Читать книгу "Муха в самолете - Дарья Донцова"

Я стиснула ладони в кулаки, похоже, РаисаИвановна завидовала родственнице лютой завистью, а потом, когда Луиза, решивпомочь сестре, поселила ту у себя, еще и возненавидела ее. Есть такая страннаякатегория людей, чем больше вы даете им, тем сильней они вас ненавидят.

Получив в подарок путевку, Раиса укатила наюг, и там у нее случился очередной краткосрочный роман. Домой она не звонила,наслаждалась отличной погодой, вином и любовью. Но рано или поздно счастьезаканчивается, Рая вернулась в Москву и была немало удивлена произошедшим домаизменениям.

Луиза превратилась в тень, при ней,побледневшей, сильно исхудавшей, находилась Ира Малова, подружка детства,единственная из жительниц Веревкина, с которой Луиза после смерти матери иотчима поддерживала тесную связь. Ира иногда приезжала в столицу, и Луизкатаскала ее по магазинам. Рая терпеть не могла наглую Малову, укатывающую вВеревкино с чемоданами добра, а Ира платила Раисе той же монетой, но привстречах женщины соблюдали нейтралитет.

Сухо кивнув Ирке, Рая бросилась к Луизе:

– Ты заболела?

– Нет, – прошептала сестра.

– Что случилось?

– Марк Матвеевич пропал, – с трудомвыдавила из себя Луиза.

Раю словно ударили по голове поленом.

– Что за бред? – вырвалось у нее.

Луиза зарыдала, Ира сердито посмотрела на Раю,потом поманила ее пальцем. Когда кладовщица вышла в коридор, Малова укоризненносказала:

– Не терзай ее!

– Еще станешь учить, как мне с роднойсестрой разговаривать, – взбеленилась Раиса, – ты вообще тут ни причем!

– Меня Луиза позвала, – спокойноответила Ира, – ей одной было с Матвеем не справиться. Тебя беспокоить нерешились, ну зачем человеку отдых ломать. Марка, похоже, в живых нет.

– Можешь рассказать, чтостряслось? – воскликнула нянька.

Ира кивнула, Рая молча слушала землячку.

Марк Матвеевич исчез через четыре дня послеотъезда Раи. Поздно вечером он, как всегда, сел в машину и сказал своемуохраннику:

– Езжай домой, Олег. Меня Миша в целостии сохранности на квартиру доставит.

Охранник был обязан сопроводить конструкторадо порога апартаментов, но на Марка Матвеевича никто никогда не покушался,конструктор тяготился охраной и частенько по ночам прогонял Олега долой сословами:

– Дай хоть в машине отдохну от тебя,надоел, право слово.

Олег же в определенный момент уверился, что подведомственныйобъект вроде как никому не нужен, и расслабился, перестал спорить сконструктором.

Марк Матвеевич привычно устроился на заднемсиденье, Олег захлопнул дверь и помахал рукой, Михаил нажал на газ. Все, большени шофера, ни хозяина никто не видел. Домой Марк Матвеевич не приехал. Утромподнялся страшный шум, на ноги поставили всю милицию, но судьба конструктора иего водителя осталась неизвестной.

Завод гудел, словно разбуженный улей, какиетолько версии не выдвигали рабочие! Но у Раисы Ивановны имелось свое мнение поэтому вопросу, ей почему-то казалось, что Луизка очень хорошо знает, гденаходится муж. Отчего сия, более чем вздорная мысль взбрела ей в голову,кладовщице было самой непонятно, но потом она утвердилась в собственном мнении.

Произошло это через полгода послетаинственного исчезновения Марка Матвеевича. Утром в квартиру к Луизе пришлацелая делегация во главе с директором завода.

– Луиза Иосифовна, – слишком сладкимголосом завело высокое начальство, – вам придется проехать с нами.

– Зачем? – отшатнулась та.

– Не волнуйтесь, – залепетала,выдвигаясь из-за спины директора, медсестра, – вот, хлебните микстурку.

– Что случилось? – испуганновопрошала Луиза.

– Нашли их, – пробормоталначальник, – Марка Матвеевича и шофера.

– Они все-таки убили его! – крикнулаЛуиза и свалилась без чувств.

Пока сестру поднимали и несли в спальню,Раиса, внешне пытаясь изобразить спокойствие, без конца прокручивала в головефразу, вырвавшуюся у сестры. Кто эти «они»? Луиза что, знакома с убийцами?!

Еще через десять дней милиция нашла виновных,ими оказались парни и девушка, промышлявшие грабежом на дороге. Действовали онистандартно, поздним вечером в темноте на безлюдном шоссе появлялась девица,закутанная в рваную шаль. Одной рукой она прижимала к себе конверт сноворожденным, другой размахивала перед идущей навстречу машиной.

Если шофер тормозил, девушка бросалась кавтомобилю с криком:

– Помогите, бога ради, довезите домилиции, в чем была от мужа-пьяницы убежала.

Большинство москвичей в подобной ситуациитеряли бдительность. Они впускали несчастную мать в салон. Думаю, понятно, чтоследовало дальше? Шофера убивали, снимали с него ценные вещи, забирали кошелек,а машину продавали.

Марк Матвеевич и Миша погибли из-засобственной жалостливости. Хоронили конструктора с почетом, Луиза, вся вчерном, сидела у закрытого гроба, на глазах вдовы не было ни слезинки, но никтоне осуждал женщину, наоборот, ее жалели изо всех сил.

Но Раиса не поверила официальной версии. Нупосудите сами, разве мог Михаил, вышколенный водитель, остановиться в темномместе, на пустынном шоссе, около неизвестной девчонки? Миша очень хорошопонимал, кого везет на заднем сиденье, и не притормозил бы даже при виде группыокровавленных детсадовцев. Даже если бы Марк Матвеевич велел шоферу: «Остановитесьнемедленно», – тот бы из соображений безопасности не стал слушать хозяина.

Должностная инструкция предписывала водителю впервую очередь беспокоиться о пассажире. И по­том, Рая отлично знала зятя, тот,страшный эгоист, и глазом бы не моргнул, наткнувшись взглядом на мать смладенцем! И еще у Раисы никак не шла из головы фраза Луизы: «Они все-такиубили его!»

Но, естественно, Рая никому ничего о своихподозрениях не рассказывала. Летом Луиза вместе с Матвеем, как всегда, поехалав гости к Ире Маловой, Рая осталась в просторных апартаментах одна и ощутиланемыслимое счастье. Вся квартира была в распоряжении кладовщицы, можно было,никого не стесняясь, голой пройти из ванной в свою спальню или, развалясь надиване, глядеть в гостиной телик. Никто не бросал на Раису косые взгляды, когдаона, решив погулять на полную катушку, оставила на ночь ухажера, не надо былотаиться, ходить на цыпочках и присматривать за противным, капризным Матвеем.

Иногда Раиса глядела на календарь и с тоскойконстатировала: сестра скоро вернется, конец радости.