фотографиями с подписью: «ВНИМАНИЕ! ПРОПАЛИ ДЕТИ!»