Читать книгу "Проклятая нимфа - Кристина Логоша"

И хотя мне не хотелось идти на поводу у Терезы, в её словах есть логика.

– Хорошо. Но я это делаю для себя.

– Ну, разумеется.

Мы вместе выходим из опустевшего вагона. Перед моим взором оказывается ничем не примечательный вокзал – таких много разбросано по всему Нью-Йорку. Мы идем по центральному холлу, слева виден зал ожидания. Как ни странно, в нём сидят люди и чего-то ждут, хотя, как я уже знаю, поезд едет только в одном направлении.

– Почему они не уходят?

– Каждый по своим причинам: у одних незаконченные дела остались среди живых, другие ждут своих близких, кто-то просто не хотел умирать и цепляется за этот вокзал, как за последнюю тростинку, в надежде, что всё ещё можно вернуть.

Сидящих в зале ожидания немного. Большая часть тех, кто вышел из вагонов метро, отправились к выходу. Мы с Терезой шли за ними.

– Я дальше вокзальной двери не была. Меня не пускали, – заметно нервничая, призналась Тереза.

– А я даже на вокзале не мечтала быть. С удовольствием предоставлю тебе право пройти вперёд.

Толпа давно рассеялась, мы остались перед выходом вдвоём. Тереза несмело положила руки на закрытую дверь… и, чуть помедлив, легонько толкнула… Дверь поддалась.

Неба не было. Вместо него словно давили невероятно огромный каменный арочный свод, отчеканенный умелой рукой скульптора, за многие века уже пообтрепавшийся и местами надломленный. Стены украшали огромные греческие полуколонны, подпиравшие каменный массив. В полумраке я взглянула на пол – такой же каменный, но гладкий, отшлифованный миллионами ног мертвецов. Холод тут не сквозил. Он тут царствовал.

– Каменный гроб…

– Пойдём, – отозвалась Тереза и сделала первые неуверенные шаги.

Я ступила следом, внимательно осматриваясь.

Тяжёлые, но изящные амфоры освещают наш путь загоравшимся при приближении огнём. Стоило пройти мимо, как он гас. Он ведёт далеко вглубь пещеры. Мы идём в полной тишине. Постепенно свет от костров меркнет, слышен неприятный шипящий звук – мы оказались возле подземной реки. На берегу царит кромешная темнота, свет от костров сюда почти не доходит. Приходится долго присматриваться, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь.

Стикс – чёрная бушующая река, её не пересечь вплавь и не пройти вброд. Глаза привыкают к темноте, я вижу, что на берегу толпятся люди. Они пытаются понять, как попасть на другую сторону. Как гласит легенда, перевозчик неумолим, только с золотой монетой можно преодолеть непокорный опасный поток воды. Я крепко сжимаю плату в своем кармане. В голове помелькает параноидальная мысль, что кто-то может украсть наши с Терезой монеты. Внутри всё сжимается от пронизывающих стонов и плача. Наверное, если я ещё немного простою на этом берегу, то начну сходить с ума.

– Вот, смотри! Это Харон, – говорит Тереза, не обращая внимания на гнетущую атмосферу этого места.

Во мраке, царящим над рекой, я вижу огонёк. Он совсем маленький, но его свет виден издалека. Медленно приближаясь, лодка Харона немного освещает путь через Стикс и пристаёт к берегу. Сгорбившийся старец в потрёпанном в лохмотья балахоне осмотрел всех страждущих. От его тяжёлого взгляда внутри всё замерзло.

По одному в лодку начали садиться люди, отдавая в уплату одну золотую монету. Мы подошли последними. Как только Тереза попыталась ступить на борт, мраченый старец перегородил ей дорогу:

– Тебе нельзя.

Его запредельно загробный голос пугает и заставляет внутренности сжаться в тугой болезненный ком.

– Со мной проводник, – отвечает призрак девушки, указывая на меня.

Харон глянул в мою сторону. Подхожу ближе, достав две монеты, и ложу их на костлявую ладонь. Лодочник отступил, давая нам пройти. Лодка тронулась. Люди, которым отказали, доходят до безумия. Лишенные последней надежды, они кидаются в реку, цепляясь за края лодки, но их участь уже предрешена. И только сейчас я поняла, что Стикс – не водная река, он состоит из отчаявшихся душ. Кажется, воздух трещит от переполняющей его боли, уныния и страха. Я отстраняюсь от бортов лодки и слышу голос Терезы:

– Отсядь дальше, или попадёшь прямиком в тартар. Они быстро доставят тебя туда.

Она кивает на цепляющиеся за лодку серые руки.

– В тартар? – я в шоке от увиденного и не сразу расслышала среди воплей и стонов её слова.

– У Стикс нет дна. Пока ещё ты сопротивляешься, барахтаясь на поверхности, твоя душа находиться в чистилище. Когда устанешь бороться, медленно опустишься на самое дно – в тартар. Где Эриннии будут мучать то, что осталось от твоей мелочной душонки. Аарон точно не станет тебя там искать.

Как страшно!.. Всё это не укладывается в привычную реальность. Волны Стикс покачивают лодку, а я сторонюсь края, переживая, как бы меня не утащил какой-нибудь безумец.

Вскоре лодка пристает к другому берегу, но пассажиры не торопятся выходить. По одному они подходят к Харону, сложив ладони, словно выпрашивали милостыню. Он берёт худыми пальцами огонь из фонаря и делится им с просящими. С огоньком в руках человек сходит на берег. В темноте появляется свет от сияния. Сделав несколько шагов, огонь гаснет и человек, нёсший его, растворяется в чёрной бездне. Так, один за другим, все пассажиры исчезли…

К Харону подошла Тереза. Она сложила руки, прося об огне, но старец с презрением посмотрел на девушку:

– Тебе не положено.

Раздосадованная Тереза отошла ко мне.

– Я не могу попасть в Элизиум, мне не дают искру. А без света я могу попасть только в тартар.

Тереза снова села на сиденье, опустив голову на ладони, и начала истошно рыдать. Самое ужасное – пройти такой длинный путь и споткнуться у самого порога. Несмотря на коварство, с которым она заманила сюда, мне искренне жаль её.

– Давай, я попробую взять огонек. Мы будем крепко держаться за руки, и попытаемся дойти до Элизиума.

На лице Терезы появилась надежда. Я подошла к старцу, сложив руки, попросила огня. На удивление он не отказал мне, и маленький светящийся огонек заиграл в моих ладонях. Пламя не обжигало, наоборот – манило и умиротворяло.

Тереза подошла ко мне, я крепко взяла её за руку:

– Главное – держись за меня.

– Хорошо.

Мы ступили на берег. Как только нога коснулась земли, лодка с Хароном исчезла, словно её никогда и не было. Огонёк в руке дрожал, а я боялась дышать, чтобы не загасить его. Мы медленно шли в темноте. Ничего не предвещало Элизиум.

– Кто был тем богом, который не захотел тебя отпускать? – спрашиваю, чтобы хоть как-то снять напряжение.

– Эзра Дарк.

– Как?! Он же совсем ребенок?

– Раньше он таким не был. Это его наказание – жить в образе дитя. Пожалуй, самое жестокое из всех, которых я знаю. Когда ты веками живёшь и развиваешься – богатеет твой внутренний мир. А потом тебя замыкают в теле ребенка, чья природа сводится к играм в мяч и машинки. Он мучился, а потом появилась ты… Нимфа – не живая и не мёртвая, та, которая сможет стать моим проводником.