Читать книгу "Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака - Марина Ларина"

Прокофьева села в машину Тициано, которая направилась в город, подъехала к знакомому подъезду.

Они снова поднялись в квартиру. Нервное напряжение у Насти не спадало.

«Что будет дальше? Полиция, наручники?» — стучали в голове неуемные мысли.

В квартире, как и в прошлый раз, никого не было. Его мать, как сказал Тициано, уехала к сестре в Турин и еще не вернулась. У той родился маленький ребенок, и мать за ним помогала присматривать. Тициано был дома один.

— Проходи, — сказал Тициано. — Есть хочешь?

— Типа да, — ответила Прокофьева, стараясь не выдать волнения и держать себя непринужденно.

— Ты сердишься, что я не вернул тебе вещи. Извини, я действительно, не мог, — сказал он.

«Похоже, — промелькнуло в голове у Насти — можно расслабиться… или нет?»

В поведении ее знакомого пока ничего не настораживало.

— Проведешь со мной выходные? — спросил он. — Я завтра хотел бы пойти на рыбалку.

— Ну да, можно, — осторожно ответила Прокофьева, помня к чему привел ее отказ встретиться с ним через два дня.

«Скорее всего, он нарочно оставил рюкзак, чтобы было так, как он хочет, — подумала она. — Может, ему просто скучно».

«Хорошо, — решила она, — но и мы не лыком шиты. Переночую здесь, а завтра с утра аккуратно за рюкзак и ходу».

Они поужинали и отправились спать каждый в свою комнату. Родимый Настин рюкзак стоял в комнате Тициано, словно дожидаясь ее. Прокофьева сделала вид, что вытаскивает какую-то одежду, и поспешно ощупала деньги в мешке. Пачки долларов, казалось, были не тронутыми.

«Все в порядке, — успокоилась она и, доставая косметичку, убедилась в том, что доллары на месте. Комната Тициано, где она снова должна была спать, не закрывалась, и он мог ее видеть, поэтому Настя старалась быть предельно осторожной.

«Все будет хорошо, — успокаивала она себя. — Он не злой».

Но что-то внутри нее все-таки не давало ей покоя. Ей хотелось уйти, убежать из этого дома сейчас же. Так, борясь с противоречивыми страхами, Настя Прокофьева уснула.

Утром она взялась было за рюкзак и направилась к выходу.

— Куда ты? — спросил итальянец, глядя ей в глаза.

— Я хочу уйти, — сказала Настя. — Мне надо к подруге. Она в Салерно. Мне надо к ней.

— Извини, — спокойно сказал Тициано. — Я заглянул в твой рюкзак. Я никому не скажу. Если ты мне окажешь одну услугу, все будет хорошо.

Настя стрелой метнулась к двери, но тут же упала, схваченная за волосы.

— Извини, скузо — пробормотал итальянец, стягивая с себя штаны и разрывая на ней блузку.

— Помогите, — крикнула Настя по-русски, но его рука тут же закрыла ей рот. Прямо на полу в прихожей эта сволочь затолкала в нее свой член. И резкими жесткими движениями изнасиловала, оставив после себя адскую боль.

— Извини, — перешел Тициано на английский, поднимаясь. — Ты можешь идти. Можешь также зайти в ванную и переодеться. Я тебя больше не трону.

Ничего не говоря, ухватившись за свой рюкзак, Настя попыталась открыть дверь. Но жесткая рука итальянской твари снова не позволила ей это сделать.

— Нет, сначала переоденься. Иначе я тебя не выпущу, — сказал искатель святого духа, собиравшийся обрести его в Ренн-ле-Шато.

У него на глазах трясущимися руками Настя натянула на себя брюки, из кармана которых вывалился тот самый камешек. Она подняла его, положила снова в карман. Затем, вся дрожа, сняла с себя остатки прежней блузки и поменяла их на черный свитер. Затолкала разорванную одежду в рюкзак. Взяла сумку, набросила на плечо лямку рюкзака. Сволочь посмотрела на нее и открыла дверь.

— Если ты будешь шуметь на лестнице, я вызову полицию и скажу, что ты меня ограбила. Иди тихо, — сказал подонок, глядя ей в глаза.

Изнемогая от боли, растерзанная Настя медленно вышла на лестницу. Так же медленно побрела к выходу из этого злосчастного подъезда. Ей было очень больно. Внутрь словно запустили черного злобного ежа, который колол ее.

Медленными шагами она направилась к злосчастному проливу Сциллы и Харибды и, усевшись на берегу, расплакалась от боли и отчаяния, не в силах поверить, что именно с ней такое приключилось. Внутренний очаг боли в животе разгорался с новой силой, не давая ей дышать.

«Словно зверь, выходящий из моря», — вспомнила она фразу из фильма литовского кинорежиссера Жалакявичюса, на показе которого они сидели когда-то с Веркой Фроловой в кинотеатре «Спартак». Этот зверь сейчас был у нее внутри. Она чувствовала, что ее распяли, и изнывала от огненной боли в животе. Она попыталась ее остудить, зайдя в воду пролива. Но прохладная вода только слегка отвлекала от боли, которая непрестанно жгла внутри. Этот жар терзал ее, не давая покоя. Настя снова оделась и, собрав вещи, отправилась в путь. Нужно было идти, бежать отсюда, чтобы жить. Сквозь слезы и боль выбраться и жить.

Превозмогая боль, Настя Прокофьева пошла на паром. Ей не пришлось брать билет. Ее подобрал водитель-дальнобойщик, который ехал как раз на Неаполь. Настя не захотела пересаживаться на поезд в Реджио-дэ-Калабрия, поскольку это было тяжело в ее состоянии. И поехала в направлении Салерно с этим, как ей показалось, не злым человеком. По крайней мере, в дороге таких эксцессов, как сегодня в этой адской квартире в Мессине, у нее никогда не случалось. Бог дорог ее берег, как она считала. И сейчас, постепенно приходя в себя, она мысленно просила его не бросать ее в руки плохим людям, а послать хороших. Огненный жар сменился едва уловимой, но не дающей покоя ноющей болью.

— «Я несла свою беду», — гудели у нее в голове неизвестно откуда взявшиеся слова русской песни. Она знала, что нужно отвлекать боль движением, действием. Жар словно принял скрытую форму. Водитель проскочил поворот на Салерно, а высадить на автобане ее уже не мог. И Насте пришлось ехать с ним до Неаполя.

На грязные неаполитанские улицы, которые она измеряла своей болью, полил проливной дождь. И Настя вдобавок еще вымокла в поисках магазина, где продают зонтики. Она снова позвонила Лене, но абонент по-прежнему был недоступен.

«Может, потеряла телефон», — подумала Прокофьева. Она зашла в Интернет-клуб, чтобы проверить почту, но и там от Даниловой не было ничего.

Нужно было ехать без звонка. Настя знала, как отыскать магазин, где работал итальянский муж Лены Анжело Доминецци. Она взяла билет на поезд и через полчаса была уже в Салерно. Там разыскала сначала площадь Меркателло, потом магазин овощей и фруктов «Дзигу». Все, как объясняла ей Лена.

Площадь была на месте. И магазин тоже. Но в магазине Анжело не оказалось. Настя, как смогла, объяснила женщине, которая там работала, что ей нужен Анжело Доминецци, и что она подруга его жены из России. Та, с третьего раза уловив, что ей нужен Анжело, скорбно покачала головой, набрала его номер, сказала ему пару слов и передала трубку Насте. Прокофьева еще раз произнесла: «Я из России. Подруга Лены Даниловой. Мне нужно с ней встретиться. Жду вас в вашем магазине. Пожалуйста, встретьтесь со мной». Из того, что он ответил, она почти ничего не поняла. Внимание из-за боли в животе было рассеянным.