Читать книгу "Неуловимые тени - Сергей Бакшеев"

— А меня не вчерашний случай интересует, — заявила Петелина, разглядывая его шрам.

— Чего?

— В районной больнице дежурил неумелый хирург?

Кузнецов дотронулся до шрама, скривился:

— Вчерашняя студентка. Я сам ее успокаивал.

— Заметный шрам.

— Ерунда, я не девица на выданье.

— Вашему шефу Васильеву тогда тоже повезло. Только два ребра сломал?

— Трещины.

— Это он приказал гнать по встречной?

Кузнецов нахмурился и спохватился:

— Вообще-то, эти сведения засекречены.

— От простого народа, а я старший следователь. — Петелина мило улыбнулась его супруге: — Мы отойдем, поговорим.

Стоявший за ее спиной Валеев, шагнул вперед и взял Кузнецова под локоть. Тот поморщился, но не осмелился возражать. Они отошли к машине.

Петелина предупредила водителя:

— Я знаю про ДТП на Ярославском шоссе. Дело закрыто, по закону вам ничто не угрожает. По закону, — подчеркнула она.

— Что-то не так? — насторожился Кузнецов.

— Вы же знаете, не все в жизни происходит по закону. Тем более наши законы написаны недавно в эпоху гуманизма, а существуют более древние. Око за око, например.

— Вчерашнее нападение, как-то связано… с тем делом?

— Начнем по порядку. Расскажите подробности ДТП. — Кузнецов замялся. Петелина подчеркнула: — Это в ваших же интересах.

— В тот день в Москве у какого-то министра день рожденья был. Николай Егорович в подарок картину купил в Плесе. Шишкина, Левитана — я не разбираюсь. Мы ехали оттуда и опаздывали, Васильев злился, боялся не успеть на торжество, от министра его карьера зависела. Ну и приказал гнать. А тут еще дождь проклятый. Ну, в общем…

Шофер рубал рукой, поджал губы и замолчал.

Петелина безжалостно освежила его память:

— Во встречной машине, не столь безопасной, как ваша, погибли двое: женщина и ее восьмилетний сын.

— Я включил мигалку, — оправдывался шофер, — они должны были уступить дорогу.

— Скажите, Кузнецов, кто-нибудь еще интересовался тем случаем?

— Шрам не скроешь. Николай Егорович велел всем говорить, что мы съехали в кювет, стукнулись в дерево. Ребята позубоскалили и быстро забыли.

— А за последнее время кто-нибудь поднимал эту тему?

— Кому охота ворошить старое. Хотя… — Водитель свел брови, прикусил губу и потер шрам.

— Я вас слушаю, — мягко голосом поторопила Петелина.

Кузнецов склонился к ней и перешел на нервный шепот:

— Когда Ивакина убили… Помните, у его дома ваша черно-белая психопатка мне дорогу перекрыла?

— Ну.

— Там один врач мне сказал, что по шраму может определить, когда зашили рану. Присмотрелся и назвал месяц. Представляете, ведь два года прошло. А потом и дату.

— Назвал точную дату?

— Да! Я сам удивился, вот это специалист.

— И рассказали, что это произошло в Ярославской области?

— Кажется, упомянул про аварию, но без подробностей.

— А еще он спросил, как давно возишь шефа, на каких машинах?

— А что? Обычные вопросы, — округлил глаза водитель.

— Умные вопросы. — Петелина подумала, достала смартфон, вывела на дисплей фотографию семьи Токаева, увеличила его лицо и спросила: — Он?

Кузнецов прищурился и кивнул:

— Да, он. Правда изменился, постарел.

— Было от чего. — Елена вернула снимку прежние размеры, чтобы были видны все трое: папа, мама и сын. Счастливые и живые. — Это его семья была во встречной машине. Он выжил, а жена и сын…

Кузнецов отшатнулся, побелел, сунул руку в карман в поисках лекарства или платка. Оттуда вывалились ключи и тяжело брякнули на асфальт.

Следователь опустила взгляд и удивилась:

— От сейфа? — Она подняла связку.

— Меня попросил Васильев.

Кузнецов протянул руку, чтобы забрать ключи, но Петелина их не отдавала.

— О чем он попросил?

— В его кабинете сейф. Я должен забрать синюю папку с нижней полки.

— Почему он сам не может это сделать? — продолжала вытягивать информацию Петелина, предчувствуя нечто сомнительное.

Водитель занервничал, вцепился в ключи и повысил голос:

— Потому что Николай Егорович сейчас лежит в больнице. Тут, в отдельной палате. Он пережил стресс, и не может уйти.

— Я сама доставлю ему папку.

— Да нет же! Я должен ее сжечь! — проговорился Кузнецов и дернул за ключи.

Но Петелина держала их крепко. Водитель дергал и дергал, пока не вмешался Валеев и не пережал его руку.

Кузнецов сдался и заныл:

— Отдайте. Он же мой начальник. Что я ему скажу?

— Вам надо отдыхать, Виктор Викторович. А я решу все вопросы.

Подоспела его жена и поддержала:

— Тебе нужен отдых, Витя. Ты на больничном. Пойдем.

Она потянула мужа за собой, тот шел, понуро опустив плечи, но, сделав пару шагов, обернулся. Перехватил взгляд Петелиной и спросил:

— А этот… доктор с фотографии. Он работает в нашей больнице?

— Нет, он работает неподалеку. И он не то что бы доктор, — Елена не стала называть пугающую профессию Токаева.

— А я видел его сегодня. Здесь в больнице.

— Когда? — подалась вперед Елена.

— Только что.

— Во что он был одет?

— Как врач, с маской на лице. Я видел его глаза, сразу не узнал, а вот сейчас…

— Где вы его встретили?

— Я получил ключи от Васильева, вышел из его палаты и тут. Он шел мне навстречу.

Елена чертыхнулась про себя: этого следовало ожидать, — а вслух спросила:

— В какой палате лежит Васильев?

— На третьем этаже в специальном отделении.

— Марат, бегом! — позвала она, устремляясь ко входу в больницу.

— А мне, мне что делать? — крикнул вдогонку водитель.

— Не выезжать на встречную.

51

Петелина вслед за Валеевым вбежала на третий этаж. Марат остановился и вертел головой. Часть коридора от пола до потолка перегораживала стеклянная матовая перегородка.

— Туда, — решила Елена и не ошиблась.

Стеклянная стена отделяла несколько привилегированных палат от остальных. Это сразу было заметно по качественной отделке стен, потолка, наличию мягкой мебели и уютных светильников. За столиком у входа дежурила медсестра.